Вопреки судьбе

Глава 9

Оставшийся рабочий день прошёл почти без приключений. Сотрудники были шокированы, когда увидели, что я сделал с Риком. А про свой внешний вид я лучше промолчу. Такими темпами на мне и живого места не останется. Если не уже.
Вы когда-нибудь задумывались о последствиях лжи? Нет? Я тоже. Но последние события заставили меня задуматься над этим. Я всегда презирал ложь и обман. Я всегда был за справедливость и честность. Я считал, что ложь — это грех. Никогда не отличался особой религиозностью, скорее здравомыслием. Я объясню свою точку зрения. К смертным грехам относят: гордыню, зависть, лень, уныние, гнев, похоть, обжорство. Но при этом в «Примирении и Покаянии» написано, что «смертный грех — это тот, который касается серьёзной материи и который, помимо этого, был совершен с полным сознанием и с полным согласием». Не знаю, что там у них с материей. Но со второй частью я готов спорить до бесконечности. Если исходить из этого определения, то почти любое действие человека можно отнести к смертному греху. И тогда получается, что главных смертных грехов намного больше, чем семь или восемь. Я никогда не понимал: чем ложь лучше зависти или лени? Если человек лжёт, то он делает это « с полным сознанием и с полным согласием». Но как же ложь во благо? Это бред, который придумали люди неспособные сказать вам правду. Например, тот же врач врёт своему смертельно больному пациенту, что у того всё замечательно. Кому от этого становится лучше? Явно не умирающему человеку. Я всегда учил Джеймса и Дайана, Мартина говорить правду, даже если очень хочется солгать. Но какой из меня учитель, если я сам врал собственным друзьям, жене? Я пытался оправдать свою ложь тем, что так будет лучше. Но все мы знаем, что благими намерениями выложен путь в Ад. А туда у меня уже есть пожизненный абонемент.
Я остановил свой автомобиль у небольшого ночного клуба. Если Рик меня не обманул, то именно здесь работала Эмили. Хуже только бордели. Но если она так тщательно скрывалась от кого-то, то лучше места и не найти. Никакой нормальный и здравомыслящий человек сюда не зайдёт. Хорошо, что ни одно из этих слов, кроме человек, хотя тоже спорное утверждение, не относилось ко мне. Несколько секунд я колебался: зайти или караулить Эмили снаружи? Но с терпением у меня дела обстоят намного хуже, чем у Рика.
Я зашёл в клуб. Как здесь вообще находились живые люди? К такой громкой музыке мои барабанные перепонки были не готовы. От гостей разило перегаром и табаком. Кажется, я знаю, как выглядел бы рай Джеймса.
Я внимательно изучал толпу. У высокого роста есть масса достоинств. Жаль, что к Эмили это не относилось. Найти её среди высоких людей — это задача не из простых. Большинство гостей — это мужики лет за сорок с сальными волосами  и с арбузами вместо нормальных животов. Ужасное зрелище. Не хотел бы я так выглядеть в их возрасте.
Я направился к барной стойке. Нужно побыстрее найти Эмили.
—Осторожнее! — меня задел какой-то торчок.
—Ага, — ответил я, пробираясь к своей цели.
—А ты что за хрен? Я тебя впервые здесь вижу, — не отлипал от меня этот обдолбыш.
Я остановился и посмотрел на него.
—Молись, чтобы это было в первый и последний раз, — я пошёл дальше.
Остановившись у барной стойки, я подозвал к себе бармена.
—Слушаю, — произнёс он.
—Мне нужна Эмма. Где она? — спросил я.
Бармен заулыбался. Лучше бы он этого не делал, а сходил бы, например, на приём к стоматологу.
—Она всем нужна. Жди, приятель. Скоро увидишь её, — бармен отошёл в противоположную сторону, наливая пиво двум мужикам, а я стоял в полном замешательстве.
Что это всё может значить? Я давно подозревал, что Всевышний надо мной издевался самым изощренным способом, но когда я увидел свою Эмили полуголую у шеста в окружении извращенцев-старпёров, то я лишился какой-либо способности понимать происходящее. Скажите мне кто-нибудь, что она просто танцовщица экзотических танцев. Возможно ли убить здесь всех, кто сейчас пускает слюни на мою жену? Чисто теоретически нет ничего невозможного. Нужно срочно это прекращать.
—Кто у вас тут главный? — спросил я у своего друга-бармена, перекрикивая музыку.
—Прямо и налево, — он указал мне на тёмный коридор.
Я пошёл туда. Даже моя больная фантазия не способна представить, сколько девушек было изнасиловано в этом коридоре. Или способна?
Я без стука зашёл в кабинет директора этого притона. За столом сидел парень лет 25. И он хозяин всего этого? Не смешите меня.
—Вас не учили стучаться? — вякнул он в мою сторону.
А Вас не учили, что руки и ноги не так уж надёжно приделаны?
—Смените танцовщицу.
—Что? Нет, она лучшая. В её смену у клуба больше всего выручка.
—Я заплачу вдвойне.
—Хм, — он с интересом посмотрел на меня, оценивая. —Продолжайте.
Через пятнадцать минут я вышел из его кабинета, вытирая руки. Я же обещал, что заплачу вдвойне, но не уточнил способ оплаты. Я, конечно, не экстрасенс, но этому заведению придётся сменить директора. Трупы вряд ли что-то смыслят в управлении  клубом.
—Я её забираю, — я взял Эмили под руку и повёл в сторону выхода. —Если кто-то возражает, то мне плевать.
—Джексон, — пискнула Эмили.
Я не обращал на неё внимания. Ещё ни разу не пожалел, что взял с собой пистолет. Сейчас он оказался как раз к стати. Двое мужиков не очень серьёзно отнеслись к моему заявлению. Теперь у них много общего. Например, оба мертвы.
Я вывел Эмили из этого борделя и усадил в машину. Сев за руль, я завёл автомобиль. И мы помчались по ночному городу, как можно дальше отсюда.