Вопреки судьбе

Глава 6

Никакая физическая боль не сравнится с душевной. Однажды я прочитал высказывание Я. Л. Вишневского: «Самокалечение — целенаправленный перенос психической боли на более терпимую физическую.» В тот момент я очень скептически отнёсся к этой мысли. Ещё бы. Я был подростком.
  Да, я любил читать уже тогда, потому что отец всегда утвержал, что настоящий мужчина и лидер должен быть умён и начитан. Я впитывал в себя каждое наставление отца, потому что случалось это редко: вечные отъезды, командировки занимали большую часть его времени. Я надеялся, что когда-нибудь он тоже начнёт брать с собой меня и Мию, а не только Хантера. Но сестра не горела особым желанием во всем этом участвовать, а меня считали недостаточно одаренным, чтобы в будущем занять место отца и с гордостью продолжить его дело. Но я стремился доказать обратное, хотя мне пророчили либо спортивную, либо военную карьеру, поэтому меня отдавали в самые разнообразные спортивные секции, где я неплохо преуспевал, а после окончания школы родители хотели, чтобы я пошёл служить в армию по контракту. Именно тогда я понял, что физическая боль отвлекает, но не решает проблемы.
Я всегда хотел научиться не чувствовать боли, ведь если ты не способен её чувствовать, значит тебя ничто не сможет ранить. На ум сразу пришло выражение Маргарет Этвуд: «Способ анестезии: если где-то болит, найти другую боль.»
Я всегда считал, что боль — это слабость, поэтому каждый раз ненавидел себя за то, что мне было больно. И я не про физическую боль.
Когда умерла моя сестра, я впервые почувствовал настоящую горечь от потери близкого человека. Это чувство ни с чем не сравнится. Тебя словно ломают изнутри. Хочется кричать, но ты не можешь и слова сказать. И никакие обезболивающие таблетки не помогут утихомирить эту боль. Есть только ты и твоя боль.
Именно поэтому я просыпался каждый день с мыслью, что настанет день, когда я смогу отомстить Максу. Каждое моё действие, слово, принятое мною решение было направлено на реализацию определённой цели — мести. Тогда я оправдывал своё желание мести тем, что хотел добиться справедливости ради сестры, но где-то глубоко в душе я понимал, что это самообман. Я хотел показать Максу то, как больно терять любимых людей. Я желал, чтобы он испытал что-то подобное, чтобы он также просыпался каждый день с болью в груди. Я осознал, что месть — это желание поделиться своей болью с другим человеком.
Возможно, что именно поэтому я дал шанс Хантеру выжить. Да, это решение далось мне с трудом, ведь он похитил мою беременную жену. В какой-то момент я даже был готов подписать все бумаги, лишь бы он отпустил Эмили. Когда я стоял перед Хантером, то я понял его. Ему было больно. Родители с самого детства учили его, что он лучший. Они везде его возили с собой, чтобы он в будущем стал директором отцовской компании. Хантер был настолько умён, что хотел усидеть на двух стульях одновременно, но этого сделать ему не удалось. Родители поняли, что, воспитывая из собственного сына лидера, они совершенно забыли об элементарной родительской любви. А без неё человек теряет часть себя.
Мой последний разговор с Эмили крутился у меня в голове без остановки. Я понимал, что здесь что-то не так. Как можно отказаться от собственного сына? Моя Эмили так бы не поступила. Она самый добрый человек на всём земном шаре. Ей было жалко Алекса, который предал меня. Даже к Хантеру, этому мерзавцу, она прониклась сочувствием и состраданием. И после всего этого она просто так взяла и отказалась от собственного сына? Неужели я ей так ненавистен или здесь что-то другое?
Меня убивала эта неопределённость. Я даже не знаю, с чем можно сравнить подобное чувство. Представьте, что вам резко стало плохо. Закружилась голова или сильно заболел живот, или из носа резко пошла кровь. Всё, на что хватит вашей фантазии. Представили? Страшно? Вы не знаете причины того, что вызвало это. Вас пугает неопределённость. Она заставляет вас искать в интернете то, что могло вызвать подобное состояние, потому что вы хотите знать, что с вами. А что делать тому, кто не может понять, что с ним происходит?
Я всегда доверял своим инстинктам. Они выручали меня в самые трудные времена. В тот момент, когда Эмили говорила, что мы ей не нужны, что она меня не любит, инстинкты кричали мне, что здесь что-то не так. Я должен во всём разобраться любой ценой. Эмили была всем для меня. Я наотрез отказался верить в её слова, ведь именно она приняла меня таким. Ей нужен был я. Со всеми шрамами на душе, которые не обнажались всю мою сознательную, а иногда не очень, жизнь.
—Джекси, как ты? — до моего сознания донёсся голос Саманты.
Она неплохая девушка, только глупая и помешана на моде и отцовских деньгах. Это и отталкивало меня от неё до моего знакомства с Эмили. Саманта составила бы неплохую пару Хантеру. При случае обязательно их познакомлю, если только один не захочет меня убить, а другой выйти за меня замуж.
—Если ты будешь молчать, то намного лучше, — грубость сорвалась с моего языка быстрее, чем успел сообразить мой мозг.
—Козёл, — Саманта ударила меня по руке, я поморщился. — Прости!
—Ничего. Можешь добить меня, я не особо возражать буду, — хмыкнул я.
—Джексон, что с тобой происходит? Ты в последнее время сам не свой.
—Небольшие семейные разногласия.
—Сыновья покоя не дают? Отдай их в специализированную школу.
—Знаешь, — я медленно поднялся и облокотился о спинку дивана. —У меня есть знакомый, который продаёт девушек в рабство.
—Что? — Саманта в ужасе посмотрела на меня.
—Расслабься. Ты его не заинтересуешь, — я оценивал ущерб, который был нанесён моему телу мной же.
Не всё так плохо. Жить буду. Я вытащил из своей руки капельницу, которую мне поставил врач Саманты. Терпеть их не могу. Мой организм сам со всем справится.
—Джекси! Ты зачем вытащил капельницу?!
—Мне без неё намного лучше.
—В бессознательном состоянии ты намного лучше, — Саманта поднялась, подхватив со стола пустой бокал.
Она всё это время сидела в кресле  и пялилась на меня? Какой ужас.
—Сколько я так был? — я устало потёр глаза.
—Недолго. Ты был измотан. Твой организм сильно истощён. И ко всему этому добавляются многочисленные раны, ушибы и прочее. Ты когда нормально ел, Джексон?
—Не знаю. В аэропорту, наверное.
—И всё? Я закажу еду, — Саманта налила себе бокал розового вина.
—Не утруждайся. Я вызову такси и уеду.
—Можешь остаться. Гостевая комната свободна.
—Нет, спасибо, — я поднялся.
—Куда-то торопишься? —Саманта зашла обратно и села на своё место с бокалом вина в руке.
—Да, домой.
—Джекси, мы уже давно друг друга знаем. Но таким я тебя вижу почти впервые. Таким убитым ты был тогда, когда Мия...
—Заткнись! — я резко прервал её.
—А то что? Ударишь меня? Убьешь? Что ты сделаешь? — Саманта нарывалась на конфликт.
Я пытался сохранять спокойствие. Но это было труднее, чем я думал.
—Чего ты добиваешься, Саманта? Хочешь услышать правду? А ты уверена, что способна её принять?
—Я пять лет терплю все твои выходки, пытаюсь стать тебе больше, чем просто другом,  но ты дальше собственного носа ничего не видишь!  Мне жаль, но твоя Эмили умерла и ты ничего с этим не сделаешь. Ты должен жить дальше, а не винить себя во всём!  Ты заслуживаешь счастья.
—И ты убеждена в том, что именно ты способна сделать меня счастливым? — с издёвкой в голосе спросил я.
—Убирайся прочь из моего дома, — не выдержала Саманта.
—Так и думал. Только это не твой дом, а твоего отца. Ты живешь за его счёт, а без него ты никто.
—Пошёл к чёрту, Джексон! — крикнула она мне в спину.
Именно к нему и собираюсь. Почти. Одолжив у прислуги мобильник, я вызвал себе такси. Я посмотрел на время. До назначенной встречи оставалось несколько часов. Замечательно. Скоро у меня появятся ответы на все мои вопросы.