Вопреки судьбе

Глава 11

Мою жизнь можно разделить на несколько этапов: до смерти сестры, работа в организации «Прометей» и моя жизнь с Эмили.
Когда была жива Мия, то я с радостью возвращался домой. Я знал, что сестра меня ждала. Она никогда не ложилась спать, пока не встретит меня, не обнимет и не пожелает спокойной ночи. И всего этого мне хватало. Я считал это место своим домом особенно тогда, когда к нам приезжали родители с Хантером. Ведь на небольшой промежуток времени мы становились семьей.
А затем Мия умерла. Мне стал ненавистен этот дом, потому что всё в нем мне напоминало о ней и о том, что я не смог её спасти, что я был беспомощен. Моя ненависть к родному дому подкреплялась в «Прометее». Там нам внушали, что дом — это тюрьма, из которой мы сбежали, чтобы оказаться здесь. Мы должны были уяснить, что, попав в «Прометей», мы обязаны забыть о родительском доме, семье. Нас ничто не должно с ними связывать. Теперь они для нас чужие люди. Мне было проще всех с этим справиться, потому что они были правы. Мой дом стал для меня тюрьмой, где больше меня никто не ждал. Но были случаи, когда кто-то отказывался следовать правилам: незаметно пробирался домой, писал своим родителям или жене/мужу. Это было роковой ошибкой. Уже тогда я понял, что либо ты соблюдаешь правила, либо ты труп, но иногда происходили более ужасные вещи. Тебя могли не убить за то, что ты нарушил правило. Но тебя насильно привозили домой, где жила твоя семья. И каждого члена твоей семьи убивали у тебя на глазах. Если человек не представлял особого интереса, то его убивали на следующий день. Но могли дать и второй шанс. Что лучше ? Умереть вместе со своей семьёй или просыпаться каждый день, зная, что ты жив, а твои родственники нет. И всё это твоя вина. Каждому своё.
Именно поэтому я никогда не был в дальнейшем привязан к месту или дому. Но затем я пригласил к себе Эмили, чтобы репетировать танец. Когда она тогда ушла, я почувствовал пустоту не только в душе, но и в доме. Возможно, что так было всегда, но я этого не ощущал. Тогда я уже начал осознавать, что хочу, чтобы Эмили жила со мной. В этом что-то было. Всё вокруг словно  оживало. Возвращаясь с работы, я знал, что в моей комнате спит Эмили. От этого на душе становилось тепло. Дом превратился не только в место, куда я приходил спать, но и в место, где меня принимали настоящим, со всеми недостатками.
Затем в моей жизни появились дети. Кто бы мог подумать. Мой дом наполнился детскими голосами, разбросанными игрушками и другим. Я возвращался домой, потому что должен был. Нет, обязан, ведь меня ждали дети.
Я остановил машину около своего дома. Свет в окнах не горел. Ещё бы. Сейчас дом выглядел мрачным, как и его хозяин.
—Выходи, — произнёс я и открыл дверь автомобиля.
Эмили не сразу вылезла из машины. Она колебалась. Но я не был намерен отступать.
—Джексон, — начала она, как только встала напротив меня.
Я молча взял её за руку и потащил в дом. Когда мы оказались внутри, я зажёг свет. По пути к нашей цели, я одной рукой зажигал свет, а другой держал Эмили. Она молча шла за мной.
Я открыл нужную дверь, пропуская Эмили вперёд, и зажёг свет. Это была комната нашего сына.
—Это его первый рисунок, — я указал на стену, где в рамке висело его художество. —Как видишь, он фанат гонок. В будущем он хочет стать гонщиком.
—Почему ты привёл меня сюда? — Эмили смотрела на рисунок Джеймса.
Это была та ещё мазня, но Мелани убедила меня сохранить первое творчество сына.
Я не ответил Эмили, а молча потянул её в другую комнату. Включил свет. Здесь жил Дайан. Его комната была чуть больше, чем у Джеймса.
—Это комната Дайана. Он очень любит музыку, свой скейтборд и плавать. Я его почти сразу тогда усыновил. Хотя сначала не хотел. Думал, что не справлюсь. Какой из меня отец? Но меня переубедили.
—Ты замечательный отец, Джексон, — Эмили смахнула слезу.
—А ты замечательная мать. Неужели ты не хочешь стать частью их жизни? Я понимаю, что ты хочешь защитить детей. Но позволь мне во всём разобраться. Ты меня знаешь. Если мне есть ради кого бороться, то я горы сверну. Эмили, пожалуйста.
—Джексон, а что если нет? Вдруг ты не сможешь? Джеймсу, мне, Эрику не удалось продвинуться в этом деле. С чего ты взял, что тебе удасться? Я не хочу рисковать детьми.
—Эмили. Нет ничего такого, с чем бы я не смог справиться. Мне просто нужно знать, что ты веришь в меня и примешь любое моё решение. Я не допущу, чтобы с вами что-то случилось.
—Я знаю. Я не хочу, чтобы ты рисковал своей жизнью из-за меня. Я до сих пор помню, когда ты был в коме, балансируя между жизнью и смертью. Это было ужасно. И я не хочу подобного.
—Господи, — я обхватил лицо Эмили руками, глядя ей прямо в глаза. — Я справлюсь со всем. Хуже Дженны в мире ещё ничего не придумали.
—Дурак, — прошептала Эмили.
—Ещё какой. Главное, что твой, — я улыбнулся, а затем поцеловал свою жену спустя целых пять лет.