Спасти мир легче чем понять подростка

Глава 1

Фф не мой
Автор-Аришундель
Из фикбука только с одной правкой я его допишу
**********

Что происходит? Вокруг бегают люди в халатах, но я не в больнице. Кажется, я в машине, и она...перевернутая? А кто я? Они все что-то кричат, но я не слышу ничего кроме отвратительного гула в ушах. По лицу стекает какая-то жидкая субстанция: кровь. Она моя? Ко мне подбегают двое и вытаскивают из машины. Девушка шевелит губами, но я все также ничего не слышу. Она светит мне в глаза — я пытаюсь как-то отмахнуться. Свет слишком яркий. И еще, кажется, реакция заторможена.
Парень вводит мне что-то в вену, и мое сознание уходит в никуда. Я не хочу умирать... Не хочу...

Меня зовут Оливия Портер, и я бегу. Вокруг одна темнота, абсолютно везде. Я не знаю сколько прошло времени: возможно пару минут или несколько месяцев, а может я всегда здесь была? Осознание времени пропало тогда же, когда я здесь оказалась. Сколько бы ты не бежал впереди и сзади, наверху и снизу, одним словом, везде — темнота. Всегда один и тот же пейзаж, но сейчас кое-что изменилось: появилась точка, белая точка. Ориентир! Что-то мне подсказывает, что я должна бежать туда. По мере приближения точка становилась все больше. Не помню испытывала ли я когда-нибудь эмоции в этом месте, но сейчас была рада. Я так долго бежала, и вот, наконец, приблизилась настолько близко, что могу протянуть руку и дотронуться до этого кусочка света. Но стоит ли это того? Что если там еще хуже? Что если это ловушка? Немного помедлив, я все же протянула руку и... Снова темнота, но... она какая-то другая.
Бип...бип...бип...
Похоже, я слышу звуки, но не вижу их источник. Еще, кажется, я чувствую свое тело. Да, определенно! Неужели я жива? Я медленно открыла глаза, что далось мне не особо легко. Все было такое яркое и светлое, прямо в контраст тому месту, где я была; мне понадобилось несколько минут, чтобы привыкнуть. Узнать это место мне не составило труда, ведь, благодаря моему увлечению, а именно скейтбордингу, я бывала тут часто. Больница. Мне захотелось сесть, но меня остановила острая боль в ребрах. Черт! Неужто доигралась? Как я умудрилась так вляпаться? Мне срочно нужен человек, который все объяснит. И только я подумала об этом, как в палату зашла девушка в белом халате. Я хотела позвать ее, чтобы привлечь внимание, но получился только хрип. Однако и его хватило — девушка посмотрела на меня:
— Сейчас, подожди, я дам тебе воды.
Вода, которую я, к слову, выпила одним залпом, и вправду помогла. Я уже могла сказать что-нибудь, хоть и хрипло:
— Сколько я пролежала без сознания? — судя по реакции медсестры на мое пробуждение, кажется не особо долго.
— Почти неделю, но это вполне нормально, для состояния, в котором ты к нам поступила.
— А что случилось-то? — это был самый главный вопрос, который меня волновал.
Девушка заметно поникла, и меня это насторожило:
— Я... Слушай, давай я позову доктора, ну, а он тебе все и расскажет. Ладно? — она быстро вышла из палаты.
А почему не сейчас? Я кого-то покалечила? А может что-то плохое со мной? Ноги отказали? Хоть и с трудом, но я пошевелила пальцем ноги, опровергая это предположение. Последнее, что я помню — мы с мамой ехали в машине. А дальше ничего. Но та медсестра вела себя так, как ведут себя люди, которые не могут сказать что-то плохое.
— Здравствуй, Оливия. Я твой лечащий доктор, меня зовут Ричард Мейн. Ты помнишь, что случилось?
— Н-нет. Только, что ехала куда-то с мамой. Она в порядке? Мы с ней поругались, я хочу извиниться.
— Вы ехали на большой скорости, и вас занесло, твоя мать не справилась с управлением. Вы попали в аварию.
— О боже, — я никогда раньше не попадала в аварию. Надеюсь машину восстановить еще можно будет, хотя что я переживаю, мамин кавалер уж точно заплатит за ремонт, ну или купит новую. Кстати... — Доктор, вы не ответили на мой вопрос. Где моя мама?
— Послушай, тебе нельзя нервничать, успокойся.
— Успокоиться? Что случилось? — но ответа все еще не последовало, было предчувствие чего-то страшного. Я не выдержала. — Объясните же мне наконец! — я была готова уже сорвать все эти трубки и капельницы с себя, и сбежать домой, увидеть там маму, и в облегчении выдохнуть.
В помещении ненадолго воцарилась напряженная тишина:
— Оливия, — начал врач, — мне очень жаль, ты и Элисон попали в страшную аварию, — я уже знала, чем закончится эта история, но все еще молилась, чтобы он не сказал самое ужасное, — тебе очень повезло, никаких серьезных травм не обнаружено: у тебя явно хороший ангел-хранитель, — он грустно улыбнулся, — но твоя мама, — НЕТ, ЗАМОЛЧИ, ХВАТИТ, — она погибла на месте. Соболезную.
Нет. Этого не может быть. А я еще переживала за какую-то машину? Смешно настолько, что аж плакать хочется. В этот момент мне захотелось обратно в ту непроглядную тьму без эмоций, хотелось перестать чувствовать насовсем.
Куда мне теперь идти? У нас с мамой были не самые теплые отношения, но это не значит, что я ее не любила. Любила и очень, однако не могу сказать того же о ней. Она чаще говорила, что ненавидит меня, но все это было в порыве гнева. Да и я не идеальная дочь: в школе у меня оценки не особо высокие, но это лишь потому, что я не вижу смысла в этом. Работать над чем-то, не потому что тебе это нравится, а за никому ненужные цифры. Не глупо ли? Школа часто была причиной для наших ссор, но чаще всего они были связаны с моими генами: «Почему ты так похожа на отца? Ненавижу его и тебя! Свалил и оставил мне свою копию! Не могу смотреть на тебя!» и все в этом духе. Я не знаю кто мой отец, и как бы я не пыталась выяснить, так и не получилось.
Я бы, наверное, так и раздумывала, но меня прервали:
— Оливия, ты в порядке?
Хоть он это и спрашивает, но ведь на самом деле ему плевать. Никому нет дела до твоих проблем. То, что они называют сожаление — всего лишь вежливость. Я это поняла еще давно. Знаю, из уст подростка с ярко выраженным максимализмом и обычными глупыми проблемами звучит не очень убедительно. Наверное, так и есть. Всего лишь максимализм. Все пройдет.
— Да, все хорошо. Что со мной?
— Когда тебя привезли, у тебя были переломы нескольких ребер, сотрясение мозга и различные колотые раны от разбитого стекла. К тому же, ты была в коме 6 дней, поэтому тебе понадобится курс реабилитации, он обязателен. Еще я настоятельно рекомендую тебе пройти курс восстановления для подростков потерявших близкого человека, но это не обязательно. Так что уже через несколько недель сможешь выписаться, — доктор грустно улыбнулся.
— Мне не нужен психолог, я в порядке.
— Я бы так не сказал: даже взрослым не всегда удается оправиться после случившегося, — устало вздохнул врач. — Но я не могу тебя заставлять. Есть еще вопросы?
— Да. Что будет после выписки? Других родственников у меня нет, а про отца я не знаю.
— Сначала будет разделение наследства Элисон, а потом, если не найдут отца, тебя определят в интернат, — повисла небольшая пауза. — Я зайду чуть позже, — он вышел из палаты, оставив меня наедине со своими мыслями.
Интернат? Я не хочу в интернат, но к отцу не хочу еще сильнее. Из-за него я лишилась обоих родителей. Класс. Благодаря маме я тоже его ненавижу. Но ведь есть шанс, что он не плохой человек. Вдруг он просто не знал обо мне? В любом случае, не важно где я буду: продержаться мне нужно будет еще 6 лет. В 21 уеду куда-нибудь. Так я и уснула, утешая себя мечтами.