Луна и грош Сомерсет Моэм

7

Сезон уже подходил к своему пыльному концу, и все вокруг  готовились  к
отъезду. Миссис Стрикленд с семьей собиралась в Норфолк,  там  дети  могли
наслаждаться морем, а супруг - игрою в  гольф.  Мы  с  нею  распростились,
уговорившись встретиться осенью. Но накануне своего отъезда я столкнулся с
нею и ее детьми в дверях магазина; она, как и я, делала последние  закупки
перед отъездом из Лондона и, так же, как я,  чувствовала  себя  усталой  и
разгоряченной. Я предложил им пойти в парк и поесть мороженого.
   Миссис Стрикленд, вероятно, была рада показать  мне  своих  детей  и  с
готовностью согласилась на мое предложение. Дети ее в жизни выглядели  еще
привлекательнее, чем на фотографиях, и она по праву гордилась ими.  Я  был
еще молод, а потому они меня не стеснялись и болтали напропалую. Это  были
удивительно милые, пышущие здоровьем юные создания. И сидеть под деревьями
тоже было приятно.
   Час спустя она кликнула кэб и уехала домой, а я, чтобы скоротать время,
поплелся в клуб. В этот день у меня было как-то  тоскливо  на  душе,  и  я
ощутил даже некоторую зависть к семейному благополучию, с  которым  только
что соприкоснулся. Все они, видимо, очень любили друг друга. Они то и дело
вставляли в разговор какие-то словечки, ничего не говорившие постороннему,
им одним понятные и смешившие их до упаду. Возможно, что  Чарлз  Стрикленд
был скучным человеком, если подходить  к  нему  с  меркой,  превыше  всего
ставящей словесный блеск, но его интеллект соответствовал среде, в которой
он жил, а это уже залог не только известного успеха, но и счастья.  Миссис
Стрикленд была прелестная женщина и любила его.  Я  представил  себе,  как
течет их  жизнь,  ничем  не  замутненная,  честная,  мирная  и,  благодаря
подрастающим  прелестным  детям,   предназначенным   продолжать   здоровые
традиции их расы и сословия, наполненная содержанием. "Наверно,  они  тихо
доживут до глубокой старости, - думал я,  -  увидят  своих  детей  зрелыми
людьми; сын их женится, как и надлежит, на  хорошенькой  девушке,  будущей
матери  здоровых  ребятишек;  дочь  выйдет  замуж  за  красивого  молодого
человека,  скорей  всего,  военного;  и  вот  в  преклонных  летах,  среди
окружающего их благоденствия, оплаканные детьми и внуками, они  отойдут  в
вечность, прожив счастливую и небесполезную жизнь".
   Такова, вероятно, история  бесчисленных  супружеств,  и,  право  же,  в
подобной жизни есть своя безыскусственная прелесть. Она  напоминает  тихий
ручеек, что безмятежно струится по зеленеющим лугам и в тени густых дерев,
покуда не впадет в безбрежное море; но  море  так  спокойно,  так  тихо  и
равнодушно, что в душу внезапно закрадывается смутная печаль. Или,  может,
это просто странность моей натуры, сказавшаяся уже в  те  годы,  но  такая
участь огромного большинства всегда казалась мне пресноватой. Я  признавал
ее общественную ценность, видел ее упорядоченное счастье, но жаркая  кровь
во мне алкала иной, мятежной доли. Столь доступные  радости  пугали  меня.
Мое сердце рвалось к более опасной жизни. Пусть встретятся  на  моем  пути
рифы и предательские мели, лишь бы не так монотонно текла жизнь,  лишь  бы
познать радость нечаянного, непредвиденного.