Неделю спустя все выяснилось. На скорую руку пообедав в ресторане, я
вернулся домой и сел читать в своей маленькой гостиной. Часов около десяти
вечера в передней раздался надтреснутый звон колокольчика. Я открыл дверь.
Передо мной стоял Стрев.
- Можно к тебе?
На полутемной лестнице я толком не разглядел его, но в голосе его было
что-то странное. Не знай я, что он трезвенник, я бы подумал, что он пьян.
Я провел его в гостиную и усадил в кресло.
- Слава богу, наконец-то я тебя застал! - воскликнул он.
- А в чем дело? - спросил я, удивленный такой горячностью.
Только сейчас я его разглядел. Всегда очень тщательно одетый, Дирк
выглядел растерзанным и даже неопрятным. Я улыбнулся, решив, что он выпил
лишнего, и уже хотел над ним подшутить!
- Я не знал куда деваться, - выпалил он. - Я уже приходил сюда, но тебя
не было дома.
- Я сегодня поздно обедал.
Теперь я понял, что не хмель привел Дирка в такое состояние. Лицо его,
обычно такое розовое, пошло багровыми пятнами. Руки тряслись.
- Что с тобой? - спросил я.
- От меня ушла жена.
Он с трудом выговорил эти слова, задохнулся, и слезы потекли по его
круглым щекам. Я не знал, что сказать. Первая моя мысль была, что ее
терпение лопнуло, и, возмущенная циническим поведением Стрикленда, она
потребовала, чтобы Дирк выгнал его. Я знал, на какие вспышки она способна,
несмотря на свое внешнее спокойствие. И если Стрев не согласился на ее
требование, она могла выбежать из мастерской, клянясь никогда больше не
возвращаться. Впрочем, бедняга был в таком отчаянии, что я даже не
улыбнулся.
- Да не убивайся ты так, дружище. Она вернется. Нельзя же всерьез
принимать слова, которые женщина говорит в запальчивости.
- Ты не понимаешь... Она влюбилась в Стрикленда.
- Что-о?! - Я был ошеломлен, но едва смысл его слов дошел до меня, как
я понял, что это вздор. - Какую чепуху ты несешь. Уж не приревновал ли ты
ее к Стрикленду? - Я готов был рассмеяться. - Ты знаешь не хуже меня, что
она его не выносит.
- Ничего ты не понимаешь, - простонал он.
- Ты истеричный осел, - нетерпеливо крикнул я. - Пойдем-ка, я напою
тебя виски с содовой, и у тебя легче станет на душе.
Мне подумалось, что по той или иной причине - а ведь один бог знает,
как изобретателен человек по части самоистязания, - Дирк забрал себе в
голову, что его жене нравится Стрикленд, и, со своей удивительной
способностью высказываться не к месту, он оскорбил ее, а она, чтобы ему
отплатить, притворилась, будто его подозрения основательны.
- Вот что, - сказал я, - пойдем сейчас к тебе. Раз уж ты заварил кашу,
так ты ее и расхлебывай. Твоя жена, по-моему, женщина незлопамятная.
- Но как же я туда пойду? - устало отозвался Дирк. - Ведь они там. Я им
оставил мастерскую.
- Значит, не жена ушла от тебя, а ты ушел от жены?
- Ради бога, не говори так!
Я все еще не принимал его слова всерьез, ни на минуту не веря тому, что
он сказал. Однако Дирк был вне себя от горя.
- Ты ведь пришел поделиться со мной, так расскажи все по порядку.
- Сегодня я почувствовал, что больше не выдержу. Я сказал Стрикленду,
что, по-моему, он уже вполне здоров и может возвратиться домой. Мастерская
нужна мне самому.
- Кроме Стрикленда, на свете, верно, нет человека, которому нужно было
бы это говорить, - заметил я. - Ну и что же он?
- Он усмехнулся. Ты же знаешь его манеру усмехаться так, что другой
чувствует себя набитым дураком. И сказал, что уйдет немедленно. Он начал
собирать свои вещи - помнишь, я взял из его комнаты все, что могло ему
понадобиться. Потом спросил у Бланш бумаги и веревку.
Стрев запнулся, он прерывисто дышал и, казалось, был близок к обмороку.
Признаться, я не это ожидал от него услышать.
- Бланш, очень бледная, все ему принесла. Он не сказал ни слова. Стал
что-то насвистывать и увязал вещи. На нас не обращал никакого внимания. А
глаза - насмешливые. Ты не можешь себе представить, как у меня было тяжело
на сердце. Мне казалось, сейчас случится что-то страшное, и я жалел, что
заговорил с ним. Он оглянулся, стал искать шляпу. Тут она сказала: "Дирк,
я ухожу со Стриклендом. Я не могу больше жить с тобой". Я хотел
заговорить, но слова не шли у меня с языка. Стрикленд молчал. Только
насвистывал, словно все это его не касалось.
Стрев опять запнулся и вытер пот с лица. Я молчал. Теперь я уже верил
ему и был потрясен, но все равно ничего не понимал.
Затем он рассказал мне - голос у него при этом срывался и по щекам
текли слезы, - как он бросился к жене, хотел обнять ее, но она
отшатнулась, умоляя не прикасаться к ней. Он заклинал ее не уходить.
Говорил, как страстно ее любит, старался воскресить в ее памяти счастливые
дни и то обожание, которым он окружал ее, твердил, что не сердится на нее
и ни в чем ее не упрекает.
- Пожалуйста, Дирк, дай мне спокойно уйти, - сказала она наконец. -
Разве ты не понимаешь, что я люблю Стрикленда? Я пойду за ним куда угодно.
- Но ведь ты никогда не будешь счастлива с ним. Останься ради своего же
блага. Ты не знаешь, что тебя ждет.
- Это твоя вина. Ты настоял на том, чтобы привести его сюда.
Тогда он бросился к Стрикленду.
- Сжальтесь над ней, - умолял он. - Не допускайте ее до этого безумия.
- Она вольна поступать как ей заблагорассудится, - отвечал Стрикленд. -
Я не принуждаю ее идти со мной.
- Мой выбор сделан, - глухим голосом сказала Бланш.
Оскорбительное спокойствие Стрикленда отняло у Дирка последнее
самообладание. В слепой ярости, уже не понимая, что делает, он бросился на
Стрикленда. Стрикленд, захваченный врасплох, покачнулся, но он был очень
силен, даже после болезни, и Дирк в мгновение ока - как это случилось, он
не понял, - очутился на полу.
- Смешной вы человечишка, - сказал Стрикленд.
Стрев поднялся. Жена его все это время оставалась спокойной, и его
унижение стало еще нестерпимее оттого, что он оказался смешным в ее
глазах. Очки соскочили у него во время борьбы, и он беспомощно озирался
вокруг. Она подняла их и молча подала ему. Внезапно он почувствовал всю
глубину своего несчастья и, сознавая, как он смешон и жалок, все же
заплакал в голос. Он закрыл лицо руками. Те двое молча смотрели на него и
не двигались с места.
- Любимая моя, - простонал он наконец, - как ты можешь быть такой
жестокой!
- Я ничего не могу с собой поделать, Дирк, - отвечала она.
- Я боготворил тебя, как никто никогда не боготворил женщину. Если я в
чем-нибудь провинился перед тобой, почему ты не сказала, я бы загладил
свою вину. Я делал для тебя все, что мог.
Она не отвечала, лицо у нее стало каменное, он видел, что только
докучает ей. Она надела пальто, шляпу и двинулась к двери. Дирк понял: еще
мгновение - и она уйдет. Он ринулся к ней, схватил ее руки, упал перед нею
на колени; чувство собственного достоинства окончательно его оставило.
- Не уходи, моя родная. Я не могу жить без тебя! Я покончу с собой!
Если я чем-нибудь тебя обидел, умоляю тебя, прости! Дай мне возможность
заслужить прощение. Я сделаю все, все, чтобы ты была счастлива!
- Встань, Дирк! Не строй из себя шута.
Шатаясь, он поднялся, но все не имел сил отпустить ее.
- Куда ты пойдешь! - торопливо заговорил он. - Ты не представляешь
себе, как живет Стрикленд. Ты не можешь там жить. Это было бы ужасно.
- Если мне это все равно, то чего же тебе волноваться?
- Подожди минуту. Я должен сказать... Ты не можешь мне запретить...
- Зачем? Я решилась. Что бы ты ни сказал, я не переменю своего решения.
Он всхлипнул и, словно унимая боль, схватился рукою за сердце.
- Я не прошу тебя перерешать, но только выслушай меня. Это моя
последняя просьба. Не отказывай мне.
Она остановилась и посмотрела на него своим задумчивым взглядом, теперь
таким отчужденным и холодным, отошла от двери и встала у шкафа.
- Я тебя слушаю.
Стрев сделал неимоверное усилие, чтобы взять себя в руки.
- Будь же хоть немного благоразумной. Ты не можешь жить воздухом. У
Стрикленда гроша нет за душой.
- Я знаю.
- Ты будешь терпеть страшные лишения. Знаешь, почему он так долго не
поправлялся? Он ведь голодал невесть сколько времени.
- Я буду зарабатывать для него.
- Чем?
- Не знаю. Что-нибудь придумаю.
Страшная мысль промелькнула в голове у бедняги, он вздрогнул.
- Ты, наверно, с ума сошла. Что с тобою делается?
Она пожала плечами.
- Мне можно теперь идти?
- Погоди еще секунду.
Он обвел взглядом мастерскую. Он любил ее, потому что присутствие Бланш
делало все вокруг приветливым и уютным; на мгновение закрыл глаза, снова
открыл их и посмотрел на жену так, словно хотел навеки запечатлеть в душе
ее облик. Потом взялся за шляпу.
- Оставайся. Уйду я.
- Ты?
Она опешила и ничего не понимала.
- Я не могу допустить, чтобы ты жила на этом грязном чердаке. В конце
концов этот дом так же твой, как и мой. Тебе здесь будет лучше. Хоть от
самых страшных лишений ты будешь избавлена.
Он открыл шкаф и достал небольшую пачку денег.
- Я дам тебе половину того, что у меня есть.
Он положил деньги на стол. Стрикленд и Бланш молчали.
- Я попрошу тебя уложить мои вещи и передать их консьержке. Завтра я
приду за ними. - Он сделал попытку улыбнуться. - Прощай, моя дорогая.
Спасибо тебе за все счастье, которое ты дала мне.
Он вышел и прикрыл за собою дверь. Мне вдруг ясно представилось, как
после его ухода Стрикленд бросил на стол свою шляпу, сел и закурил
папиросу.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Луна и грош Сомерсет Моэм
ClassicsКнига о судьбе художника Чарлза Стрикленда, написанная по-английски иронично и тонко и вместе с тем по-моэмовски талантливо, правдиво и умно. Яркие персонажи, блистательные диалоги и сюжетные повороты - вот почему эта книга увлекает и не дает заскуч...