Прошло две или три недели. Однажды утром, когда моя работа вдруг
застопорилась, я решил дать себе отдых и отправился в Лувр. Бродя по
залам, я разглядывал хорошо знакомые картины и тешил свою фантазию
чувствами, которые они во мне пробуждали. В одном из переходов я вдруг
увидел Стрева. Я улыбнулся, ибо его кругленькая особа неизменно вызывала
улыбку, но, подойдя ближе, заметил, что вид у него, против обыкновения,
понурый. Чем-то очень удрученный, Стрев тем не менее был смешон, как
человек, неожиданно упавший в воду: только что спасенный от смерти, он
насквозь промок, еще не оправился от испуга, но понимает свое дурацкое
положение. Его круглые голубые глаза тревожно блестели за очками.
- Стрев, - окликнул я его.
Он вздрогнул, затем улыбнулся, но какой-то горестной улыбкой.
- Что это вы, сэр, вдруг вздумали бездельничать? - весело осведомился
я.
- Я давно не был в Лувре. И вот решил посмотреть, нет ли чего-нибудь
нового.
- Но ведь ты говорил, что должен на этой неделе закончить картину?
- Стрикленд работает в моей мастерской.
- Ну и что с того?
- Я сам ему предложил. Он еще слишком слаб, чтобы вернуться домой. Я
думал, мы будем работать вдвоем. В Латинском квартале многие так работают.
Мне казалось, что это очень славно получится. Я всегда думал: как хорошо
перемолвиться словом с товарищем, когда устанешь от работы.
Он говорил медленно, с запинками, глядя на меня своими добрыми,
глуповатыми глазами. Они были полны слез.
- Я тебя что-то не понимаю.
- Стрикленд не может работать, когда в мастерской еще кто-то есть.
- А тебе какое дело, черт возьми! Ведь это же твоя мастерская! - Стрев
бросил на меня жалобный взгляд. Губы его дрожали.
- В чем дело, объясни, - потребовал я.
Он молчал, весь красный. Потом с несчастным видом уставился на какую-то
картину.
- Он не позволил мне писать. Сказал, чтобы я убирался.
- Да почему ты-то не сказал ему, чтобы он убирался ко всем чертям?
- Он меня выгнал. Не драться же мне с ним. Швырнул мне вслед мою шляпу
и заперся.
Я готов был убить Стрикленда, но злился и на себя, так как, глядя на
беднягу Стрева, едва удерживался от смеха.
- А что на это сказала твоя жена?
- Она ушла за покупками.
- А ее-то он впустит?
- Не знаю.
Я оторопело уставился на Дирка. Он стоял, точно провинившийся школьник
перед учителем.
- Хочешь, я сейчас пойду и выгоню Стрикленда?
Он слегка вздрогнул, и его лоснящееся красное лицо стало еще краснее.
- Нет. Ты лучше не вмешивайся.
Он кивнул мне и ушел. Я понял, что почему-то он не хочет обсуждать эту
историю, но почему - мне было неясно.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Луна и грош Сомерсет Моэм
ClassicsКнига о судьбе художника Чарлза Стрикленда, написанная по-английски иронично и тонко и вместе с тем по-моэмовски талантливо, правдиво и умно. Яркие персонажи, блистательные диалоги и сюжетные повороты - вот почему эта книга увлекает и не дает заскуч...