Луна и грош Сомерсет Моэм

52

Следующие  три  года  были,  наверно,  самыми   счастливыми   в   жизни
Стрикленда. Домик  Аты  стоял  в  восьми  километрах  от  большой  дороги,
опоясывавшей остров, и добираться к нему надо было по извилистой тропинке,
осененной  кронами  пышных  тропических  деревьев.  В  этом   бунгало   из
некрашеного дерева  было  всего  две  комнатки,  рядом  под  навесом  была
устроена  кухня.  Все  убранство  дома  состояло  из  нескольких  циновок,
служивших постелями, да качалки на веранде. Банановые пальмы с  огромными,
растрепанными листьями, что похожи  на  изодранную  одежду  императрицы  в
изгнании, толпились вокруг. Было там еще и грушевое  дерево,  и  множество
кокосовых пальм: кокосовые орехи - главный  доход  этих  краев.  Отец  Аты
насадил вокруг своего участка кротоновые  кусты,  и  они  росли  теперь  в
буйном изобилии, словно ограда из веселых праздничных огней.  Перед  домом
высилось  манговое  дерево,  а  по  краям  росчисти  багряные  цветы  двух
сросшихся тамариндов спорили с золотом кокосовых орехов.
   Здесь жил Стрикленд, кормясь тем, что  давала  земля,  и  лишь  изредка
наведывался в Папеэте. Возле дома его и Аты протекала речка, в которой  он
купался. Случалось, что в нее заходили косяки морской рыбы. Тогда  туземцы
сбегались на берег, вооруженные острогами, и с шумом и криком вонзали их в
огромных испуганных рыб, беспорядочно стремившихся назад, в  море.  Иногда
Стрикленд ходил на мыс; он  возвращался  оттуда  с  омаром  или  с  полной
корзиной пестроперых рыбок, которых Ата  жарила  в  кокосовом  масле.  Она
стряпала еще и лакомое кушанье из  крупных  земляных  крабов,  то  и  дело
попадающихся под ноги в тех краях. В горах росли дикие  апельсины,  и  Ата
время от времени отправлялась туда с  несколькими  женщинами  из  соседней
деревушки и приходила  домой,  сгибаясь  под  тяжестью  зеленых,  сладких,
пахучих плодов. Когда поспевали кокосовые орехи, родичи Аты (у нее, как  и
у всех туземцев, была пропасть родни) взбирались на деревья  и  сбрасывали
вниз огромные зрелые плоды. Они вскрывали  их  и  раскладывали  на  солнце
сушиться. Затем вырезали копру и набивали ею мешки, женщины взваливали  их
на себя и несли к скупщику, в деревню у лагуны; в обмен они получали  рис,
мыло, мясные консервы и немножко денег.  В  деревне  по  случаю  праздника
изредка закалывали свинью, тогда гости и  хозяева  наедались  до  тошноты,
плясали и распевали религиозные песнопения.
   Но дом Аты стоял на отшибе, а таитяне ленивы. Они любят кататься, любят
судачить, но ходить пешком - это не для них; Стрикленд и Ата месяцами жили
в полном одиночестве. Он писал картины, читал, а когда становилось  темно,
они сидели на веранде, курили и вглядывались в ночь. Потом у  Аты  родился
ребенок, и бабка, принимавшая его, осталась жить у  них.  Вскоре  к  бабке
явилась ее внучка, а вслед за ней какой-то юнец - никто  толком  не  знал,
чей он и откуда, - но он тоже, не чинясь, поселился  в  доме.  И  все  они
зажили вместе.