рискнёшь, моя дорогая девочка? {ЗАКОНЧЕН}

23 глава

POV Пэйтон

— Ты никогда не станешь моим спасением. — прошипела мне прямо в губы Миллер, вжимаясь в стенку. — Потому что я тебя ненавижу.

— Замечательно. — я немедленно отстранился от нее и направился к шкафу напротив.

Распахнув зеркальные дверцы, я достал с верхней полки полотенце и перекинул его через плечо. Никогда не стану ее спасением... Чертова девчонка, неужели она и вправду так думает? Я усмехнулся в кулак, не разворачиваясь к ней лицом.

Ее можно сравнить с бабочкой. Все бабочки играют с огнем, как полнейшие идиотки. Они летят на огонь и сгорают, другое дело, никто не заставляет этих гребаных бабочек лететь на огонь, однако, они делают это. Почему? Да потому что всем интересно играть с огнем. Несмотря на то, что их крылышки сгорают, они продолжают лететь на этот чертов огонь, будь он проклят, и все так же трепещут даже тогда, когда от их крылышек остаются лишь маленькие угольки. А они все трепещут, и трепещут, и трепещут... С необъяснимой радостью И восторгом. Но ведь никто не виноват, что они сгорают. Совсем никто.
Миллер тоже играет с огнем. Стоит только на мгновение задуматься: кто из нас огонь, а кто бабочка. Кто из нас убьет, а кто сгорит. И разве я буду виноват в том, что она проиграет в этой сладкой схватке?

Это простая философия. Очень печально, что девушка ещё не догадывается, какие мучения ее ожидают впереди.

— Что ты там хихикаешь, Мурмайер? — донесся до меня приглушенный голос. — Расскажи и мне свои шутки, посмеемся вместе.

Я медленно развернулся.
Она стоит у стены такая самоуверенная, гордо вскинув подбородок вверх, дышит так, будто на ее плечи упала тонна цемента. Тяжело, но в какой-то мере развязно.
Уровень тестостерона в воздухе медленно поднимается.

— Тебе не понять моих шуток, Миллер. — заявил я, склонившись над ее ухом. — Ты никогда не поймёшь того, кого так ненавидишь.

— Я тебя по-прежнему ненавижу. — улыбнулась она, оголяя свои зубы.
Милая улыбочка я почти поверил.

— Отлично. — я распахнул дверь. — Не забудь предупредить, когда влюбишься.

В один момент я оказался за дверью и медленно принялся спускаться по ступенькам. Тусклый свет доносился из-под прикрытой двери в огромный зал.

Я с интересом приподнял бровь и осторожно заглянул в маленькую дверную щелку.

— Фейт? — тихо позвал я сестру. — Какого хрена ты не спишь?

Сестра щелкала какие-то орешки и не отрываясь смотрела в экран телевизора, широко распахнув глаза от поглощающего интереса.

— Тихо, Пэйтон. — прервала она меня. — Ты мешаешь.

Я громко цокнул от возмущения и покачал головой.

— Ты время видела, черт возьми?!

— Мне кажется, или ты должен быть в кровати уже битый час, Мурмайер? — Фейт недовольно посмотрела на меня, нахмурившись. — Иди спать.

Ненавижу, когда она называет меня по фамилии, это означает лишь одно она в не очень хорошем расположении духа.
А точнее, она просто в ужасном расположении.

— В моей кровати, между прочим, спит наша гостья. — неловко оперевшись о дверной косяк промолвил я. — Я пришёл в зал, чтобы лечь спать. А ты тут со своими гребаными передачами, да какой толк от эт...

— Какой толк от того, что ты споришь со мной? — спросила та, переведя взгляд на плазму. — Я не уйду отсюда, пока не закончится сериал. Все, Пэйтон , разговор окончен.

— Что? — с усмешкой переспросил я, покосившись на экран. — Он идёт полночи! Фейт, хватит прикалываться, давай просто пойдем спать.

— Слушай, исчезни отсюда, пожалуйста. Очень тебя прошу. — прошипела сквозь зубы Фейт и, схватив рядом лежащую подушку, швырнула ее со всего размаху прямо в мою сторону.

Я успел выскользнуть из дверного проема, поэтому подушка приземлилась четко в дверь.
Четко. Я четок.

От собственной ахуенности у меня внутри что-то защекотало, поэтому я быстро подмигнул своему отражению в зеркале, покривлялся, осматривая свой превосходный пресс, пока этого никто не видит, а затем спокойно поправил волосы и уверенно пошел в сторону ванной комнаты.

Когда я вышел из душа, мне стало настолько жарко, что я не посчитал нужным надевать на себя пижамные штаны. Просто обернул махровое полотенце на бедрах и выскользнул из этой парилки.

Практически на цыпочках я вошёл на кухню и нараспашку открыл окно и выглянул в него, чуть не вывалившись оттуда. Вот же черт возьми, почти нашел себе приключение на задницу.

На часах было ровно 02:45, разгар ночи, а я не знаю куда мне сунуться просто потому, что кое-кто смотрит какой-то придурошный сериал, а кое-кто ещё слишком гордый и отрывается наверху в моей комнате.

Ну а кто-то просто как идиот стоит посреди ночи и дышит в распахнутое окно.
Заебись ночка выдалась.

Заметив телефон на кухонном столике, я медленно взял его в руки и покрутил его пару раз в пальцах. Я знаю, что пара придурков сейчас также не спят, поэтому, не задумываясь, приложил телефон к уху, в ожидании ответа.

— Ты не вовремя. — обрушился в трубке хриплый голос.

— Че вы там делаете, ублюдки? — улыбнулся я, заманчиво закусив губу. — Только не говорите мне, что...

— Я же сказал, что ты не вовремя, Мурмайер.

— Брось, Джош, я знаю что вы ещё даже не накурены. Так что вы...

— Хочешь присоединиться к нам отрываться с классными цыпочками, Пэйтон? — усмешка в голосе, от которой у меня сердце рухнуло куда-то в пятки.

— Гребаные придурки. — выругался я недовольным тоном и сплюнул в окно.

— Почему вы не предупредили меня что будете отжигать с девочками? Какого хрена вы там вытворяете?

— Потому что ты уехал со своей примерной девочкой, идиот. С каких это пор ты стал таким мягким? Взял и кинул старых друзей из-за какой-то шлюхи.

Я заметно напрягся. Не знаю почему, но его слова отдались терпким эхом где-то в голове и повторялись там, как будто пластинку заело. Какой-то шлюхи... какой-то шлюхи. Почему я так взбесился?! Какой-то шлюхи...

— Но, Мурмайер, тебя можно понять. — смягчился Ричардс.

Какой-то шлюхи.
Какой-то шлюхи...
Какое он имеет право так называть ее?

— Ты переживаешь за нее. Ты стал мягким, у тебя так давно не было девушки.... Все это можно понять, Пэйтон.

Я тяжело задышал, опустив взгляд вниз. Я чувствовал проклятое раздражение, напряжение, неприязнь и ещё к тому же непонятное возбуждение. Прекрасное настроение улетучилось в один момент. Мне захотелось ударить его, чтобы он навсегда заткнулся и ни слова больше не промолвил, особенно по поводу Миллер.

— Мурмайера, что там происходит у тебя, почему ты так тяжело дышать?

— О, Джош, заткнись, ради всего святого, что в тебе осталось. — отрывисто сказал я и резко захлопнул окно, не оставив ни единой щёлки. — У тебя есть ещё пара секунд, чтобы извинится передо мной, за то что ты назвал Миллер шлюхой. — заявил самоуверенно я, туда-сюда расхаживая по кухне.

Джош неловко засмеялся в трубку и тяжело выдохнул.

— Почему я должен извиняться?

— У тебя есть ровно две секунды, придурок, иначе я без лишних слов приезжаю И банально отпинываю тебя под то самое место. — прорычал я жарким тоном и резко уселся на стул, принимаясь кусать свои ногти. — Я внимательно тебя слушаю.
Ричардс заметно замололся и принялся что-то втирать за пределами нашего разговора. Послышался громкий смех и звон разбитой бутылки, громкая музыка и по-прежнему просто дикий женский смех.

— Ты со мной вообще или нет?!

— Да, да, Пэйтон. Я тут. — запыхаясь ответил тот, поглощая в себе смешки. — Ну прости, я погорячился. Правда, слишком громко было сказано. Прости.

— Скажешь так ещё хоть один ебаный раз, останешься без.... — прошипел я в трубку, вставая со стула.

— Я тебя понял. — перебил меня Джош.

Я ничего не ответив, отшвырнул телефон в сторону и закрыл глаза.

Спать совсем не хочется. Время такое, что каждая клеточка моего похотливого организма хочет заниматься лишь непристойностями.

Я твердо сжал зубы, поглощая в себе сильнейшее чувство. Слишком терпкая для простого сознания дрожь разлилась по телу, отдаваясь сильными импульсами в кончиках пальцев. Меня начало трясти настолько сильно, насколько это было возможно в принципе.

Ебаный Джош, после разговоров с ним никогда не можешь оставаться самим собой.

Кровь отчетливыми импульсами билась в висках, в глазах все темнело, краснело, розовело. В ушах зазвенело, поэтому мне пришлось помотать головой, будто вокруг меня кружилась проклятая мошкара, отгоняя от себя похотливые мыслишки. Все тело сковало.

Я не мог пошевелиться... Раскачивался на стуле, мучаясь дурнотой. О Господи, я так устал терпеть и ждать нужного момента. Трусость и боязнь навредить девушке мучали меня все сильнее. Полуприкрыв глаза, борясь с приступами тошноты, я размышлял, какой катастрофой оборачивается моя жизнь. Счастье у меня в руках, а я упускаю его, чтобы не осложнять себе существование. А ведь все может быть так просто. Достаточно протянуть руку. Все остальное, так
или иначе, может устроиться. Все устраивается, когда ты счастлив, но счастливым я себя не чувствую.

Мое тело рвалось к ней со страшной силой, я жаждал ее настолько, насколько мог себе представить.

Я не мог находиться здесь один, осознавая, что она там. Я не мог поверить, что я это я.

Нет, черт возьми, это не я. Внутри меня будто вселился тот, кто постоянно говорил мне «Давай, Пэйтон, давай.»

И, кажется, пришло время действительно поглотить в себе это чувство и начать рассказывать Миллер кто она и кому она принадлежит на самом деле.

__________
Как думаете, что будет дальше?