рискнёшь, моя дорогая девочка? {ЗАКОНЧЕН}

24 глава

Предупреждение в главе присутствует сцена 18+

POV Эмили

Я не знала, как мне быть. С одной стороны, можно спуститься вниз и попросить его сестру вызвать мне такси. С другой, можно остаться здесь и лечь на кровать. Он уже 40 проклятых минут не заходит сюда, уверена, он отрубился быстрее, чем я думаю.
Я принялась расхаживать по комнате, размышляя как правильней было бы поступить.
Я так и знала, так и знала, что не надо было ехать сюда. Что нужно было остаться в Бостоне, что все это не закончится нормальным исходом, что все это...

Неожиданно в комнату ворвался Мурмайер, будто вихрь, поглощающий все на своем пути. Без лишних слов он схватил меня в охапку и с силой прижал меня к стене, затыкая меня своими влажными губами. Какого черта?!

Я принялась отбрыкиваться, впившись ногтями в его оголенную спину.

Бог ты мой, да ведь он возбужден!
Не малых размеров достоинство без особого смущения выпирало из облегающих боксеров. Мои глаза наполнились пеленой, дыхание прервалось на минутку. Я забыла, как дышать.

Руки Мурмайера быстро стали поднимать мое платье вверх, отрывая меня от собственных мыслей.

— Стоп! — я, хватая его руки. Но Пэйтон быстро перехватил мои руки и с силой сжал мои запястья. Господи, лишь бы не вывернул.

— Не вздумай рыдать. — хрипло произнес он, выворачивая мои руки. — На меня это не действует. Слезы, крики и стоны можешь оставить в себе. Мне все равно.

Он быстро посмотрел мне в глаза и нагловато улыбнулся.

— Хотя последнее можешь оставить.

Я задрожала. На глазах выступили слезы. Соберись, тряпка.

— Пэйтон, пожалуйста. — умолительно прошептала я, одергивая платье. — Прошу тебя.

— Ути господи, прошу тебя. —просюсюкал Мурмайер, передразнивая меня тоненьким голосочком. — Как это мило с твоей стороны. Но у тебя не выйдет.

Он резко сдернул с меня платье и оно плавной струей выскользнуло с моего тела, свалившись на пол.

Стало холодно и одновременно страшно. Крепкие пальцы обхватили мой подбородок. Как я не пыталась сопротивляться, губы приоткрылись И тут же язык парня скользнул мне в рот. Смело. И больно.

Отвратительное чувство ощущать себя беспомощной.

— Пэйтон, если ты собрался трахнуть меня, то единственное, что я могу тебе сказать ты болен. — трясущимся голосом произнесла я, вжимаясь в стенку. Господи, я сейчас сойду с ума от страха.

— Я здоров, а ты больна. — промолвил он, прикасаясь губами к моей шее. — Мной.

Я прыснула ему в лицо, щурясь от возбуждения, которое смутной волной передавалось мне от разгоряченного парня. В голове все перемешалось, мысли спутались в один комок. Разум окончательно отключился от меня, единственное, что я могла осознавать, это то, чего я так боялась, сейчас произойдет.

Наконец-то.
Я буду терпеть. Я не буду слабой.

— Я слишком сильно хочу тебя. — выдохнул хриплым завораживающим голосом Мурмайер. — Прости, малышка.

— Ты брезгаешь девственницами.

— Да что ты? — насмешливо кинул он.

— Ты сам говорил.

Тяжелая атмосфера. Голова кружится, внутри все связалось в толстый узел. Сердце отбивает четкий ритм.
Мне хуже.
Мурмайер ненадолго оторвался от моего лица и нахмурился, вглядываясь в каждую клеточку моего лица. Его глаза и взгляд в целом не предвещали ничего хорошего. Взгляд полный власти, силы и мужества все слилось в одно. И поверьте мне, от этого невозможно не потерять голову.

— Забудь все, что я тебе говорил. — внезапно сказал он и одним лёгким движением снял с меня лифчик, оголяя грудь. Медленно провел пальцем контур вокруг сосков. Я затаила дыхание. Смущение внезапно обрушилось на меня, стало нестерпимо мерзко. Резкая неприязнь.

Мурмайера крепко ухватил пальцами сосок на груди и оттянул его. Я поморщилась.
Слишком больно.

— Ты можешь не делать этого? — всплакнула я, боясь посмотреть вновь в его глаза. Иначе можно потерять голову.

— Не могу.

— Почему?

— Не хочу, что бы это сделал кто-нибудь другой. — заявил парень тихой хрипотцой. — Ты принадлежишь только мне, и ты будешь делать все, что я захочу и все, как я скажу.

Воздух, словно зарядившись электричеством, пощипывал кожу. В груди отчаянно билось сердце.

— Ты всегда можешь уйти, Миллер. Тебя никто не держит. — произнес надменно Мурмайер, прижимаясь ко мне напряженным телом. — Другое дело, я сам тебя никуда не отпущу.

— Ты противоречишь себе, Пэйтон. Ты только что сказал, что меня никто не держит.

— Никто. Я кто-то. Я Пэйтон, понимаешь? Для тебя я Пэйтон. Никто для тебя все остальные. Это большая разница. Не заморачивайся. —тихий голос, полный шарма и нежности. — Ты все равно ничего не поймёшь.

Подняв голову, я уставилась в равнодушное лицо. Меня всю колотило. Слишком больно было слышать эти слова.

Кровь отчаянно билась в висках, заглушая прерывистое дыхание. Наклонившись к моему лицу, Мурмайер медленно провел языком по бледной щеке, пробуя соленые капельки на вкус. Тяжёлый взгляд хищника вновь встретился с моими глазами. Я хрипло дышала, дрожа всем телом.

- Просто расслабься, малышка. Тебе не будет больно, ты ведь должна доверять мне.

Я дернулась, но оказалась ещё больше прижатой к мужскому телу. Резким движением Мурмайер сорвал с меня кружевную ткань, которая тут же свалилась на пол. Не выдержав этого, из моих глаз фонтаном брызнули проклятые слезы.

— Ну что ты, девочка. Тише... — прошептал он на ухо, оттягивая мочку уха острыми зубами. — Расслабься. Я ведь с тобой.

Краем уха я услышала странный звук. Как будто ткань заструилась по чьей-то коже, оголяя тело.

Дыхание остановилось.

— Дыши. — приказал Мурмайер, нежно целуя мои губы. — Я ведь ещё ничего не сделал, верно?

Я втянула ртом воздух, ощущая, как ловко прорвался шершавенький язычок внутрь. Расплавившись в его сильных руках как шоколад на солнце, я практически осела на пол, но Пэйтон крепко держал меня в своих руках, не давая мне осесть ниже. Он твердо стоял на ногах, придерживая меня одной рукой. Второй он что-то осторожно пытался сделать, будто опасаясь за то, что своим движением может сделать мне больно.

Неожиданно что-то упругое, гладкое и теплое уперлось в меня, заставляя дрожь волной разлиться по ногам.

— Нет! —закричала я и взвыла от напряжения. — Пожалуйста....не...Не надо. — слабо прошептала я.

Затылок пронзила боль, а по щекам потекли нежданные слезы.

Мурмайер прильнул ко мне всем телом, собирая губами крупные слезы на моем лице.

Я трепетно вздохнула, и все внутри
едко сжалось в тот момент, когда я почувствовала это теплое проникновение в меня возбужденной плотью. Войдя не глубоко в меня, Мурмайер на секунду остановился. Губы ласково поцеловали меня, вторая рука уверенно держала меня за спину.

— Все хорошо, малышка, все хорошо. — прошептал он мне на ушко. Я зажмурилась, прижав руки к его поднимающейся груди от его нервного и тяжёлого дыхания. — Ты... моя, только...

Резкий толчок и все тело взорвалось от боли. Невыносимо. Будто внутри рассыпались иголки.

— Моя. — одно слово его хриплым голосом, которое заставило время остановиться в одном мгновении.
Весь мир принадлежал нам.

Теплые губы накрыли мой рот, заглушая поток слов. Я почти задыхалась под этим неистовым напором, вновь и вновь ощущая толчки мужского тела. Боль разрывала все внутри, сердце колотилось с невероятной скоростью, дыхание прекратилось.

— Больно, Пэйтон. — выдохнула я, закрывая глаза и прикусив губы до крови. — Невозможно.

— Ты можешь крикнуть. — спокойно произнес Мурмайер. — Не бойся. Давай.

Я боялась издавать громкие звуки. Мы ведь не одни, в соседней комнате спит его сестра.

— Никто твоих криков не услышит. — сказал Пэйтон успокаивающим тоном. — Звукоизолятор.

Будто очнувшись ото сна, я начала вырываться, царапаясь и кусаясь, словно дикий звереныш. Крик сорвался с моих губ, прерываясь судорожными всхлипами. Я вонзила зубы в плечо Пэйтона, до крови прокусывая бархатную кожу. Тяжело рыкнув, Мурмайер стал целовать мою грудь. Это было не больно, это было приятно. Но тело, потрясенное такой непривычной болью, дрожало.

Обхватив мою талию двумя руками, Мурмайер стал целовать меня в губы. Он улыбался от наслаждения. Вцепившись ладонями в его крепкие плечи, я уткнулась лицом в его твердую грудь.

— Завтра тебе будет больно. Знаешь почему? — неожиданно спросил он, на мгновенье отдаляясь от меня.

Я приоткрыла глаза, однако толку от этого не было. Пелена от слез, тусклый свет, все это слилось в одно. Я ничего не могла различить в полумрак.

— Потому что завтра тебе все будет напоминать обо мне. — твердо сказал он прямо мне в губы. — Завтра каждое твоё движение скажет тебе то, что ты была со мной. И что наконец-то ты моя.

Мурмайер, не дождавшись моего ответа, схватил меня в свои крепкие руки и в одно мгновение повалил меня на свою огромную кровать, томно нависая надо мной.

Он начал целовать мою грудь, спускаясь вниз по животу, проводя язычком дорожку. Его губы оказались в самом низу моего живота, и тут же опустились ещё ниже. У меня не было сил пошевелиться. Прикрыв глаза, я томно вздыхала.

Вдруг его руки резко оказались на моей талии, сжимая бедра. Один толчок и он снова во мне.

— Я тащусь от тебя, Миллер. — прошептал он, сжав свою ладонь в моей. — Ты сводишь меня с ума, и я уже не знаю, как с этим бороться.

Я запрокинула голову, чувствуя его губы, посасывающие мою шею, Мурмайер сильно надавил ладонью внизу моего живота, ни на секунду не отрываясь своим жаждущим мужским телом от моего. Его мускулы содрогнулись С каждым движением, с каждым поцелуем хотелось большего, с каждым проигрышем хотелось нового выигрыша, с каждым толчком желание срывалось с катушек и нестерпимо требовало ещё.

— Ты прекрасна. — очередная фраза, дурман от которой распространяется по всему телу.

Я неуверенно обхватываю его за шею и томно выдыхаю ртом горячий воздух. Мурмайер втягивает дыхание своим ртом, довольно прикусив нижнюю губу. Он не сдает позиции до последнего, до тех пор, пока мышцы не сжимаются в сладком ожидании, до тех пор, пока тело не начинает биться в конвульсиях, до тех пор, пока жгучая боль не отдается где-то внизу живота, вперемешку с дрожью, вперемешку со всей похотью и страстью, которыми мы могли совладать этой ночью.

Я изогнулась на кровати, вцепляясь ногтями в спину парня, тщательно закусываю губу, лишь бы не издать протяжный стон, который так и напрашивается сорваться с моих губ. Наступает тот пик, когда горло сковывает жажда, сердце отбивает смутный ритм, грудь тяжело вздымается от поглощающих конвульсий.

Наступает тот миг, который я испытываю в первый раз.

— Все. Все хорошо. Все правда хорошо. — успокаивающе прошептал он и прижал меня к своей груди, как маленького ребенка. — Это должно было случиться. Тебе не за что беспокоиться.

Мое дыхание выровнялось. Стало тихим и глубоким. Как будто ничего и не было.

— Мурмайер, ты чувствуешь, что я ненавижу тебя? — тихо прошептала я, сожмурив глаза от боли, которая по-прежнему отдавалась внутри. — Я знаю, что ты тоже это чувствуешь.

— Ты не знаешь, что я чувствую. — хрипло прошептал он, обнимая меня даже несмотря на то, что я лежала спиной к нему. — Я даже сам этого не знаю. Но я знаю лишь одно ты испытала не меньше трёх оргазмов за все время, что мы знаем друг друга. И все они принадлежат мне.