Никогда бы не подумал, что сердце может разговаривать отдельно от твоего сознания. Мало того говорить, у меня оно ещё и пело. И сейчас я стоял и продолжал обнимать Лив, пока нас поливала вода.
– Вот и искупались, – услышал свой голос.
– Да, – тихо ответила она, не поднимая головы с моего плеча.
– Ещё постоим или в постель? – Прижался щекой к её волосам и глубоко вздохнул.
– Не знаю, – прошептала девушка.
Потеряна. Сама не понимает, что происходит в её жизни, не может подобрать определения для своих чувств. Боится. Одной рукой продолжая обнимать Лив за талию, другой повернул кран и выключил воду. Распахнув кабинку, я вышел из неё и, приподняв Лив над полом, поставил рядом. Сорвав с крючка два полотенца, обмотал её, а затем себя.
– Посмотри на меня, – попросил её, но Лив сжала на груди полотенце и отрицательно покачала головой.
– Это ничего не значит, – отстранённо ответила она мне и отдалилась, взяв ещё одно полотенце для волос.
– Конечно, просто секс, – усмехнулся я.
Лив бросила на меня полный печали взгляд и выскочила из ванной, оставляя меня гореть ненавистью самого к себе. А что мне надо было сказать? Упасть на колени перед ней и петь о своей любви, услышать издевательский смех и возненавидеть её? Нет, придётся играть по такому сценарию, пока не настанет минута искренности и честности.
– Мистер Мурмаер, – расслышал голос Дороти от приоткрытой двери.
– Что? – Недовольно спросил я и вышел, встречаясь с осуждающими тёмными глазами.
– Ваша мама вас требует к телефону, – сообщила она мне и указала на телефон. Я взял его и зажал динамик.
– Единое слово о том, что тут происходит и пеняй на себя, – процедил я и получил в ответ неизбежную покорность.
Кивнув домработнице, зашёл к себе и приложил трубку к уху.
– Да, мам, привет.
– Пэйтон, здравствуй. Ничего не хочешь мне объяснить? – Раздражённо потребовала собеседница.
– И что ты хочешь услышать? – Усмехнулся я.
– Что ты там делаешь?
– Смею напомнить, это мой дом, и я живу тут, – зло ответил я.
– Пэйтон, сынок, я умоляю тебя, не трогай Оливию, – надрывно произнесла она.
– Мам, – вздохнув, провёл ладонью по мокрым волосам.
– Обещай мне, что ничего... Я люблю Оливию, она хорошая девочка... Пэйтон
, мальчик мой, – мама уже начала всхлипывать.
– Хватит. А если я скажу, что не могу, что устал, мам? Надоело быть ублюдком и наркоманом? Люблю её, – сердце раскрылось, заставляя панику разгрызать мою плоть.
– Любишь? Пэйтон... любишь Оливию? – Переспросила она шёпотом.
– Да, идиот, правда? – Горько улыбнулся я.
– А она об этом знает?
– Нет, – отрезал я.
– Тогда у тебя есть ещё пять дней, чтобы признаться ей. А потом ты потеряешь свою возможность, потому что Хью не даст тебе и на шаг приблизиться к своей дочери. Они с Кристалл обсуждают свадьбу их детей. Поэтому, сынок, если ты действительно любишь и уверен в своих чувствах, то делай шаги, пока есть время, – торопливо рассказала она.
– Что? – Выдохнул я.
– Да, постараюсь потянуть время и поговорить с Хью. Но ты знаешь его. Я всегда была уверена, что придёт тот час, когда ты вспомнишь... Люблю, мне пора, – телефон запищал.
Что я должен вспомнить? Что, вообще, сейчас было?
«Они с Кристалл обсуждают свадьбу их детей», – повторилось в голове. Блять! Я зло ударил кулаком в стену. Картинка в голове живо представила Лив в белом платье и Лестера в чёрном фраке, улыбающихся на камеру. Ни черта такому не бывать, если мой бывший друг хочет продолжить работать и не зависеть от своего папочки! Пришло время действовать, включить в себе все двигательные функции. Натянув на себя боксеры, я вышел из спальни и вошёл в другую. Лив, стоящая возле окна, даже не обернулась, смахнула со щеки мокрую дорожку и вздохнула.
– Малышка, – нежность затопила моё сердце. Сократив расстояние между нами, обнял её за талию, вдыхая аромат, присущий только ей.
– Что ты хочешь? – Прошептала она.
- Тебя, хочу полностью тебя, – выдохнул я и повернул её к себе, всматриваясь в покрасневшие глаза.
– Почему ты плачешь?
– Потому что не хочу тебя хотеть, – это было чистосердечное признание, которое заставило улыбнуться и прижать губами к её лбу.
– Знаешь, что мы будем делать, Ливи? – На мой вопрос девушка покачала головой, прижимая к моей груди холодные руки. – Мы будем жить, малышка. Как хочешь, так это и называй, но мы идём в постель вместе, и попробуй возразить – трахну.
Почувствовал сердцем её улыбку и довольное бормотание. Подхватил на руки, как сказочный принц, и отнёс в кровать, забираясь рядом, прижимая её к себе.
– Пэйтон? – Лив подала голос, поворачиваясь ко мне и задумчиво всматриваясь в моё лицо.
– Что? – Улыбнулся я.
– Расскажи мне про Винса, – голос разрезал мой влюблённый мозг и заставил напрячься.
– Ливи, – предупредил я её, но она мотнула головой и перевернула меня на спину, приподнимаясь надо мной.
– Это правда? – Требовала она.
– Да, – выдохнул я. – Правда. Последние заявления по продаже наркотиков и обыск это дело его рук. Но он даже не знает всего, что было. Я не мог дать ему использовать тебя. Прости, что так поступил, но не было выхода.
– Понятно, – сухо бросила она и, отстранившись, повернулась на бок.
– Малышка, – я осторожно обнял её, утыкаясь носом в затылок. – Давай начнём все заново?
– А есть что начинать? – Усмехнулась Лив.
– Продолжим? – Предложил иной вариант.
– Секс, Гранд, и ничего больше, – был мне ответ.
– И это сойдёт, – улыбнулся я.
Хорошо, хочешь только этого, будет только животное желание. Но я не дам тебе и помечтать о ком-то другом, только обо мне. Свет продолжал гореть в комнате, а я смотрел на её волосы, задыхаясь от идиотской фантазии, сказать всё сейчас.
– Я люблю тебя, Ливи, – прошептав, прижал её ближе.
– Не знаю, почему и как, но придурок, сейчас понимаю, что не могу без тебя.
Знал, что не слышит. Знал, что это разговор с самим собой, но стало легче на душе. Камень, долбивший моё сердце, разбился и исчез, заставляя закрыть глаза и заснуть.
***
Что за херня началась в моей жизни? Просыпаться одному в постели, когда место рядом пустует, хотя ещё хранит тепло и аромат Лив. Сжал её подушку и с силой бросил на пол, садясь на постели.
– Лив! – Заорал я, но ответа не было.
Только безмолвная тишина её спальни. Ни хрена так не пойдёт! Вскочил с постели. Здравствуй, утренний стояк, но не по твою душу сейчас моя жизнь. Залетел в свою спальню и оделся, схватил телефон и заметил, как мои пальцы дрожат. Страх, сковал всё тело. Наркоман без дозы. Ткнул пальцем в её номер и прижал динамик к уху, моля чувака наверху прекратить этот стук сердца.
– Абонент находится вне зоны действия сети... – послышалось в трубке.
«Абонент оказался коварной сукой!» – вторил мой гневный голос. Блять, как больно! Почему с каждым разом острее? Потому что с каждым днём любви всё больше, входит всё глубже, терпче. Потому что зависимость стала невыносимой и непрерывной. Следующий номер в моём списке – Лес.
– Она с тобой? – Процедил я, как только услышал недовольное: «Что надо?».
– Лив? Потерял её? – Рассмеялся он.
– Блять, Лес, с тобой? – Повторил вопрос.
– Нет, – продолжал ржать он. – Упустил ты свою удачу, Мурмаер.
– Закрой рот, – рявкнул я. – Твоя мать и Хью договариваются о свадьбе, знаешь что-то об этом?
– Эм... нет, – смех оборвался.
– Так вот узнаю о твоём согласии, вышвырну, – угрожал я.
– Блять, Пэйтон, да хватит уже. Ну, поорали, врезал ты мне, но я не готов жениться на ней. Успокойся, – тяжёлый вздох облегчил узел внутри, но не настолько, чтобы дышать.
– Хорошо, – бросил я и отключился.
Вновь её номер и тот же ответ. Слетел вниз по ступеням и заорал, что было во мне силы:
– Дороти!
Испуганная домработница прибежала и остановилась в двух метрах от меня, пока я кипел от жалости к самому себе. Было по хрен как это всё воспринимается окружающими. Должен знать правду. Пусть выпустит мне стрелу в сердце, и убьёт. Рад подохнуть, лишь бы прекратить этот день сурка.
– Где? – Ярость во мне ощущалась везде, накаляла каждый сантиметр пространства, образовывая шар.
– Не понимаю, вас, – медленно ответила она и начала отступать.
– Сука, сейчас на хрен разорву! – Продолжал вопить я, наступая на женщину, ощущая, как глаза заливает кровью, а руки сжимаются в кулаки. – Где она?
– Мистер Мурмаер, не заставляйте меня, – прошептала она.
– Говори! – делал себе хуже, требовалось это услышать.
– Мистер Винсент... с ним, – губы женщины начали дрожать, а глаза наполнились слезами.
– Твою мать! – Бросил телефон в стену и сжал руками голову. Даже после всего она с ним! Почему? Что сделал не так? Сердце разрывалось, в висках бился пульс, а тело трясло. Надо же считал себя хладнокровным, не теряющим голову из-за девушек. Но Лив... Заставила мучиться всего. Перевернула во мне всё вверх дном и продолжала заставлять сгорать от ревности и любви, ненависти и надежды. Она всё, что мне нужно... воздуха не хватает... лёгкие горят. Не могу отдать её этому ублюдку... тело наполнилось решимостью. Зверь вышел на охоту, и теперь жертве не удастся сбежать.
