– Винс, ты не отстанешь, верно? – Задала я риторический вопрос. Но блеск в тёмных глазах и хитрая улыбка подтверждала мои слова.
Пэйтон не будет злиться, я ему, если это будет необходимо, объясню всё. Он тоже должен научиться мне доверять. Я его, и даже танец с Винсем или кем-то другим этого не изменит. Поэтому вложила руку в предложенную ладонь, и мы прошли на танцпол.
– Романтично, – протянул Винс, пока мы медленно двигались.
– Только не по нашу душу, – усмехнулась я.
– Жаль, – скривился он.
– Как Иви? – Равнодушно спросила я, а кавалер напрягся.
– Если честно, то ужасно. Истерит, кричит, плачет, вызывает жалость. Но она заслужила то, к чему рвалась. И я до сих пор не могу поверить, что маленькая девочка готова была на всё, чтобы получить его. Да что в нём такого? – Выпалил он.
– Она не маленькая, Винс, – напомнила я. – Она взрослая женщина, и отказ Пэйтона ударил по её самолюбию. Но убийство или то, что она делала, не могут оправдать любовь. Да и не любовь это, вовсе. Когда любишь, ты защищаешь любимого. И если он решит, что ты не для него, он не готов быть с тобой, ты не станешь противиться, как бы ни было больно. Ты просто отпустишь.
– Как ты? – Спросил задумчиво Винс.
– Я не отпускала, не знала ничего о его чувствах. Я сбежала от будущего. Но время прошло, я подросла и, надеюсь, мозги мои тоже, – улыбнулась я.
– Но ведь он не готов жениться. Как ты представляешь ваше будущее? – Озабоченно произнёс Винс.
– А я не рвусь в жены, Винс. Не готова быть повязана по рукам и ногам. И для этого когда-нибудь придёт время. А пока... пока я буду просто наслаждаться, – вздохнув, ответила я, хотя мысль о расставании кольнула сильнее, чем я бы хотела.
– Обманываешь, Оливия. Ты хочешь быть привязана к нему, просто боишься, что он обманет вновь. Ведь он этим и занимался, а сколько у него было связей. Их не сосчитать, – спокойно сказал он, а я сжала губы. – Не злись. Я говорю правду, а на неё не стоит обижаться. Я наблюдатель со стороны, и вижу больше, чем ты. Не дай ему снова унизить тебя, ты заслуживаешь большего, даже чем я, – добавил он, а я ухмыльнулась.
– Ты слишком себя любишь, – высказалась я.
– Нет, не себя. Тебя. Когда любишь, ты готов отпустить, но будешь оберегать до последнего. Больно ей, больно тебе. Подумай, дорогая, подумай о том, что Пэйтон только ревнует, а ревнует, потому что боится потерять тебя. Он, возможно, придумал эту любовь, ведь столько лет вы знаете друг друга. А, возможно, и, правда, любит. Его не раскусить. Но будь осторожна рядом с ним, он может убить одним словом и сокрушить тебя. И, к сожалению, ты никогда не оправишься, потому что выросла. Детская обида забывается, а повзрослев, ты её холишь и лелеешь, как самое ценное. Потому что ты будешь желать сохранить эту боль, чтобы больше никогда не обжечься, – тихо сказал он, и музыка кончилась. Я поспешно вырвалась из его рук и отступила на шаг.
– Ты не гадалка и не ясновидец, чтобы предсказывать будущее. Отвали от меня, и не смей говорить плохо о Пэйтоне, – угрожающе прошипела я.
– И ещё одна мысль тебе подумать на досуге. Ты его защищаешь перед всеми, стараясь отбелить. Но он, в отличие от тебя, спокойно может слушать о тебе гадости и даже добавить их. Не равносильно, не считаешь? – Усмехнулся он и обошёл меня, оставляя одну стоять и сжимать губы от желания закричать на него.
Он специально это говорит. Просто специально, чтобы я не была счастлива, чтобы перестала верить Пэйтону и доверять. А я верю. И ни за что не позволю этому уроду испортить мне радостное событие. Высоко подняв подбородок, я быстрым шагом дошла до столика и плюхнулась на кресло, подхватывая в руки шампанское.
– Дамы и господа, попрошу вас занять ваши места, – произнёс в микрофон ведущий, и шум в зале возобновился.
– А где Пэйтон? – спросила Кори, а я только пожала плечами.
– И Леса нет, как и остальных, – подруга указала на пустующие сидения, а я просто отпила побольше.
Верю! Доверяю! Боюсь! Чёртов Винс!
– Ничего себе, – прошептала Кори, показывая головой на сцену.
Что там? Танцовщицы? Или весь цирк? Я недовольно подняла голову, и замерла. На сцене стоял Пэйтон с микрофоном, Лес располагался за синтезатором, Нейт взял гитару, а Коул сел на ударных.
– Давно мы этого не делали, – усмехнулся в микрофон Пэйтон, поворачиваясь к парням. Они рассмеялись и кивнули.
– Итак, более пяти лет прошло с последнего раза, когда я что-то исполнял. Но такой прекрасный вечер мне хотелось бы запомнить именно так, – Пэйтон посмотрел на меня, а я невольно улыбнулась, как идиотка.
Патриция хлюпнула носом, а мама восхищённо что-то шептала Кристалл, которая кивала. Пэйтон повернулся к ребятам и кивнул. Он запел.
Господи, я смотрела на него, не веря ни ушам, ни глазам. Зал зааплодировал, кроме меня. Никого не существовало, кроме него и меня. Он, не отрываясь, удерживал мой взгляд, не давай исчезнуть этому миражу. Хотелось смеяться, плакать и просто провалиться сквозь землю от взглядов, которые все бросали на меня. Он пел для меня, о нас, о себе, о страхах. Я не знала, куда деть руки, что сделать с лицом. Потому что улыбка не сходила с него. Попыталась отвернуться, но тут же вернула все своё внимание на сцену. Он это делал для меня, ради меня, а другого мне и не требовалось. Оказалась в сказке, в романтической мелодраме. Вот сейчас я покраснела, ощущала, как краска заливает щеки и кончики ушей. Не стыдно, смущена до предела. Никогда не было такого внимания. Вру. Было. Было ещё ярче, но для меня не имело никакого значения. А все потому что был не тот герой. А сейчас я могла только смотреть, наслаждаться и не дать себе заплакать от любви, переполнявшей меня. Мир потух, оставляя только тех, кому принадлежала эта история. Пэйтон и я. Навсегда. Глупо и романтично. Всё-таки какие-то моменты ему удаются на пять с плюсом. И я поняла, что никогда не смогу жить без этого человека. Где бы он ни был, чтобы не сделал, он всегда будет тем самым. Единственным и неповторимым. Папа никогда не был моим суперменом, им был Пэйтон. И я вспоминала, как первый раз увидела его грязного от игры в футбол, и предложила одежду Тео. А он только рассмеялся. Всегда рядом с ним чувствовала себя дурой, да и сейчас не лучше. Но всегда была предана только ему. Как я смогла выжить эти года вдалеке, не представляю.
Вот он, стоит на сцене, на предсвадебном вечере наших родителей и поёт, как раньше. Я и забыла, как это красиво, как чувственно и сексуально. Ни с чем не сравнимое ощущение лёгкости и влюблённости, и сейчас я была накачана ей.
Он спрыгнул со сцены и быстрым шагом начал подходить к нашему столику, улыбаясь только мне. А я закрыла глаза и опустила голову. Девственница на выданье, ей-богу. Но всё было слишком прекрасно. Меня толкнула в бок Кори, и я повернулась, когда Пэйтон, стоя около меня, запел снова, как я поняла последние слова. Его глаза блестели от счастья, от возможности показать мне, что я для него не очередное тело. Я закусила губу, потому что всё – это был край.
Слёзы сами настигли меня, и я моргнула. Моя рука оказалась в его руке, а я стояла рядом, смотря на него. Поглощая всего и любуясь этим мужчиной. Невероятный человек, незабываемый и больше не одинокий. Последние аккорды, и зал взорвался в аплодисментах, гости встали, свистели. Глаза в глаза, его рука на моей талии. Его губы рядом с моими, быстрое дыхание на них, а я глупая, готова была просто расплакаться от чувств.
– Обещай, – прошептал он.
– Обещаю, – так же ответила я, не зная, на что подписалась. А разве есть значение? Никакого. Пообещаю все что угодно, только люби меня, прости меня и будь рядом. А остальное... пройдёт, забудется.
Нежный поцелуй в губы, и никакого контроля. Цеплялась в его плечи, пока люди вокруг свистели. А он пил из меня моё дыхание, прижимая к себе, как самое ценное в жизни. Поверила. Навсегда. Буду бороться, даже если он не захочет. Не отступлю, даже если пошлёт. Он мой. А я всегда была его.
– Я в шоке, – призналась, когда мы оторвались друг от друга.
– Да и я тоже, – рассмеялся Пэйтон.
– А теперь мне кто-то обещал минуты на балконе, – прошептала я, когда он отдал микрофон.
– Ненасытная малышка, – довольно сказал он.
- Пэйтон куда вы? – Поинтересовалась Патриция, когда моя мама только хитро улыбнулась, оглядывая нас.
– Мам, ночь, звёзды, романтика. Есть ещё вопросы? – Недовольно ответил Пэйтон.
– Всё, идите, – Патриция рассмеялась и подняла вверх руки.
Сжала его руку в своей, и он расслабился. Плечи опустились, и суровое выражение лица сменилось нежностью. Добро пожаловать, новая жизнь. Я ждала тебя столько лет и только сейчас соизволила прийти. Я не сержусь, я благодарна тебе. Располагайся и дай нам сил, чтобы бороться друг за друга.
