Лив вела меня в столовую, но резко остановилась и повернулась ко мне. К моему удивлению, она только хитро улыбнулась и, приподнявшись на носочки в кедах, прошептала мне на ухо:
– Разбуди во мне аппетит, Мурмаер. Нежное покусывание мочки уха, и я выдохнул от такого приглашения. – Пошли, – она схватила меня за руку и потащила за собой.
А я теперь не ощущал себя на поляне, внутри что-то не давало мне идти, не хотело и приказывало остановиться. Но пока мучился и боролся с монстрами, меня уже впихнули в спальню и опрокинули на кровать.
– Как я по тебе скучала, Пэйтон, – простонала Лив, оседлав меня и опускаясь к моему ошалевшему лицу. Её волосы щекотали мои скулы, а я только раскрывал рот, как рыба на берегу.
Но ни одна фраза не ложилась на язык. Буквально ни одна, и я издал нечленораздельный звук. Её голова опустилась и взяла в плен мои губы. Болезненная пытка, которой она меня подвергла, оказалась не такой сильной, как душевные стенания. Разум не мог отключиться и говорил, говорил, говорил. Тёплый язык прошёлся по моим губам и скрылся. Его заменили губы, оставляя лёгкий, воздушный поцелуй. Горячее дыхание согрело мою щёку и остановилось рядом с ухом.
– Я люблю тебя, Пэйтон Мурмаер, и всю жизнь буду любить. Открыл глаза, и это фраза отрезвила меня, даже член в штанах приуныл и обиженно ослаб.
– Подожди, – осипшим голосом произнёс я, но Лив меня не слышала. Её руки расстёгивали мою рубашку, а губы покрывали поцелуями шею, проходя по ключицам и возвращаясь.
– Ливи, – простонал я, пытаясь сделать всё правильно.
– Да, – выдохнула она в мои губы, закрывая новую порцию моего благородства жарким поцелуем.
Дразнила, всасывала в себя нижнюю губу, очерчивала контур языка моих губ. В то время как её тёплые и атласные ладони путешествовали по моей груди, останавливаясь на сосках. Остро. Нельзя!
– Ливи, – уже громче сказал я, пока меня не заглушили её губы.
– М-м-м, – промычала она, прокладывая путь к моему паху, поглаживая руками уже усмехающийся член.
Он жил своей жизнью, не слушая меня, как и сама Лив. Вот её руки начали расстёгивать пряжку, продолжая заводить и водить языком по коже над кромкой брюк. Сжал руками её голову. Сам не зная, что хочу. Оставить её там или насадить на себя.
– Малышка, – зажмурившись, сказал я, хватаясь за её плечи и поднимая на себя.
– Пэйтон, ты не хочешь...
– Нет, я хочу поговорить. Сейчас, – перебил я её, и она удивлённо смотрела на меня. Затем её лицо изменилось, глаза блеснули озорством, а губы растянулись в ленивую кошачью улыбку.
– Ты хочешь услышать, как я хочу тебя? – Низко произнесла она, и от этого тембра нервные окончания всего тело взбунтовались, умоляя продолжать. – Что ж, скажу, – она склонилась над моим ухом, а её рука быстро опустилась к члену. – Хочу тебя до безумия в голове. Жажду, чтобы ты трахнул меня, разорвал на части.
Её пальцы поглаживали головку члена под боксерами. Когда она успела расстегнуть мои брюки?
– Твою мать, – простонал я, зная, что не хватит сил.
– Мне снился сон, как ты берёшь меня сзади, помнишь, как тогда в душе. Прохладная вода, мокрые тела, а звук нашего соития...
Всё! Это был конец. Захотелось орать, удариться обо что-то и сдохнуть от жара внутри.
– А завтра в ресторане мы продолжим, сбежим куда-нибудь. Может, на парковку за порцией минета и горячего секса.
– Хватит, – мой голос даже приобрёл нотки истерики.
– Ты уже готов, у тебя стоит, всегда стоит, – продолжала она мурлыкать мне на ухо.
– Нет, Лив! – Повысил я голос и оттолкнул её от себя. Вскочив с постели, наспех застегнул брюки и начал дышать. Больно. От всего больно.
– Пэйтон, ты чего? – Испуганно спросила Лив, и я, сжав кулаки, повернулся. Должен.
– Это лишнее, понимаешь? Мы должны были поужинать, – я обвёл руками спальню и отвёл глаза от румянца на её щеках. Она дышала страстью, а я не мог, как бы ни хотел, использовать её.
– Ты настолько хотел есть? Мог бы сразу сказать, – рассмеялась она и встала. – Тогда пошли. А потом, надеюсь, ты будешь благосклонен к...
– Нет, – перебил я её. – Нет, Ливи. Ты меня не поняла. Хеппи-энда не будет. Между нами больше ничего не будет.
– Что? – Переспросила она, быстро моргая.
– Ты сама говорила, что между нами только секс...
– Но ты сказал, что любишь меня! – Возразила она.
– Я не знаю, что такое любовь. Не знаю! – Заорал я. – Я думал, что это любовь. Но сегодня всё изменилось. Буквально всё.
– Это из-за аварии? Пэйтон, да мы справимся, – осторожно улыбнулась она и сделала шаг в мою сторону. Слишком близко. Слишком опасная. Родная и далёкая.
– Да, из-за неё, ты права. Но ты, наверное, придумала себе, что я боюсь тебя потерять, поэтому решил всё прекратить. Верно? – Ненавидел себя за эти слова. Готов был врезать самому себе, уничтожить себя от прерывистого дыхания Лив, от сдвинутых бровей и непонимания в глазах.
– Да, вполне логичное объяснение, – кивнула она.
– Ты ошибаешься. Я подумал о другом. Если ведётся охота на меня, а ты будешь рядом, и, не дай бог, с тобой что-то случится, я возьму на свои плечи ответственность за твою жизнь. Но не хочу этого. Не готов к этому. Мне комфортно так, понимаешь? Потрахаться, поиграть и разойтись без претензий. Нам отлично в постели, я не отрицаю. Ты заводишь меня, как никто другой. Но разве это любовь? Нет. Это похоть. Секс. Животный инстинкт. А любовь это иное. Сегодня с ума сошёл, видно, решив, что у нас с тобой всё получится. Но сейчас осознаю всё здраво. А утром нет. Чувствовал вину за то, что с тобой сделал. И хотел как-то обрадовать тебя. Пришло время нам просто пожать друг другу руки и попрощаться, как любовникам.
Тело дрожало от произнесённого монолога, а вокруг меня сгустился мрак. Моя душа впитывала его, смотря на девушку, которую каждым словом убивал. Но придёт время, малышка. Я вернусь. А если не вернусь, то больше никому не буду принадлежать.
– Не собираюсь жениться на тебе. Да я не создан для брака. Всё слишком запуталось, ты достойна лучшего, чем я. Не хочу связывать себя обязательствами. Посмотри на меня, Ливи...
– Не смей так меня называть, – сухо произнесла она, подняв голову. – Не смей. Для тебя я с этих пор Оливия.
– Ливи, – примирительно сказал я, но получил злой взгляд полный горечи и ненависти. Заслужил. – Прости меня, прости за всё. Не твой принц, малышка, не твой. Но и Винс не он. Он опасен так же, как и я. Хочу, чтобы ты была счастлива. Спасаю тебя от самого же себя. Я разрушу тебя.
– Убирайся, – процедила она сквозь зубы.
– Ливи, мы же взрослые люди...
– Оливия! Мать твою, для тебя я Оливия! – Рыкнула она и сделала шаг ко мне. – Ты считаешь, что я вижу в тебе своего принца? Ошибаешься. Да, люблю тебя. Плевать на это. Но себя люблю больше, Мурмаер. И буду молиться, чтобы тебя прикончили. Потому что такой выродок, как ты, не имеет права ходить по планете и дышать воздухом вместе с нормальными людьми. Ты трус, Мурмаер. Ты боишься даже попробовать быть постоянным, но не потому, что ты сам лёгок на передок. А потому что в том случае девушка увидит, какое ты на самом деле ничтожество. И она бросит тебя, поэтому ты всегда всё рубишь сплеча, чтобы самому не обжечься. Но когда-нибудь ты забудешь обо всём, потеряешь бдительность, это и будет любовь. А теперь свалил из моей комнаты! Я пожала твою руку.
Она толкнула меня в грудь, а я закрыл глаза. Попала в цель, в яблочко. Ответила мне за боль с тройной силой. Она слишком хорошо меня знает, ведь всегда точно била по самым воспалённым участкам души. Но видит чувак наверху, я не хотел, чтобы она страдала. Так почему он мне не поможет?
– Ливи...
– Оливия, тупой осёл! – Её кулак встретился с моей челюстью, на что от неожиданности выдохнул. Вот это удар.
Блять, как больно. Я подвигал зубами, и посмотрел на девушку, разрабатывающую руку.
– Уходи, ты достаточно уже сказал. А я ведь дура, полная идиотка, раз решила поверить, что у мумии ещё бьётся сердце, – горько рассмеялась она. – Вываливайся из этой комнаты.
Знал, что должен уйти, но не мог. Смотрел на неё и растирал скулу, пока сердце внутри билось яростно и глупо. В этот момент понял, насколько люблю её.
