Оливия
– Можно я посмотрю? – Невозмутимо спросил Винсент, когда машина остановилась у «Школы Танцев».
– Хм, Винс, мне необходимо время, чтобы всё обдумать, – тяжело вздохнув, ответила я.
– А если быть честной? – Усмехнулся он.
– Хочу отдохнуть, хочу домой и забыть всех вас, как страшный сон, – выдала я ему всё, что на душе.
– Хорошо, Оливия. Я, как и обещал, оставлю твоего Мурмаера в покое, но хочу, чтобы это, – он достал из кармана пиджака кольцо и вложил его в мою ладонь, – было у тебя. Уже не настаиваю, просто хочу, чтобы у тебя всегда была уверенность, что я есть.
– Спасибо, Винс, – тихо ответила я и опустила глаза, – но я не могу взять его. Оно стоит кучу денег.
– Забудь, Оливия, забери, – бросил он и вышел из машины, быстро обогнув её, открыл дверь для меня. – Надеюсь, до встречи, красавица, – улыбнулся он и немного сжал мою руку, вместе с кольцом.
– До встречи, Винсент, – понимаю, что сейчас должна попрощаться. Не могу больше разрешить себе играть.
Достаточно. Сегодня вся моя жизнь промелькнула перед глазами, и сейчас должна висеть на шее своего принца, благодарить его за такую реакцию. А мне хочется реветь, ведь для меня главное – Пэйтон даже не пожалел меня, только минутное объятье и отчитал, как маленькую девочку за плохое поведение. Обидно, до слёз обидно. Но не должна больше играть... беру тайм-аут, чтобы отдохнуть. Махнув рукой мужчине, сжала в руках спортивную сумку с формой и бросила туда кольцо.
«Отдам на благотворительность», – решила я. Войдя в небольшой холл, я приблизилась к стойке регистрации, где сидела девушка, что-то быстро набирающая на клавиатуре.
– Добрый день, я Оливия Престон, и...
– Да-да. Мисс Престон, мистер Мурмаер уже вас ожидает, как и мисс Клара Рей – ваш преподаватель, – перебила она меня, не поднимая головы от занятия. – Раздевалка справа по коридору, там же и душевые. Ваша карточка от шкафчика.
Она положила передо мной необходимую мне вещь и я, кивнув, пошла. Быстро переодевшись в леггинсы, туфельки и топик. Прошла по указаниям администратора в зал, где сидя на полу под музыку вальса расположились Пэйтон в спортивных штанах и майке и девушка лет под тридцать с длинными тёмными волосами и грудью, чуть ли не вываливающейся из короткого топа.
«Она мне не нравится», – уверенно сказала себе и громко кашлянула, чтобы привлечь внимание.
– Оливия, добрый день, – заметив меня, эта молодящаяся тётка встала, покачивая округлыми бёдрами и демонстрируя мне плоский живот с проколотым пупком и татуировкой вокруг него.
– Добрый день, – сухо ответила я. – С чего начнём?
– Прости, Лара, малышка сегодня не в духе, – распевался перед ней Пэйтон, на что я недовольно сложила руки на груди и даже не посмотрела на него.
– Оливия права, чем больше мы болтаем, тем меньше занимаемся, – улыбнулась эта стерва ему и интимно погладила по плечу.
«Сука, волосатая медуза!» – Закричала внутри. Ревность, долбанная забытая ревность проснулась и теперь заставляла подойти к этой крашенной силиконовой долине и врезать, протащить за пакли по всему залу и бросить в зеркала. Значит, мне и улыбку подарить сложно, когда я чуть не умерла, а для этой выдры он готов выиграть приз в номинации «Самая белозубая и долгая улыбка»! «Чтоб у тебя рот лопнул!»
– Оливия подходи к Пэйтону, и я вас поставлю в нужную позу, – приказала мне она.
– Ну уж нет, – фыркнула я. – Сначала научи его основным Па, а потом я встану с ним в пару, иначе он мне ноги все отдавит. Он ведь слон без мозгов.
У Клары отвисла челюсть, а Пэйтон закрыл рот рукой и хохотнул, явно забавляясь моим ответом
– Лив мнит себя балериной, а остальных считает кабанами, – пояснил издевательски Пэйтон девушке.
– Правда? – Недоверчиво спросила она, оглядывая меня.
«Ну да, я не качаю своё тело силиконом. У меня всё естественное и красивое, в отличие от тебя, обезьяна», – язвила внутри себя.
– Показать? – Усмехнулась я. – Правда, тут нет пуант.
– Есть, – глаза моей противницы блеснули озорством, и она, быстро подойдя к ящику в левом углу, достала пакет с пуантами. – Выбирай, – махнула она рукой. «Ну, сейчас я и тебе, сука недотраханная, и, сбросив туфли, надела. Пробуя на жёсткость обувь, я кивнула. – Что предпочитаешь? – Спросила Клара, подходя к центру, где стоял её айпод.
– Сейчас, – вышла из зала, оставляя недоуменных ребят, и быстро прошла в раздевалку за своим средством музыки. Вернувшись, вырвала из гнезда чужую вещь и положила на пол, устанавливая свою. – Присаживайтесь, – предложила я им. Пэйтон усмехнулся и, обняв за талию Клару, чтото шепча ей на ухо, провёл её к зеркальной стене. Я нашла нужную мелодию, и, услышав свободные ноты, тело само подалось вперёд. Лёгкость наполнила тело, пока ноги заученно двигались, а глаза закрылись. Каждый звук отдавался глубоко внутри, заставляя делать Па, вкладывая в них всю себя. Батманы, плие и повороты с выпадами, сопровождались мягкостью рук, нежных прикосновений к бёдрам, груди. Довольная усмешка исчезла с лица Клары, и теперь она смотрела на меня, следила за каждым движением, как и Пэйтон. И если бы я не знала его, то подумала, что это всё, что он бы хотел видеть всю жизнь. Но при следующем повороте в их сторону, картина резко поменялась. Пэйтон шептал что-то Кларе на ухо, а она, закусывая губу, то улыбалась, то бросала на него игривый и двусмысленный взгляд, выводя какие-то узоры на его руке.
«Опять размечталась, малышка Ливи?» – Усмехнулся голос внутри. Ревность, ревностью, но такое неуважение я терпеть не могла. Остановившись на месте, я спокойно прошла к музыкальному центру, и окончила представление.
– Оливия... – только было начала возмущаться Клара. Но я повернулась, стараясь смотреть только в эти искусственные синие глаза, и подняла гордо подбородок.
– Я тут подумала, пока танцевала. Зачем мне портить свою карму с огурцом, вроде Пэйтона? Свадьба пройдёт намного лучше без этого циркового номера. А если всё же хотите станцевать, то милости прошу сделать это самим, без меня. Я слишком хороша для такого заведения и такого преподавателя, а тем более мудака Пэйтона. Поэтому желаю вам хорошего вечера, – я резко развернулась и, подхватив свои туфельки, вышла из зала, оставляя позади себя шокированную преподавательницу и такого же Пэйтона.
А я хотела признаться, хотела закончить все, и опять унизить себя? Дура. Никогда тебя не научит жизнь, что ты ему никто, этот мужчина не изменится, всегда будет кобелём. Он по сути тебе никто... А любовь – это твои проблемы. Переодевшись в джинсы и рубашку, я обулась и положила пуанты на скамеечку, подхватила сумку и, продолжая хранить в себе обиду и уязвлённую гордость, прошла мимо стойки регистрации.
– Лив, – окликнул меня кобель.
– Да, Мурмаер. Что-то не так? – Холодно улыбнулась я и остановилась.
Он тоже успел переодеться и сейчас стоял передо мной, как в тот момент, когда я шагнула к нему. Сердце болезненно кольнуло.
– Эм, ты обидела Клару и обозвала меня, – медленно произнёс он.
– Ох, простите, я не думала, что силиконовые шлюшки так все принимают близко к сердцу. Утешь её, Мурмаер, тебе не привыкать работать членом, – играла свою роль отлично, потому что душа плакала и стонала внутри.
– Ливи, ты охренела?! – Возмутился он.
– А что я такого сказала? – Похлопала ресницами, пока его лицо становилось всё злее и злее.
– Неужели, приревновала к ней? – Неожиданно его выражение изменилось и теперь зелёные глаза блестели от возбуждения, а губы растянулись в ленивой соблазнительной улыбке.
– Бери выше, Мурмаер, мне всё равно, – усмехнулась я и развернулась, чтобы выйти на дорогу и поймать такси. Но сумку схватила мужская рука, и я резко остановилась. – Офигел? – Закричала я, пытаясь вырвать сумку. Сейчас моим единственным спасением было убежать и уехать домой, там пожалеть себя и поплакать, но только не сейчас. Нельзя.
– Блять, Ливи, да что с тобой? – Он дёрнул сумку на себя, и я вписалась в его грудь.
– Отвали, – буркнула, пытаясь вырваться из его рук, но он уже обнял меня за талию и прижал к себе.
– Потрахаемся сегодня? – Усмехнулся он.
– Больше никогда! – Завизжала я, ударяя его в грудь ладонью. – Никогда!
Я для него всего лишь тело, как и все. Боль и обида впивались в сердце мелкими зеркальными осколками, заставляя дышать глубже. Не плачь, нет... нельзя.
– Малышка, твою мать, что с тобой? Почему ты так себя ведёшь? – Его руки с силой тряхнули меня, и я посмотрела в его глаза.
– Почему? – переспросила я. – Почему? Пусть тебе твоя Клара отсосёт или ещё кто-то, но больше ты никогда не подойдёшь ко мне. Вырвалась из его рук и отошла на шаг, вкладывая во взгляд всю злость, ожившую во мне. – Никогда не смей меня трогать, целовать и, вообще, лучше не говори со мной! Знаешь кто ты, Пэйтон? Ты самовлюблённый урод! Ты только и думаешь, что о сексе! А я мать твою сегодня чуть не умерла! Меня грёбаная машина не сбила из-за тебя, козёл! Я боялась, что ты навредишь сам себе, и решила перехватить твою тощую задницу раньше, чем бы ты накинулся на Винса! Ты виноват во всём, а сейчас так просто спрашиваешь меня, потрахаемся ли мы сегодня? В тебе есть хоть что-то человеческое? Хоть капелька сочувствия? – Из меня выливалось всё, что накопилось за этот день. Было плевать, что люди на нас смотрят, плевать на слёзы, капающие из глаз. Мне было на все плевать. Мой взгляд сконцентрировался только на мрачном и холодном лице.
– Ливи, – прошептал он.
– Отвали, Мурмаер, в тебе нет ничего человеческого и никогда не было. Я верила в глупую мечту, которой ты никогда не был. Поэтому оставь меня в покое! Иди трахни какое-нибудь тело или подрочи, – шмыгнув носом, ответила и развернулась, срываясь на бег до спасительной машины.
Только открыла дверь такси, как чужая рука её закрыла. Земля ушла из-под ног, и я оказалась лежащей на плече.
– Пэйтон! С ума сошёл?! – Возмутилась я и ударила его по спине.
– Сошёл, из-за тебя сошёл, ревнивая истеричка, – фыркнул он и скорым шагом дошёл до своей машины.
Распахнув дверь, он усадил меня на пассажирское сиденье вместе со всеми вещами, быстро обежал её и забрался на водительское кресло. Я была в прострации, не понимая, что происходит.
– Что ты... – промямлила я, приходя в себя.
– Ты хоть знаешь, что я пережил? – Заорал он, чем привёл меня в ещё больший шок. – Я не боялся никогда и никого в жизни! А в тот момент ощутил себя, как чёрт в райском саду! Идиотка, почему ты не посмотрела по сторонам? Ты только рассмеялась, просто усмехнулась произошедшему!
У меня не было слов, чтобы ответить ему. Невозможно... Он схватил меня за плечи и снова встряхнул, что на секунду чёрные точки заплясали перед глазами.
– Почему ты такая? Почему ты ничего не видишь, дальше своего гордо вздёрнутого носика? Почему ты так изводишь меня? – Орал он мне в лицо.
– Пэйтон, – выдохнула я и, закрыв лицо руками, разревелась, как маленькая девочка. Тёплые руки обняли меня, прижимая к своей груди, гладя по волосам, целуя в них.
– Малышка, не плачь, прошу тебя, не плачь, Ливи, – шептал он, а я просто хваталась за него, пока по щекам бежали, как ручей, слёзы. – Я не хотел кричать на тебя, блять... прошу тебя...
– Да, мудак, не знаю, зачем сказал о сексе, только не плачь... не могу слышать это, – продолжал он. – Испугался, Ливи, я так за тебя испугался л... малышка.
Я не знала смеяться мне или продолжать плакать, но что-то сейчас произошло. Не могла понять, но, определённо, было ощущение, что мир вокруг нас изменился. Нежность вошла в нашу жизнь. Хотелось прошептать ему, как сильно его люблю. Хотелось... не смогла, испугалась, и отодвинулась от него, вытирая глаза, продолжая всхлипывать. Пэйтон молча завёл мотор, хмурясь и бросая на меня осторожные взгляды, и мы поехали куда-то. Мыслей в голове больше не было, одна усталость и желание спать. Я прикрыла глаза и неожиданно для себя вошла в мир полный радости и фантазий.
