Луна:
Подходя к дому стала ощущать дикую головную боль, и ужасную слабость: хотелось поскорее лечь в кровать, укрыться двумя одеялами и не вставать до самого утра.
Дома померила температуру - 38.3....молодец, Полина, очень вовремя! Из последних сил навела себе чай с лимоном, и закутавшись в одеяло села на диван в гостиной.
Поработать исходя из моего состояния не получится, поэтому я просто пыталась хотя бы немного придти в норму заливая в себя горячий напиток. Через час я уснула прям на диване.
Проснулась от настойчивого звонка в дверь. «Сейчас открою и убью того, кто стоит за дверью. Кто бы это не был...» - подумала я про себя и нехотя встала с дивана.
На пороге во всей своей красе стоял Глеб, улыбаясь во все свои тридцать два зуба.
– Соскучилась? - спросил он заходя в квартиру.
– Ты по делу или что? - спросила я, пытаясь интуитивно понять какой сейчас час.
– Не рада меня видеть? - уже без радостной улыбки спросил кудряш.
Я прошла вглубь гостиной и села на диван, обратно заворачиваясь в одеяло.
– Я заболела.
Глеб быстро подходит ко мне, трогает своей холодной ладонью мой лоб и медленно садится рядом.
– Это не дело, Лу. Говори что хочешь, но я остаюсь, - он распластался по дивану и я поняла, что от его общества мне вряд ли удастся избавиться.
– Ты поговорил с Кирой? - поинтересовалась я, пытаясь найти спрей для носа под подушкой.
– Пока нет, но я обещал же что поговорю. Забудь об этом.
Глеб встал и прошел на кухню, откуда доносились звуки открывающегося холодильника.
– Мда, Лу, из тебя будет херовая жена...буду через минут десять, попытайся не скончаться за это время, - пробубнил кудрявый и скрылся за входной дверью, не дав мне ответить на его колкие фразы.
Вернулся Глеб минут через пятнадцать с пакетами в руках. Встав с дивана, я дошла до кухни и села за стол, наблюдая как парень разбирает покупки.
– К сожалению, всё что я умею, это заваривать дошик и варить пельмени. Поэтому ты сегодня питаешься полуфабрикатами, - подытожил Глеб, выкладывая на стол большую пачку пельменей.
Есть не хотелось от слова совсем, но Викторов предупредил, что если не стану есть добровольно - он заставит.
На удивление его стрепня была не так ужасна. Я если честно готовилась к более худшему варианту: к каше из пельменей или наоборот к сырому мясу в тесте. Но с майонезом даже вкусно получилось, хотя я в основном хлебала бульон.
После «холостяцкого» ужина, Глеб затащил меня в спальню, в прямом смысле этого слова: он взял меня на руки, принес в комнату и аккуратно положил на кровать, после чего снял с меня спортивки, оставив лишь в моей футболке, что была достаточно широкой и длинной, чтоб прикрывать низ белья. Он укрыл меня одеялом, и лег рядом набок, глядя на меня своими шоколадными глазами.
– Тебе лучше? - прошептал он, будто нас кто то мог подслушать.
– Намного, - честно призналась я. Признаваясь прежде всего сама себе - рядом с Глебом я всегда чувствую себя иначе.
Мы еще около получаса разговаривали на разные темы, и в итоге вместе уснули.
Утром проснулась ужасно разбитой: нос не дышал совсем, жутко болело горло. Глеба рядом не было, но я отчетливо слышала его шаги где-то на кухне.
Кое-как заставив себя встать с постели, я дошла до кухни: Глеб сидел за столом и пил чай, закусывая какой-то булкой.
– Приятного аппетита, - усмехнулась я.
– Спасибо, - улыбнулся кудрявый, дожевывая кусок булки, – Я честно ждал пока ты проснешься, но я уже пиздец голодный.
Я рассмеялась и села напротив парня, наливая себе чай из заварочного чайника.
– Согласна, такие жертвы ни к чему. Если б ты умер здесь от голода, я бы вряд ли обрадовалась.
Глеб:
Я давно не ощущал себя так хорошо, как сейчас. Представляю, будто мы с Лу - семья, и эти совместные завтраки существуют на ежедневной основе.
– Надеюсь ты не заразишься от меня, всё таки тур впереди, - слегка взволнованно хрипловатым больным голосом сказала Лу.
– Я и не в таких состояниях выступал, - усмехнулся я, вспоминая концерт в Екатеринбурге.
После завтрака я решил сделать то, что попросила Луна - мне нужно поговорить с Кирой, чтобы преград для наших отношений больше не было. Потому-что больше терпеть эту отдаленность я не в силе.
