Казалось, что всё настроилось против меня, в особенности время, которое бежало сломя голову, но я всё ещё пытался приготовить кексы, переполненный желанием обрадовать любимую, и каждый раз что-то выходит не так, как нужно: то тесто опрокину на пол, то пересолю, то переборщу с корицей... И всё это сопровождалось ругательствами, которые сыпались, как из рога изобилия.
Держа в руках телефон и попутно читая все ингредиенты, я заглянул в холодильник и снова достал нужное количество яиц, пачку масла и молока, а остальное поджидало на столе. С хлопком закрыв дверцу, я подошёл к тёмному лакированному столу, выкладывая продукты. Стоило мне отвернуться, чтобы взять телефон, который я благополучно оставил на кухонной тумбе, как услышал глухой стук об пол. Повернув голову, я стал глазами искать причину шума.
— Ну твою мать, — выругался я, заглянув под стол и обнаружив разбившееся яйцо. — Всё, это последний раз, потом если что закажу из кафе.
Морща нос, я нехотя убрал это яйцо и вытер пол в том месте, вернувшись затем к приготовлению.
— Та-ак, — протянул я, внимательно изучая всё, что было написано. — Взбивать масло в течение пяти минут... Будет!
Я, довольно улыбаясь и гремя всем, чем только можно было, достал блендер и посудину, в которой собирался всё это дело взбивать. Дело за малым, осталось только покидать и взбить. Радость и предвкушения переполняли меня, стоило только вспомнить милое личико любимой, которая несомненно обрадуется даже горелому кексику.
Взбив масло с сахаром, ванилином и яйцами, я вновь посмотрел на телефон, читая, что нужно делать дальше. То, как я обрадовался, когда увидел, что осталось только добавить муку, просто не описать словами! Я прыгать от счастья готов был. Широко улыбаясь я стою перед плитой и наливаю в формочки тесто нужной консистенции. Скажи мне кто-нибудь, что я буду радоваться такому, не поверил бы и слову!
***
— Эштон? — послышался нежный женский голос из коридора, после хлопка входной двери. — Эштон, чем у нас пахнет в квартире?
Радуясь как маленький ребёнок, я стоял на кухне, любуясь чуть подгорелыми кексами, расположившимся на красивой прозрачной тарелке, по боками которой были узоры, и ожидая любимую, которая, я уверен, растрогается и расплачется, шепча какое я у неё чудо.
— Эштон, чёрт тебя дери...
Поток слов прерывается, и тёплый взгляд голубых глаз смотрит на тарелку с кексами. Чуть пухлые губы приоткрываются от изумления, а глаза уже светятся.
— Это для тебя, — победно улыбаясь, заявляю я, наблюдая, как она берет один кекс и пробует. Её лицо стало серьёзным и я встревожился, боялся, что снова что-то сделал не так, но нет, уже через пару секунд она счастливо улыбалась и обнимала меня, шепча:
— Это самые вкусные кексы, которые я когда-либо пробовала, Эштон!
