Люби Меня Если Осмелишься

42 (1) часть

Лето клонилось к закату. В синем небе за окном понемногу проступала осень - в гостиную всё ещё лился яркий солнечный свет, но ветерок задувал уже весьма прохладный.

Цзянь Яо нежилась в солнечных лучах, потому что заняться всё равно было нечем.

Напротив сидел Бо Цзиньянь - совершенно невозмутимый, с книжкой в руках. Они оба молчали уже довольно давно. Цзянь Яо не сомневалась, что он может вот так просидеть вечно - «даже если небо опустеет и земля состарится»; потому что если не считать кипучую деятельность, когда шло расследование дела, в обычное время он был просто чудовищный ботан и домосед.

Немножко поскучав, Цзянь Яо потянулась за сумкой - достать блокнот и освежить в памяти вчерашнюю лекцию Бо Цзиньяня. Однако, потянув блокнот, она увидела розовый уголок плотной бумаги.

Билеты в кино, которые она вчера положила в сумку.

Девушка тихонько вздохнула.

Кто мог знать вчера, что на раскрытие дела Бо Цзиньяню понадобится всего четыре часа? Если бы не лодыжка, сейчас бы они как раз торопились в кино.

Впрочем, какая теперь разница? Она сунула билеты обратно и принялась за чтение.

Через несколько страниц девушка почувствовала взгляд. Подняв глаза, она обнаружила, что Бо Цзиньянь задумчиво на неё смотрит.

- Что такое? - спросила Цзянь Яо.

Он лишь улыбнулся, с безразличным видом отложил книгу в сторону, ушёл в спальню и закрыл за собой дверь.

Всё это несколько озадачило его помощницу.

Вот что это сейчас была за улыбка? Типичная гримаса в стиле Бо Цзиньяня: пренебрежительная, благородная и равнодушная одновременно. Лёгкий изгиб губ, как будто он хотел сказать: «Ну вот, всё, как я ожидал», - или: «Женщина, я же прекрасно тебя знаю». Над чем он посмеивался вообще? Или опять, со всей своей самоуверенностью, сделал о ней какой-нибудь не очень новый, но ужасно ребяческий вывод?

Однако дверь в спальню наконец-то открылась. Профессор вышел, небрежно засунув руки в карманы брюк.

Цзянь Яо изумилась.

Профессор был при полном параде: в костюме, при галстуке, в белоснежной рубашке, в кожаных ботинках, тщательно причёсанный - такой весь исключительный и прекрасный, что это даже угнетало.