Работая на лидера мировой мафии, Гарри знает, как убивать, как охотиться на своих жертв и как избежать любой компании, с которой не хочет иметь дело. Он привык к одинокой, тихой и суровой обстановке. Он лучший в своём деле. Но всё, чем он занимался...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
•
Никакие слова не смогут объяснить наше непрерывное молчание. На душе было просто тихо, пусто, как-то скучно и печально. Я хотела принять душ, чувствуя себя противно от пота, который появился из-за паники и страха всего несколько часов назад. Мне нужна еда. Гарри меньше всего заботился о моих потребностях, поскольку продолжал избегать разговоров со мной. Это начало угнетать меня, как плохо всё складывалось.
Даже когда я буду в Техасе, я всё равно не буду в безопасности. Понятно, что тот, кто преследует меня, не остановится после этого. Гарри – моя единственная защита. Тем не менее, по мере того, как идут дела, я всё равно умру от голода, хоть и буду под контролем.
Вокруг нас всё ещё были пустые дороги. Впереди нас, однако, было небольшое здание, которое начинало растягиваться по мере того, как машина ехала по дороге. Я позволила своим глазам блуждать, смотря в окно с любопытством и надеясь, что это будет именно то, о чём я думаю. К моему удовольствию, большой знак «Мотель», хотя и выцветший от солнца, был ярким на мой взгляд.
— Мы едем в обход. Мне нужно сделать несколько звонков, — объясняет Гарри, когда я смотрю на него, видя лишь скучное выражение лица. Он всегда серьёзен, никогда не смеётся и не улыбается. Если он и не скучал, не злился или не был раздражён, то тогда он ухмылялся с устрашающими искрами в глазах.
Я отработала твёрдость характера после того, как Гарри накричал на меня несколько часов назад. Но на этот раз он использовал тихий тон, потому что я была без сил в данный момент.
— Как ты собираешься позвонить? Мы находимся посреди пустыни. — тихо заявила я.
Машина повернула направо, отведя нас к парковке. Вокруг было множество красных дверей, две лестницы, ведущие к другим этажам, которые, в свою очередь, вели в сами комнаты. Это был кошмар. Я бы не стал пренебрегать подобными вещами, ибо большую часть жизни я прожила в роскоши, но меня воспитали так, что я не буду жаловаться. Но, это место было настолько отстойным, что я просто не могла смотреть на него; даже «дерьмо» не было достаточно подходящим словом, чтобы описать это место.
