Ghost

•thirty three

Лиса осторожно выбралась из объятий Гука и отстранилась, ее дыхание было прервано собственными тихими всхлипами, затем она стояла молча и смотрела на Чонгука. Он не двигался, просто смотрел на нее в ответ своими карими глазами.

Лалиса не знала, что и думать. Она пыталась заставить Чонгука открыться ей, и ей казалось, что прошла вечность, когда он наконец-то стал тем, кто взял инициативу в свои руки, ее тело полностью протестовало. Когда она впервые увидела его глаза, она почувствовала триумф и забыла, что произошло ранее. Воспоминания Гука в считанные минуты перемещались от разговора о Ромео и Джульетте, которые любили друг друга так сильно, что предпочли умереть, чем не быть вместе, к попытке убить Лису, доказывая, как непостоянен он был на самом деле. Гораздо более непостоянный, чем думала она. Но опять же, насколько постоянной была она?

Скрип достиг ушей Лалисы в ту же секунду, когда холодный ветерок заставил ее кровь превратиться в лед, и ее внимание было обращено точно не на Гука. Вместо этого она медленно повернула голову в сторону, ее глаза расширились, а сердце тяжело стучало в груди. На последней ступеньке лестницы стоял темный силуэт, человек без лица. Но в этот раз с ним было что-то другое, что-то, что делало его еще более пугающим. Это была не тьма, окружающая его, это была ухмылка, играющая на его лице. Лалиса не была уверена, но это выглядело так, как будто она уже видела эту ухмылку раньше.

— Лиса, — сказал голос, но он был так далеко, что девушка почувствовала, будто кто-то напихал в ее голову вату. Каждая клеточка в ее теле была обращена на темный силуэт, который сейчас мог ухмыляться сильнее, и хотя его тьма заполнила тело, заставляя его болеть. Внутри Лалисы было тянущее ощущение, словно что-то ползло, разрывая, через ее конечности и вены.

Прежде чем она поняла это, она стояла меньше чем в двух шагах от безликого человека и смотрела прямо в темноту, где должны были быть его глаза, и хотя у него не было глаз, Лалиса чувствовала, как человек смотрел на нее. Ее внутренности так болели в этот момент, что она должна была прикусить губу, чтобы не закричать, и положить руку на стену, чтобы удержать дрожь. Но в конце концов, тьма внутри нее стала весить больше, чем свинец, и заставила ее опуститься на холодный пол, верхняя часть ее тела прислонилась к стене.

Лалиса снова переместила взгляд на темный силуэт, он больше не ухмылялся, вместо этого смех заполнил воздух вокруг них. Смех был жестоким и проник до черепа девушки, отдаваясь эхом в ее голове. Она приложила ладони к ушам и сжала глаза, но смех человека все еще отдавался в голове девушки. Тогда она не смогла этого выдержать и закричала. Она кричала до тех пор, пока легкие не заболели, но она не остановилась. Она кричала до тех пор, пока не чувствовала дыхание, но она не остановилась. Она кричала до тех пор, пока не почувствовала, как каждую часть ее тела поглотила тьма, но она не остановилась.

Лалиса не знала, как долго она кричала, когда кто-то поставил ее на ноги, казалось, что прошла целая вечность. Она чувствовала себя слабой, готовой упасть снова, и ее тело дрожало.

— Лалиса, — сказал кто-то. — Посмотри на меня.

Она медленно убрала руки от ушей и открыла глаза. Перед ней стоял Гук с болью на лице.

— Это все моя вина, — прошептал он и посмотрел сквозь нее. — Это все моя вина. Мне жаль.

— Ты... Ты видел его? Человека? — тихо сказала Лиса.

— Человека? — спросил Чон.

— Угу, — сказала она и осмотрела весь коридор, но никого, кроме нее и Гука, не было. Она протиснулась мимо парня, используя стену в качестве поддержки, когда шла по коридору. Ее сердце билось необычно медленно, даже слишком медленно.

Она вошла в свою комнату, ее ноги были достаточно сильными, чтобы довести ее до кровати, где она села. Но она едва успела сделать вдох, как увидела что-то в зеркале. В первый раз Лалиса подумала, что выдумала все, но не имело значение, сколько раз она моргнула, отражение в зеркале не изменилось. Оно было таким же.

Лиса заставила себя пересечь комнату, и тогда она позволила себе сесть на пол перед зеркалом. Она смотрела на свое отражение некоторое время, прежде чем переместила руки вверх к щекам, касаясь густой, малиновой жидкости, что текла с обоих глаз по ее щекам. Потом она заметила еще кое-что большее и убрала волосы от ушей. То же самое происходила с ее ушами, кровь оставляла за собой влажную дорожку с двух сторон шеи.

Она отпустила волосы, позволив им скрыть кровь на ушах, и просто молча сидела, смотря на свое отражение. Кровь на ее щеках сделала кожу бледнее, и в первый раз Манобан подумала, что она похожа на монстра.

— Что со мной происходит? — прошептала она и закрыла лицо руками.