Богиня милосердия слышит ваши молитвы

Глава 14. Мастер нефритового меча

Старейшина Янь и два его ученика обедали в гостинице небольшого городка Циншуйхэ. Еще ночью Син Дэшэн отправил своему отцу, главе ордена, письмо, описывающее события на ночной охоте, и они ждали ответа. Зная характер главы, старейшина Янь не удивился бы, если бы вместо распоряжения возвращаться в орден, они бы получили задание обыскать все города и леса в округе, чтобы найти госпожу Сюэ и кланяться ей до земли в извинениях. А затем, разумеется, заманить ее в их орден.

Янь Цзэтянь сильно сомневался, что даже встреть они эту легендарную личность, им бы удалось убедить ее присоединиться к их ордену. Если бы она хотела, то давно бы уже вступила в один из крупнейших орденов, а деньги и артефакты, которые орден Тяньсин готов был предложить, вряд ли бы заинтересовали заклинателя такой силы. Уж точно не после того, как его ученики испортили ее охоту, поправ все нормы приличий. Если она и решит когда-нибудь стать старейшиной ордена, то наверняка выберет богатый Цзиньляо.

Старейшина Янь вяло ковырял еду в своей тарелке, аппетита не было. В обеденном зале гостиницы было мало людей, у входа сидели несколько торговцев и оживленно обсуждали цены на пшеницу. Возле окна за столиком сидел молодой человек с красивым и благородным лицом и в одиночестве пил чай. Пожилая пара обсуждала поездку в Ланьлин на Новый год. Его ученики молча ели. После вчерашней ночи они вели себя очень тихо, предаваясь мрачным мыслям.

Со второго этажа спустилась молодая девушка с миловидным и очень сонным лицом. Янь Цзэтянь лишь мельком взглянул на нее. Кто просыпается так поздно, ведь уже время обеда? Она подошла и скорее упала, чем села за столик к красивому молодому человеку, широко зевнула и капризно сказала:

— Хочу спать.

Молодой человек молча начал наливать ей чай, такой крепкий, что тот даже на солнце выглядел черным. Старейшину Яня внутренне передернуло от этого вида, должно быть, на вкус это отвратительно. Девушка протянула руку и, поморщившись, сделала глоток, а потом выпила всю чашку целиком и протянула ее мужчине обратно. Он снова ее наполнил. После двух чашек чая, настолько крепкого, что от его одного вида сводило зубы, она, наконец, открыла глаза и, подперев кулаком щеку, уставилась в окно.

Старейшина Янь вернулся к своим размышлениям, из которых его выдернул громкий хлопок двери и появившаяся в зале ослепительная личность. Слово ослепительная было очень верным, ведь на этой женщине было огненно-оранжевое платье, расшитое золотыми узорами. Высокую сложную прическу украшали всевозможные заколки и украшения, позвякивающие при ходьбе, а вырез на платье был настолько глубоким, что попирал собой все нормы морали. Казалось, если она наклонится, ее грудь просто выпрыгнет оттуда. Янь Цзэтянь поспешно отвел глаза.