Покорись мне.

Глава 38.1. Сказка для Лиен

  Свадьбу Инфернале, конечно, решили всё-таки переиграть. Причём в короткие сроки. На следующий день в саду установили небольшой шатёр, где поместились столы с едой и напитками и свадебная арка. Близкие друзья не отказали в посещении во второй раз, например Кентаро, Райнхард и Фирштайн (старшие) вообще не уходили ещё со вчера и поддерживали моральное состояние Вергары. Однако, Витеры отказали в присутствии и, возможно, дальнейшем сотрудничестве, а всё потому, что действительно, этим утром новостные заголовки голосили по всей стране о «скандале в поместье Инфернале: сумасшедшая наследница призналась в разврате», «Наследник рода Милс оказался избит Вергарой Инфернале! Неужели сумасшествие и склонность к насилию передаются через гены?», «Семья Милс: садисты или жертвы дурного нрава Инфернале? Вся правда о случившемся на злополучной свадьбе». И всё в том же духе. Проблем Инфернале сейчас не оберутся, пойдут некоторые убытки и разногласия, но они слишком богаты и влиятельны, чтобы пойти ко дну, так что для их семьи это всего лишь «небольшие неурядицы». Джин Витер рисковал собственной головой, чтобы посетить сегодня это торжество, ведь отец строго запретил ему появляться у Инфернале, но парень улизнул из дома. В последнее время он стал бунтарём. Гостей со стороны жениха собирали по всему городу и в спешке в день торжества. Особенно в шоке были родители Армина. Только представьте, сидите вы спокойно у себя дома перед камином, пьёте горячий чай с мелиссой и проверяете работы нерадивых студентов, как вдруг вам во двор (совершенно не предназначенный для этого) десантируется Вергара Инфернале (у них с Лиен это семейное) и вручает вам приглашение на свадьбу вашего же сына, а затем, оглядевшись, говорит: «собирайтесь, сейчас полетим». А за его спиной ваше чадо, милый маленький мальчик, никогда не влезавший ни в какие авантюры, символ надежд и идол всея Арлертов, улыбается виновато и заявляет: «Я тут женюсь, как бы».

В это время Лиен находилась в комнате матери. Со вчерашнего дня она приболела, от пережитого у неё действительно поднялась температура и она что-то бормотала себе под нос всю ночь. Сейчас, лёжа в постели, бледная как смерть и с синяками под глазами Алеста позвала к себе старшую дочь и долго молчала, глядя в пустоту. Лиен не торопила её говорить. В последние несколько лет жизни их отношения испортились совсем, особенно в эти два месяца осени, однако, девушка помнила и хорошее о своей матери, как в детстве она чистила ей яблоко своими руками и резала по долькам, как обнимала перед сном, как читала сказки и гладила по голове, когда они сидели в саду под деревом наслаждаясь летним зноем. Из этих мелочей состояла любовь, которую обе променяли на собственные принципы, а ведь это не самое важное в жизни для обеих, как они поняли лишь недавно. Алеста хотела воспитать образцовых аристократок, точно так, как воспитали её в детстве, она давала дочерям для этого всё и даже научилась дарить любовь, которую сама не получала в семье Витер. Но методы, применяемые к ней, как теперь поняла женщина, не должны применятся к детям. Её сломали и она чуть не сломала своих детей. Виноваты обе, они понимали это, обе категоричны, в этом их схожесть. Поэтому сейчас слова и не требовались. Сказано уже было много разного. И всё же Алеста произнесла: