Одержимый

Глава 26

Регина

— Вы серьёзно? — скептически оглядываю ноутбук на стеклянном столе. Это он решил показать мне? — Решили похвастаться этим? Могли бы проявить креативность, чтобы удивить меня.

Герман пропускает колкость мимо ушей, садится за стол и, включив ноутбук, начинает что-то вбивать на нём. Упрямо остаюсь стоять напротив, скрестив руки на груди. Он действительно делает это, чтобы я посмотрела на него и его дорогую железяку? Нажав на пару клавиш, Герман произносит, отодвигаясь от стола:

— Иди сюда.

— Хотите показать интернет магазин, где покупали ноутбук?

— Регина.

Нехотя подхожу и склоняюсь над экраном, на котором высвечивается почта. Глаза начинают бегать по названиям университетов, напечатанных в столбик. Неужели это то, о чëм я думаю?

— Что это значит? — удивляясь, перевожу взгляд на него.

— Я подготовил для тебя список университетов, куда ты сможешь поступить. До подачи документов и заявления ещё много времени, поэтому ты спокойно можешь ознакомиться и выбрать, что тебе подходит больше, — отвечает Герман.

Порыв радости охватывает меня вместе с желанием обнять Троицкого, что я и делаю. Мои руки обвиваются вокруг сильной шеи Германа, и мужчина слегка стушевывается, не ожидав этого. Я и сама удивлена не меньше, чем он. Но моему восторгу нет предела. Это прекрасное чувство просто напросто перекрывает существование проблем, которые теперь кажутся незначительными. Я смогу наконец-то идти по пути к своей заветной мечте, не боясь, что мне преградят дорогу. Родители уже не преграда.

— Спасибо большое, — искренне благодарю его. — Буду считать это подарком, который в тысячу раз лучше, чем подаренные вами цветы, украшение и помещение.

— Если бы я знал, что этот жест побудит тебя обнимать меня, то намного раньше сделал это, — усмехается Герман с довольным видом. Его слова протрезвляют меня, и я отшатываюсь от него, прекрасно ощущая, как горит моë лицо. — Красавица, я заставил тебя смущаться?

— Глупостей не говорите, — бормочу, прикладывая вспотевшие ладони к щекам.

Быстрым шагом выхожу из его кабинета и направляюсь в комнату, где переодевалась. Мне всё равно, что, возможно, это спальня Троицкого. В этом доме она не одна, и он может занять какую-нибудь другую. Первым делом, зайдя в спальню, я открываю окно, чтобы впустить свежий воздух и охладиться самой. Не понимаю, почему я испытываю трепещущее чувство в груди, и даже Троицкий не кажется мне высокомерной задницей.