Одержимый

Глава 36

Регина

Герман привозит нас в клуб, который располагается неподалёку от центра города, но одновременно спрятан в укромном месте между высокими зданиями и небольшими магазинами. Я не подаю вида, что злюсь на Троицкого, хотя должна сама на себя. Он всего лишь сломал оковы, сдерживающие меня от желания хотеть Германа. Мне легче винить его, чем признать собственную вину. Почему я просто не сказала ему «нет»?!

— Ты слишком молчалива, чем пару часов назад, — подмечает Герман, когда мы заходим в клуб, наполненный вибрирующей музыкой. В его голосе присутствует намёк на насмешку. Он потешается надо мной, прекрасно зная, что теперь чаша весов перевалила на его сторону. По-другому я уже не смогу воспринимать его. Не после того, как он ублажал меня пальцами и убеждал в том, что мне это понравится.

— Что это за клуб? Я здесь ни разу не была, — равнодушным голосом отзываюсь я.

— Это наш совместный с Валом, — поясняет он. — И во многих клубах ты была?

В чёрных глазах появляется намёк на ревность, причина которой, вероятно, является его приравнивание посещение клуба к обязательным знакомствам с парнями. Девушки приходят в клуб и сразу же зажимаются с противоположным полом, а дальше...

В голову залетает довольно приятная мысль, чтобы позлить его. Маленькая месть в виде расплаты за случившееся. Мы спускаемся по длинной лестнице, ведущей в подвальное помещение, отведённое под гардеробную.

— Во многих, — отвечаю, а после расплываюсь в довольной улыбке: — И если тебе это интересно, то с мальчиками я тоже общалась. Пускай и молодыми, но знал бы ты, насколько я возбуждалась от одного их вида.

Троицкий сжимает челюсть и под сверлящий взгляд переступаю последнюю ступеньку, разворачиваясь к его внушительной фигуре.

— Хочешь знать, в каких местах они прикасались ко мне? — с издёвкой интересуюсь я. Мне не нужен от него ответ, чтобы продолжить. Беру его руку, мышцы которой напряжены под моими пальцами, и опускаю её на свою шею. — Сначала здесь, — начинаю перемещать руку ниже, на свои ключицы и грудь. Глаза Германа становятся более тёмными от ревности, поджигающей его изнутри. — Потом здесь, а потом... — прикусив губу, скольжу его рукой по своему бедру, соскальзывая на внутреннюю сторону. — Здесь, — шепчу я.