Примечание: меня просили историю/реакт в гг-мужчиной, поэтому:)) А еще всех с наступающим, у кого еще не наступило💋💋
Персонаж: Достоевский.
Примечание: Разреши мне быть ближе, Разреши мне дотронуться.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Пасмурный день, как обычно, не обещал ничего хорошего: ты, потянувшись, выполз с кровати, желая лишь, чтобы родители не услышали твоего пробуждения: всегда следящие, они не могли бы не сделать тебе выговор по поводу столь раннего подъема. Прошагав через всю комнату как можно тише и сделав все утренние процедуры, ты лишь одним пальцем прикоснулся к столь манящей тебя вещи — старой, раритетной виолончели. Делал ты это не с тем сильным страхом, потому как знал, что обладатель столь прекрасного инструмента, на котором, на зло родителей, ты никак не мог научиться играть, еще даже не поднялся на служение. Кончиками пальцев проходясь по каждой струне, ты с упованием слушал приглушенные звуки, раздающиеся совсем невпопад и не по ритму: точно, если бы тебя заметили, отругали бы только за ужасный музыкальный звук. Только почувствовав дрожь от звона колокола, ты тут же рванул в свою комнату, перебирая босыми ногами по скрипучему полу, молясь Богу на то, что добежишь раньше, чем какой-нибудь служитель поймает тебя с поличным. За поворотом ты столкнулся с тем, кому завидовал больше жизни: как всегда идеально одетый, с переливистыми волосами и глубокими демоническими глазами, он спокойно посмотрел на того, кто чуть не сбил весь его пафос в бездну неловкости.
— Брат? — раздался приглушенный вопрос, перебиваемый эхом утробного звона. Он протянул тебе холодную, как ледяные глыбы, руку, помогая подняться и тут же приглаживая растрепанную робу; хотелось, конечно, сбить с себя его руки, но ты понимаь последующее наказание. Безмолвно уставившись друг на друга, ты отпустил всю злость, которая у тебя только была, извиняясь пред Богом, смиренно позволяя ему поправить и волосы. Ты всегда завидовал брату: родной по крови, он был чужой по душе. — Матушка только проснулась, а мы уже должны быть на службе. Пойдем вдвоем? — Он протянул тебе руку, в который раз не выражая никаких эмоций; казалось моментами, что у него их вовсе и нет.
