К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Примечание: реакты Дзено и Тетте связаны, так что по сути считаются за одну. Получилось коротенько, но синдрои довольно сложный для понимания (как минимум мне);)
Персонажи: Дзено, Тетте, Брем, Шибусава.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Дзено
— Что, □, кости сводит? — засмеялся с собственной шутки Дзено, пока ты разложилась на диване в комнате отдыха, бездумно глядя в потолок: костей у тебя давно не было. Сайгику еждневно в твоем расстройстве психики находил новые причины для насмешек, потому как забавно было ему слушать о том, как далеко может зайти человеческий рассудок ради защиты самого себя; он понимал некоторую причину в виде давней войны эсперов, которая могла привести тебя к искаженному пониманию реальности, но особо об этом не задумывался, потому как на каждое твое слово об отсутствии собственных составляющих твое сердце отдавало четким ритмом, а значит, мозг ни капли не сомневался в данном утверждении. — Вот я, например, потерял зрение, но стал видеть куда больше, чем мог. — Он со всей загадочностью шутки ради вонзил в одну из выступающих ключиц острие катаны, однако ты никак не отреагировала, и твое тело не выдавало и капли страха или боли — ты проникновения в тело не почувствовала. — А ты, не имея костей, чего добилась?
Отчасти Дзено был прав: ты потеряла намного больше, чем обрела, потому как теперь не могла полностью совладать с неживой оболочкой. С четкой установкой о твоем безкостии, ты часто ходила очень странно, через силу переставляя ноги и не имея возможности контролировать безпозвоночную спину, которая временами качалась из стороны в сторону; голова часто давила на мясистые плечи, потому как шеи и вовсе не было, а слабая кожа не могла удержать комки разрозненных по разные стороны отсутствующей черепной коробки нервы; фаланги пальцев бесперебойно бились, не находя твердой опоры на кисти, которая обычно безвольно валялась на всех возможных твердых поверхностях. Фукучи понимал, что в обычной жизни ты не мобильна, потому при твоем вступлении очень сильно сомневался в том, что больной человек может быть хоть как-то полезнен кроме того, чтобы быть живым щитом. Однако, к удивлению командира, в бою ты будто забывала о своих представлениях, управляя кусками мяса как родными частями, и потому тебе было дозволено задержаться в элитном отряде, потому как в обычной армии тебя немного побаивались: особенно старшие командиры, повидавшие на своем веку многое, но не привыкшие к углублению в какие-либо душевные состояния.
