Зять , я беременна !

17

Хань Цзы был уже знаком с руками, поглаживающими его нефритовые ножки вверх и вниз. Используя самую быструю скорость, чтобы потереть нежную колонну, тонкие пальцы, полные блестящих бусинок похоти, обволакивали прекрасную нефритовую головку и неоднократно натягивали и сжимали тонкую кожу. Поскольку Ци Синь Лей правильно прикладывал собственную силу, нефритовый стебель Хан Цзы не испытывал боли, вместо этого он дергался, готовый достичь кульминации в любое время.
Маленькие нефритовые груди Хань Цзы также уже были хорошо знакомы с непристойными руками. В дополнение к нижнему белью с леопардовым принтом в качестве декоративного фона, Хань Цзы также ощущал волны удовольствия от своей маленькой груди. Его красные соски были натерты. Пять пальцев двигались так, словно играли со стеклянными бусинами, яростно щипали и дразнили его соски, делая их жесткими и опухшими, как будто они лопнули, но все еще манящими, как большие красные ягоды вишни. Из-за правильно приложенной силы, маленькая грудь не испытывала ни малейшей боли, только сладкое и мягкое, освежающее и чудесное удовольствие.
Непристойной вещью была очень большая и злая пушка, она не только была полна силы и мощи, она также была очень грозной. Путь до цветочного сердца Хань Цзы снова увеличился из-за непрерывной атаки, сумасшедшей и жестокой накачки; такой дикий и крайне беспорядочный вид чертовски возбуждал. Вся пушка Ци Синь Лея была мокрой и скользкой, ее головка шла в атаку, словно речной дракон [1], демонстрируя огромную силу, вызывая чрезвычайно сильное возбуждение цветочного сердца внутри Хань Цзы, подобно тому, как нефрит вырывается наружу из-за конвульсий, затопляя повсюду своим сладким нектаром. Вскоре цветочная дыра сжалась вокруг огромной пушки [2] , из-за чего небольшая трубочка оказалась мокрой [3] .
-«Ха, ха, ха, ха…. Страшно, я напуган… я… ах ах ахх… я больше не могу, меня поглощает удовольствие… аааааааа… все кончено мое тело, особенно на груди и пенисе, и ... моя маленькая дырка ... Ох ... да ... ах ... слишком много, моя маленькая дырка и сердце уже достаточно заигрались ... о-о-о ... если ты продолжишь двигаться так, мое тело будет… Это действительно плохо, пожалуйста, позволь… мне…. Ууу [4] …… почему ты сделал это со мной? Я твой…я брат твоей подруги… ууу… аааааа ... такого рода вещи, ты должен делать с моей сестрой, а не со мной...аааааааааааааааааааааааааааааеае. "
Тело Хань Цзы было достаточно сильным, чтобы поглотить все чрезвычайное удовольствие, плотно оборачивая то, что вторгалось в него. Глаза Хань Цзы наполнились слезами. Ци Синь Лей целовал его вишневые губы до тех пор, пока они не распухли, и, хотя его мысли оставались ясными, он не мог контролировать волны похотливых криков; Хань Цзы выкрикивал настоящие чувства, испытываемые его телом, и в то же время выкрикивал растерянность своего сердца. Слушая собственный крик, Хань Цзы не мог не покраснеть от стыда, его сердце начало быстро биться.
-«Не упоминай больше меня и твою сестру. Твоя сестра не может сравниться с тобой, все другие женщины не могут. Твоё тело прекрасно. Будь то твой маленький сладкий рот, твоя грудь, твоя маленькая нефритовая палочка или твоя маленькая дырка, все прекрасно, особенно твоя изумительная цветочная дыра, она заставляет твоего господина чувствовать себя на седьмом небе от счастья. Раньше я никогда не был так взволнован. После случившегося сегодня ты станешь единственным, с кем я буду играть, заниматься сексом, будешь единственной святыней, что я хочу осквернить. Я был слеп, я сожалею, что не смог увидеть, какой ты восхитительный, раньше… Только редкий человек может существовать с настолько непристойным и прекрасным телом… Если бы я смог это разглядеть раньше, я бы уже обвинил тебя раньше, я мог бы задержать тебя задолго до этого, трахнуть тебя, оскорбить тебя, заставить плакать от удовольствия ".
Ци Синь Лей почувствовал, что его мясной жезл стал еще тяжелее и больше, он начал дергаться, показывая, что приближается к кульминации. Ци Синь Лей временно сбавил темп, вместо этого он толкнулся сильнее, заставив Хань Цзы удариться макушкой о спинку кровати.
-"Ой! Ааааааааааааа ... мягко, делай это осторожно ... Ты слишком тяжело делаешь, я терпеть не могу ... аааааа ... моя маленькая дыра" на самом деле больше не могу ... ох ... ох ... хаа ... мой пенис стал очень твердым и странным ... кажется, что-то вот-вот выйдет ... ,- " Хань Цзы был полностью погружен в удовольствие, он давно превысил свой предел, и под сильным толчком мясной палки он больше не мог выдерживать возбуждение и ужасное удовольствие. Он как будто оказался на седьмом небе от переполнившего его приятного чувства, маленький член Хань Цзы реагировал также, как и его хозяин: как владелец выплескивал испытываемое удовольствие в крике, также и его член выражал свою радость, выбрасывая важную первую сущность Хань Цзы.
-«Хороший малыш, ты наконец кончил. Я не ожидал, что твоя маленькая мясная палочка будет иметь такую замечательную выносливость, выстрелила только сейчас. В награду за твое терпение, твой зять спустит прямо в тебя»,- лицо Ци Синь Лей сияло, обнажая очаровательную злую улыбку. После этих слов он также не мог больше справляться с удовольствием, демонстрируя напряженное и радостное выражение лица. Он больше не настаивал на том, чтобы толкнуть внутрь Хань Цзы свою огромную пушку, и выпустил свои супергорячие и ультрадрагоценные артиллерийские снаряды.
-«Ты, ах…», - с губ Хань Цзы сорвался стон. Он как раз собирался ругать Ци Синь Лея и хотел сказать, чтобы тот немедщленно покинул его тело и не смел в него кончать, когда вдруг раздались шаги прямо за дверью.
Хань Цзы оцепенел, крича в своем сердце: «Директор пришел! Что делать?!»
Он не мог без страха думать о директоре, который вошел в кабинет по соседству. Ведь он мог войти в гостиную в любое время, и увидеть, что делают Ци Синь Лей и Хан Цзы, а также узнать, что Хань Цзы гермафродит, а затем….
Хань Цзы не посмел больше думать. Внезапно он закрыл глаза и упал в обморок.
Ци Синь Лей был ошеломлен; он был на вершине удовольствия, искривляя свои мечевидные брови в смятении, когда Хан Цзы, который был таким робким, и впрямь упал в обморок, действительно… Так мило, ах!
Ци Синь Лей улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать губы Хань Цзы. Раздался звук дерганья дверной ручки, словно кто-то пытался проникнуть внутрь, но затем шаги за дверью медленно стихли.