Больше двадцати миль он проехал знойным днем по дороге, взбирающейся на
холмы и сбегающей в долину, и после полудня поднялся на холм, который
находился в одной-двух милях к западу от Тэлботейс, откуда снова увидал
это зеленое корыто - сочную и сырую долину реки Вар. Как только начал он
спускаться с предгорий в эту долину с тучной илистой землей, воздух
сделался более тяжелым; томительные запахи летних плодов, тумана, цветов и
сена сливались в озеро ароматов и в этот час словно нагоняли дремоту не
только на животных, но даже на бабочек и пчел. Клэр был здесь своим
человеком, знал клички многих коров, которые паслись вдалеке. Ему было
радостно сознавать, что на эту жизнь смотрит он не со стороны, а как бы
изнутри, как не умел он смотреть в студенческие дни. И несмотря на всю
свою любовь к родителям, он почувствовал, что после пребывания в
родительском доме он здесь словно сбрасывает с себя лубки и повязки; ведь
тут не знали даже той привычной узды, которая обычно мешает самобытной
жизни английских поселян, - в Тэлботейс не было помещика.
Во дворе он никого не встретил. Все обитатели мызы имели обыкновение
вздремнуть часок после полудня, что было необходимо, так как в летнее
время вставать приходилось очень рано. У дверей на вбитом в землю и
очищенном от коры разветвленном дубовом суку висели, словно шляпы на
вешалке, подойники, стянутые деревянными обручами, побелевшие от
бесконечного мытья; они были приготовлены и высушены для вечернего доения.
Энджел прошел через сени на задний двор и остановился, прислушиваясь. Из
сарая, где стояли повозки, доносился негромкий храп, там спал кое-кто из
батраков, а вдали раздавалось хрюканье и визг свиней, измученных зноем.
Широколиственный ревень и капуста были тоже погружены в дремоту, их
большие листья вяло обвисли на солнцепеке, словно полузакрытые зонты.
