Через четверть часа Клэр покинул родительский дом, а мать провожала
взглядом его тонкую фигуру, когда он вышел на улицу. Ехать на старой
кобыле отца он отказался, зная, что она нужна родителям. Зайдя в харчевню,
он нанял двуколку и едва дождался, пока запрягут лошадь. Несколько минут
спустя он уже выехал из города и поднимался на холм; по этой самой дороге
три-четыре месяца назад спускалась Тэсс, полная надежд, и по ней
возвращалась, потерпев неудачу.
Вскоре он выехал на Бэнвилльскую проселочную дорогу. На деревьях и
живой изгороди краснели почки, но Клэр занят был другим и по сторонам
оглядывался только для того, чтобы не сбиться с дороги. Не прошло и
полутора часов, как он уже обогнул с юга поместья Кинг-Хинток и очутился в
мрачной, пустынной местности, где одиноко возвышался зловещий камень
"Крест в руке", на котором Тэсс по настоянию обратившегося тогда к богу
Алека д'Эрбервилля дала клятву никогда не вводить его больше в искушение.
На придорожных насыпях еще виднелись чахлые серые стебли прошлогодней
крапивы, а у корней уже пробивались свежие, зеленые, весенние ростки.
Он поехал по краю плато, возвышавшегося над другими поместьями Хинток,
затем свернул направо, в известковый продуваемый ветром район, где
находится Флинтком-Эш; одно из писем Тэсс было отправлено оттуда, и он
полагал, что именно об этом месте и писала ее мать. Конечно, он не нашел
ее в Флинтком-Эше и окончательно пал духом, узнав, что ни батраки, ни сам
фермер никогда не слыхали о "миссис Клэр", хотя имя Тэсс было им хорошо
известно. Очевидно, она не носила его фамилии, совершенно отрезав себя от
него на время разлуки, - и в этом ее благородство сказалось не меньше, чем
в том, что она предпочитала терпеть лишения, о которых он только теперь
услышал, лишь бы не просить денег у его отца.
