Было еще темно, когда обитатели домиков, расположенных неподалеку от
проезжей дороги, были разбужены стуком и грохотом, не смолкавшими до
рассвета, - шум этот повторялся ежегодно в эти числа месяца и был так же
неизбежен, как кукование кукушки на третью неделю того же месяца. Он
предвещал общее переселение; по дорогам двигались пустые повозки и
подводы, присланные за пожитками уезжающих семейств: обычай требовал,
чтобы фермеры, нанявшие батраков, присылали за ними подводу. Вещи нужно
было засветло перевезти на место - вот почему подводы грохотали по дорогам
в глухую ночь: в шесть часов утра им следовало быть у дверей переезжающих,
и тут же начиналась погрузка.
Но ни один заботливый фермер не выслал повозки за вещами Тэсс и ее
матери. Они не были батраками, в их услугах никто не нуждался, никто не
намерен был перевозить их даром, поэтому им пришлось за свой счет нанять
подводу.
Выглянув в то утро из окна, Тэсс вздохнула с облегчением, когда
увидела, что дождя нет, хотя погода ветреная и пасмурная, и что подвода
явилась вовремя. Дождливое благовещенье было бедствием для переселяющихся
и надолго оставалось в памяти; ему сопутствовали мокрая мебель, мокрые
постели, мокрая одежда, а следом за этим шли болезни.
Мать, Лиза Лу и Абрэхэм тоже проснулись, но младших детей решили пока
не будить. Они позавтракали в тусклых лучах рассвета и приступили к
погрузке.
Работа спорилась - несколько друзей явилось помочь им. Громоздкая
мебель была водворена на подводу. Для Джоан Дарбейфилд с младшими детьми
соорудили на ней из постелей что-то вроде большого гнезда. После окончания
погрузки пришлось-долго ждать, пока привели выпряженных лошадей. Наконец
часа в два тронулись в путь: под повозкой болтался привязанный к оси
кухонный котел, на вещах восседала окруженная младшими детьми миссис
