Настала полночь и миновала незаметно, ибо в долине Фрум ничто не
возвещало о приближении полуночного часа.
Во втором часу ночи в темном фермерском доме, бывшей, резиденции
д'Эрбервиллей, послышался легкий скрип. Тэсс, которая спала в комнате
наверху, услышала шум и проснулась. Это скрипнула ступенька у поворота
лестницы, где доска была плохо прибита. Тэсс видела, как распахнулась
дверь ее спальни и в полосе лунного света показался ее муж, ступавший с
какой-то странной осторожностью; он был в одной рубашке и брюках. Первая
ее вспышка радости угасла, когда она заметила, что он бессмысленно смотрит
куда-то в пространство. Выйдя на середину комнаты, он остановился и
прошептал с бесконечной печалью:
- Умерла! Умерла! Умерла!
Под действием сильного волнения Клэр иногда ходил во сне и даже
проделывал странные вещи: так, например, ночью, по возвращении с базара,
куда они ездили перед свадьбой, он воспроизвел в своей спальне драку с
человеком, который оскорбил Тэсс. Она поняла, что долгие душевные муки
снова повергли его в это состояние.
Так глубоко было ее доверие к нему, что бодрствующий или спящий, он не
внушал ей ни малейшего страха. Если бы он вошел с пистолетом в руке, и
тогда вряд ли поколебалась бы ее вера в него как своего защитника.
Клэр подошел ближе и склонился над ней.
- Умерла, умерла, умерла! - шептал он.
Пристально, с той же беспредельной скорбью смотрел он на нее в течение
нескольких секунд, потом нагнулся ниже, обнял ее и завернул в простыню,
словно в саван. Подняв ее с кровати с тем почтением, какое принято
оказывать покойникам, он вынес ее из комнаты, бормоча:
- Моя бедная, бедная Тэсс... моя дорогая, любимая Тэсс! Такая милая,
добрая, преданная!
