You should have seen the blood

часть 18

На второй этаж Чуя возвращался недовольным. И все прекрасно понимали, что он там будет только спать, что всё равно днём будет торчать
у них в комнате, но Дазай всё равно не хотел
с ним расставаться. На руках отнёс в комнату.
Вообще, он должен был вернуться в свою,
но Осаму уговорил директора переселить его в комнату Макото. Так ему, почему-то, было спокойнее. Проблема была в Сузуки. Он ни в какую не хотел расставаться со своей кроватью. Зато Харука с радостью согласился переехать.
Перспектива жить с Сузуки его, конечно, не сильно радовала, а вот Тацуе- сенсею пришлась очень по душе. Её радовало, что двое больных в одном месте, так как в её обязанности входил осмотр мелких три раза в неделю. И она ненавидела таскаться на третий этаж, когда Чуя жил там.
Макото, разумеется, новому соседу был рад до ужаса. Он даже прибрался к его приходу.
Хотя, это и было лишним, потому что убирали в комнате в итоге Цубаки и Дазай. Сузуки и Макото они выгнали, а Чую заставили учиться заправлять постельное бельё.
Также, Осаму провёл осмотр комнаты на предмет запрещённых веществ, забрал полбутылки егермейстера и две пачки сигарет у Макото.
Он ещё косился на таблетки, но они принадлежали Сузуки.
После того, как Чуя с Макото вымыли полы, ребята удовлетворились состоянием почти стерильной комнаты и...забрали оттуда Чую.
Вернулся он туда только вечером, после ужина.
— Что это у тебя? — спросил Макото, имея в виду чёрный ремешок, что был обмотан на запястье Чуи в два раза. Он, конечно, висел свободно, но смотрелся ничего.
— Мне Дазай на день рождения подарил, — пожал плечами юноша. — Но для шеи он велик, и Цубаки намотал на руку.
— Здорово, — улыбнулся парень.
— Мусор, — фыркнул со своей кровати Сузуки.
Чуя закатил глаза, но замолчал. Ему было скучно без ночного чаепития и обнимашек с Дазаем.
А ещё он начал скучать по запаху сигарет, которым пропахла комната. И по запаху шампуня Цубаки, который был настолько душистым, что пах, как духи. Ну, и естественно, мальчик весь изхныкался без костлявого Дазая в кровати, который так хорошо обнимал и грел! Осаму был таким удобным, как бы Чуя к нему не пристраивался, как бы на него не забирался, всегда было хорошо. А теперь, кроме подушки
и одеяла не было ничего.
Чуя наблюдал за облаками из окна, что плыли по ночному небу. Он спал головой к окну, поэтому только небо и видел. Макото сопел в подушку, что-то периодически бубня, а Сузуки периодически посвистывал.
Мальчик теребил ремешок на руке и размышлял, а стоит ли? Но к трём часам он решил, что стоит однозначно. Натянув джинсы и кофту, которую ему когда-то отдал Макото, Чуя влез в кеды и прокрался к двери. Парни смазали днём петли, поэтому она не скрипела. Вспомнив это,
Чуя только ещё больше уверился в правильности своего решения. Может, Дазай специально это сделал, чтобы он мог сбегать к нему по ночам?
Но выйдя на лестницу, мальчик задумался. Раньше ведь они и девушек в комнату по ночам водили, а когда Чуя у них начал жить — перестали. За Цубаки можно не волноваться, если он бабу приведёт, то ему Широ всё оторвёт на хрен. За Фури тоже, на него никто не клюнет в здравом уме и трезвой памяти. А вот Кусакабе и, главное — Дазай, вполне могли бы привести к себе девушку.
Особенно Дазай, учитывая то, что половина его кровати вновь стала вакантна. Чуя распсиховался и побежал наверх. Нет, если там будет баба, то он закатит такую истерику, что Мори сам переселит его обратно.
Но, подойдя к двери, мальчик услышал только тишину. Где-то на этаже играла музыка и слышался гомон голосов, но в комнате Дазая было тихо. Юноша толкнул дверь. Пусто. Ребята, наверное, на той вечеринке.
Вздохнув, мальчик прошёл к кровати Дазая и свалился на неё. Нет, тут всё равно лучше. Кровать стоит к окну боком, рядом нет свистящих звуков, а свет из окна падает идеально, чтобы не мешать спать. А ещё вид на привычную пепельницу и чайник, и даже кофейные кружки, его успокаивал.
Стянув кеды, Чуя в джинсах и кофте залез под одеяло. На кровати было две подушки. Запустив под одну руку, мальчик нащупал знакомый складной нож Дазая и поразительно быстро уснул.
Цубаки, глядя на спящего мальчика, лишь скрестил руки и хмыкнул.
— С тебя пачка, — прошептал он.
— Иди уже, — шикнул Осаму, садясь рядом с Чуей. — Блин, даже не разделся.
— А ты ему помоги.
— Я сейчас тебе помогу. А потом свяжу и оттащу к Широ, пусть развлекается.
— Какие мы злые посреди ночи, — фыркнул парень. — Ладно, я пошёл.
Дазай закатил глаза и начал стаскивать с Чуи кофту. Они все прекрасно знали, что Чуя придёт ночью, поэтому специально ушли. Цубаки был уверен, что даже если никого не будет, он останется, а вот Дазай поставил на его сознательность, а не на эмоции. И решил, что Чуя должен будет уйти. И, естественно, был рад, что ошибся, но всё же...
— Дазай, — зашипел мальчик, когда Осаму стянул с него кофту.
— Чего? — спросил он.
— Ты ляжешь со мной? — не открывая глаз, спросил Накахара.
— Как только тебя раздену. Я тебе уже говорил, что в джинсах нельзя.
Чуя перевернулся и приподнял бёдра, чтобы Дазай стянул с него штаны. Потом он сам разделся и лёг под одеяло, прижимая к себе тёплого Чую. Он так жался к нему, будто они не виделись месяцами, хотя прошло всего несколько часов.
– Там совсем непривычно, — прошептал Чуя. Они были одни и шептать было не обязательно, но Накахаре казалось, что если он будет тихим и невидным, никто не заметит, что он снова не в своей кровати спит.
— Скоро привыкнешь, — погладил его по голове Осаму.
— А кто будет заплетать мне волосы? — спросил Чуя.
— А сам когда научишься?
— Я их обрежу, — насупился юноша.
— Только попробуй, — пригрозил Дазай. — Выпорю.
Мальчик усмехнулся и прижался к нему сильнее, закидывая сразу и руку, и ногу. Он всё пытался как-то поближе лечь, на что Осаму психанул,
лёг на спину и положил Чую на себя.
Тот обхватил его руками и ногами, а щекой лёг на грудь.
— Так лучше всего, — сказал Чуя. Дазай был с ним согласен лишь от части, потому что такая поза мальчика провоцировала мокрые сны.
Но в ту ночь они быстро уснули, утомлённые этим днём переезда. Чуя понимал, что рано или поздно Дазай не позволит лечь с ним, но пока позволял, собирался этим пользоваться.
За месяц через крики и истерики, Чую всё же приучили спать в своей комнате. Причём кричал и истерил не только Чуя, но и Дазай. Как бы ни старался, сколько бы ни понимал, Осаму всё равно был рад, когда мелкий к нему приходил,
и с удовольствием пускал. В итоге, роль самого здравомыслящего взял на себя Цубаки.