You should have seen the blood

часть 31

Всё то время, что вязали, избивали и грузили воров, Чуя молча стоял и смотрел на это. За его спиной стоял Осаму и курил, удерживая юношу за плечо. И он бы мог попытаться вывернуться, мог бы в секунду разорвать наручники, но Накахара прекрасно понимал, что драться с Дазаем он не сможет. А учитывая сложившиеся обстоятельства, это единственный путь выбраться.
Когда всё закончилось, взмыленный Акико подошёл к ним и победно сверкнул на Чую взглядом.
— Мы закончили, — сообщил он. — Куда его?
— В штаб-квартиру, — спокойно сказал Дазай. — Я сам его отвезу.
Сина хмыкнул, зыркнув на Чую. Тот лишь глаза закатил.
— У нас с провинившимися разбираются на месте, разве нет? — спросил вдруг Акико. — Зубами в угол.
Чуя ощутил, как рука Дазая сильнее сжалась на его плече. Толпа шавок, что в этот момент была рядом, начала прислушиваться.
— Давай, разнеси ему голову, — отпустив плечо и слегка подтолкнув юношу вперёд, предложил Осаму. — Коли справишься, выгорожу перед Огаем.
Акико сжал зубы, злобно глядя то на Дазая, то на Чую. Он хмыкнул и развернулся, а Дазай повёл юношу к машине.

Накахара до последнего надеялся, что он сам сядет за руль, но не тут-то было. Он сел с ним назад, продолжая держать за плечо. Парень едва в голос не заскулил.
Они снова были с ним рядом, соприкасались телами, но Дазай и не смотрел на него. Глядел ровно перед собой — в окно. А Чуя на него. Жадно рассматривал и боролся с желанием завалиться и уснуть, а потом открыть глаза и оказаться в приюте, чтобы им снова было по десять и пятнадцать.
И тут Чуя вдруг вспомнил, что у него, вообще-то, больное сердце, так как грудь сдавило.
Он медленно завалился немного вперёд и начал глубоко дышать, прикрыв глаза. Дазай старался не показать беспокойства, но Чуя видел, что он резко занервничал.
— Нормально всё, — прорычал Накахара.
Дазай приказал ехать быстрее. Через несколько минут они уже поднимались в лифте высотного здания, где располагался офис Огая. Чуе, вроде, уже полегчало, но он решил запомнить то, что может давить так на Дазая. Видимо, он всё ещё что-то для него значил. Правда, недостаточно много, чтобы, блять, не отправлять в Лондон!
Лифт неожиданно остановился не на самом высоком этаже, а где-то на пятом. Его вывели в коридор, провели вдоль каких-то дверей и запустили в одну из комнат. Там ничего не было, кроме одного стула и висящей под потолком тусклой лампы.
Чую тут же усадили на этот стул, кто-то сковал ему ноги, руки прицепили к спинке. Накахара даже не пытался вырваться. В общем-то, он смирился с тем, что ему всё же придётся встретиться с Огаем.
После того, как он был окончательно прикован, в комнате остался только Осаму. Он встал напротив него и уставился своим холодным чужим взглядом, которого Чуя у него никогда прежде не видел.
— Чуя Накахара, — протянул он. Юноша не сдержал усмешки. Как будто, рядового пленника привели на допрос. Что ж, прекрасно.
Он отыграет.
— Ты замешан в кражах наркотиков у Портовой мафии, у полиции, сговоре с противоборствующей группировкой, а также, пойман на краже оружия прямо из порта.
— Зачитаешь мне мои права? — нахально поинтересовался юноша, подняв на него острый, как бритва, взгляд.
— Только одно: права хранить молчание ты не имеешь.
— А суд будет? — тут же поинтересовался юноша.
— Разумеется.
Чуя ухмыльнулся, за что тут же огрёб больную пощёчину. И это не тот лёгкий шлепок, каким Дазай когда-то наградил его в приюте. Голову юноши крутануло, а из губы потекла струйка крови.
— Портовая мафия не терпит паразитов, — сообщил Дазай. — Даже настолько одарённых. Тебя ждёт казнь.
Чуя сплюнул слюну с кровью.
— Как там было? Зубами в угол? Давай быстрее, — попросил он, улыбнувшись кровавой улыбкой. Его взгляд лихорадочно блестел, а дыхание сбивалось от адреналина. Накахара чувствовал, что просто так из этой заварушки не выйдет и был готов к этому. Пусть уже убьёт его. Надоело.
— Ты не просто перешёл дорогу нам, Чуя.
Ты предал доверие Огая. Такой быстрой смертью отделаться не получится.
— Долго не затягивай, — усмехнулся Накахара. — Можешь не успеть. Не забывай, ты не единственный, кто хочет видеть меня в могиле. Моё сердце тоже не в восторге от того, что я продолжаю жить.
Дазай незаметно закусил губу. Он последний, кто хотел бы видеть этого человека в могиле, но если сейчас сорваться и перестать отыгрывать, Огай сам придёт. И тогда разговор уже будет совсем другим.
— Ладно, — Дазай отошёл к углу и взял оттуда второй стул. Поставил его напротив Чуи спинкой и сел, уложив на неё руки. — Тебе интересно, как я тебя поймал?
— Полагаю, догадался? — пожал плечами Чуя.
— Ну, почти, — ухмыльнулся Осаму. — Твой работодатель оказался очень алчным человеком. За определённую сумму он согласился пожертвовать не только операцией, но и своими людьми. Твоей ошибкой было довериться мафиози.
— Моей ошибкой было, дать тебе понять, что это я выходил из бара, — фыркнул Чуя.
Дазай вздохнул.
— Чего ты добивался? Я бы всё равно тебя нашёл.
— Насколько мне известно, до вчерашнего дня ты думал, что я умер, — напомнил Накахара.
— Мы недооценили тебя, — вздохнул Дазай. — Нам казалось, что такой милый мальчик со слабым сердечком не проживёт один на улице. Но ты не только прожил, но и начал ставить палки в колёса организации. Скажи, Чуя, а как же твоя хвалёная верность? Где ты её оставил?
— Наверное там же, где ты оставил свои обещания, — прорычал Накахара.
— Какой смысл стараться для организации, которая во мне не заинтересована?
Дазай был искренне удивлён.
— Почему ты так решил? Я же говорил тебе...
— Ты много чего говорил, — оборвал Накахара. — И Огай тоже. Но делали вы совсем другое.
Мне больше нравится судить по поступкам, так получается точнее.
Осаму вздохнул.
— Что ж, на сегодня допрос окончен, — поднимаясь, сказал он.
— Допрос?
— Да. Ты же не думаешь, что мы убьём тебя просто так? За два года ты многое мог увидеть и услышать, что нам будет полезно. Более того, точного количества твоих преступлений мы пока ещё не знаем. Как всё выясним, так и выберем, как тебя убить, — Дазай прошёл к двери. — Ах, да. Ты у нас талантливый парень, поэтому на входе будет стоять не менее крутой. Так что, даже если попытаешься выбраться — не получится. Спокойной ночи, Чуя.