You should have seen the blood

часть 3

Справляться Чуе было тяжело. Стирку он так и не освоил. Да и простынь постоянно сбивалась в ногах, когда его накрывал очередной кошмар.
Акико продолжал бесить своим непомерным высокомерием, которое даже Чую уже порядком достало, Кенджи продолжал гадить, а Рю продолжал за это орать. Накахара, чтобы не сорваться, забивался в угол своей кровати и пытался читать учебник литературы, но у него ничего не выходило. И в один прекрасный день они все крупно поссорились.
Кенджи бросил на кровать Чуи свои грязные трусы, мальчик спросонья вспылил так, что эти трусы сами поднялись в воздух и полетели в их обладателя, к счастью, в пылу ссоры этого никто не заметил. Рю пытался их разнять, а Акико сидел и ржал. В итоге, Накахара вылетел из комнаты только в брюках и криво застёгнутой рубашке, босой, лишь бы свалить подальше от этого свинарника. Но свинарник был везде.
Даже на чёртовой пожарной лестнице, где воняло сигаретами, и валялись бычки.
И пока там никого не было, Чуя решил, что места лучше, чтобы успокоиться, не найдёт. Он сел на ступеньки и прислонился головой к перилам, прикрыв глаза. Ступни саднило из-за мелкого острого мусора, по которому он пробежался, глаза щипало от обиды, голова кружилась. Мальчик не хотел тут находиться. Ему хотелось быть где угодно, лишь бы не тут. Но только он начал расслабляться, как на лестницу вышел Макото.
Чуя так и вперился в него взглядом, собственно, таким же шокированным отвечал ему Макото, у которого в зубах торчала сигарета.
— А ты какого чёрта тут забыл?! — зарычал блондин.
— Тот же вопрос, — скрестил руки на груди Чуя, поднявшись. — Взрослым себя почувствовал?
— У тебя, Цыплёнок, нос зажил, что ты снова клюв открываешь? — выдернув сигарету из зубов, рыкнул Макото.
— А ты что-то больно бодрый для хромого, — фыркнул Накахара.
— Ну сейчас я тебя хорошенько раскрашу, — делая шаг к парню, рявкнул блондин. Чуя тоже смело шагнул вперёд. У него сдавали нервы, и он собирался оторваться. И хотя проигрывал этому ублюдку в росте, в драке проигрывать не собирался.
Чуя усвоил, как здесь надо выживать. Поэтому, когда его грубо схватили за волосы, пнул Макото по больной ноге так, что он взвыл от боли. Разбесившись сильнее, он приложил Чую о стену, но получилось несильно, только скулу поцарапал. Он заломил ему руку и попытался ударить по почкам, но Накахара быстро вывернулся и стукнул того в солнечное сплетение. Парень загнулся, Чуя смог его повалить и сесть сверху.
В пылу драки эти двое не заметили, что у них уже появились зрители в виде Дазая, Цубаки и Фурихаты. Парни стояли на несколько ступенек выше от них и слегка ошалело наблюдали за мелкими.
Чуя, буквально зверея, схватил Макото за волосы и приложил затылком об пол так, что у того глаза закатились.
— Ты достал меня, — рычал Накахара.
— Я тебя придушу, цыпка! — схватив длинными руками ребёнка за шею, заорал пришедший в себя блондин. Чуя такого не ожидал, поэтому подавился воздухом, доступ к которому и так перекрыли. Макото с садистским наслаждением сдавливал пальцами тонкую шейку, вдавливая внутрь маленький кадык. Губы Чуи уже начали синеть, когда его руки кто-то расцепил, а самого мальчика подхватили под руки и подняли.
Он тут же закашлялся, но быстро пришёл в себя, дёргаясь, чтобы дорваться до своей жертвы.
Но жертву пытался оттащить от пацана Фурихата. И когда попытка Чуи вырваться не увенчалась успехом, он что-то недовольно рыкнул и махнул рукой в сторону. Макото вместе с Фури припечатало к стене с такой силой, что первый отключился, а последний начал сползать по стенке, схватившись за гипс.
— Да ладно, — протянул стоящий сзади Цубаки, ошалело глядя на ребёнка с бешеными глазами в руках у Дазая.
— Молчать! — рявкнул Осаму, перехватывая Чую к себе лицом и встряхивая. Мальчик не сразу пришёл в себя. Взгляд его прояснился только когда он рассмотрел лицо Дазая. И тут Накахара понял, что он сделал. Его глазки-озёра наполнились солёными слезами, но выбраться из берегов не успели. Осаму с силой прижал ребёнка к себе.
Накахара по инерции обхватил его всеми конечностями и уткнулся в плечо.
А тем временем Фурихата безуспешно пытался встать. Он толком и не понимал, почему земля вдруг так начала тянуть.
— Неполноценный человек, — прошептал Дазай, проводя по волосам Чуи. Тот этого даже не заметил. А вот прыщавый, наконец, смог подняться.
— Что это было? — тяжело дыша, спросил он. Дазай и Цубаки переглянулись.
— Идите завтракать, — приказал он, направляясь к лестнице наверх.
— Но...этот пацан, — начал было Цубаки.
— Я сказал вам валить. И Макото в чувство приведите. Он его нехило затылком приложил.
Пока Дазай нёс Чую, прижимая к себе, тот, как испуганный котёнок, цеплялся за него пальцами, сминая рубашку на спине. И тихо всхлипывал в плечо. Осаму начинал понимать, почему Чуя боялся своей способности. Она действительно была сильной. И, видимо, плохо поддавалась контролю, раз он даже не замечал, когда её использовал.
Занеся мальчика в свою комнату, он попытался усадить его на кровать, но не тут-то было.
Чуя вцепился в него так, что оторвать его не получилось. Поэтому Дазай сам сел и принялся гладить его по спине, успокаивая. Тут-то он и заметил, что мелкий босой. Попытался отряхнуть маленькие ледяные ножки, но их обладатель взвизгнул и согнул их в коленях, поджимая так, чтобы чужие руки не добрались.
— Ты поранился, — сказал Осаму. — Давай я посмотрю.
— Нет, — рявкнул Чуя.
— Будешь так сидеть?
— Буду, — пробубнил он.
Дазай вздохнул. Да, у мальчика окончательно сдали нервы. Собственно, это ожидаемо.
Но Чуя даже долго продержался.
У подавляющего большинства они сдавали на вторую ночь, когда накрывало осознание.
— Малыш, я просто посмотрю, ладно? Меня-то чего бояться?
Чуя вздрогнул и нехотя оторвал лицо от его плеча. Весь красный, заплаканный, а глазки так красиво контрастируют голубым.
— Ну вот, — Дазай ласково стёр слезки со щёк, замечая ободранную скулу.
— Они заметили? — спросил Накахара.
— Всё в порядке, — улыбнулся Осаму. — Цубаки тоже одарённый. А вот тебе надо научиться это контролировать.
— Контролировать гравитацию против природы, — упрямо заявил юноша.
— А если ты кого-нибудь случайно убьёшь? — спросил Дазай. Ясные глазки снова наполнились кристальными слезами. — Ну, тише, — снова их вытирая, успокоил Дазай. — Я тебя научу. Не волнуйся.
— Но у тебя же не такая способность, — проканючил мальчик.
— Ну и что? — улыбнулся Осаму. — У Цубаки тоже не такая, как у меня. Его же научил.
В этих словах Дазая мальчик усмотрел зерно истины, поэтому коротко кивнул.
— А теперь надо посмотреть, что у тебя с ногами, — перекладывая юношу на идеально застеленную кровать, скомандовал старшеклассник.
Пока его ступни отрясали и обрабатывали перекисью, Чуя рассматривал пёстрые рисунки на потолке. Вообще, в этой комнате хлама было ещё больше. Но было чисто. Кроме одного угла. Накахара сразу догадался, что там спит Фури.
Его кровать была не заправлена, а на простыне виднелись желтоватые пятна.
Зато в комнате было довольно уютно. Чувствовалось, что живут тут давно. Стены расписаны, много вещей, у всех есть своё место.
— У тебя осколок между пальцев, — сообщил Дазай. — Сейчас вытащим.
Но с первой попытки вытащить не удалось.
Едва Дазай поймал маленькое стёклышко пинцетом, Чуя дёрнул ногой. Пришлось держать крепче. Но с таким малышом Дазай легко справился, даже несмотря на то, что энергии в нём было как в локомотиве.
— Ну, а теперь спать, — скомандовал Осаму, когда все мелкие ссадины на ногах и лице были заклеены цветным пластырем.
— А уроки? — спросил мальчик.
— За один день ничего не сделают, — улыбнулся Дазай и вытянул из-под Чуи покрывало.
Правда, в штанах он ему лечь не дал. Дал свою футболку, достающую юноше чуть ли не до колен, и уложил в постель. Почему-то в этой кровати ему заснулось совершенно легко и быстро. Хотя, возможно, он просто вымотался из- за истерики.