Везунчик

Глава 40

— Медведь, открывай!! Сова пришла...

По ту сторону занавески послышались подозрительные звуки, инициированные мною как засовывание головы под подушку, накрытие всех частей тела одеялом и пространственное отмахивание лапой от невидимой птички.

— Медведь, сейчас ведь дёрну за верёвочку, дверь и откроется, и по голове кого-нибудь несколько раз шарахнет... Медведь!

Всё те же странные потусторонние шорохи, к которым ещё, правда, примешалось несколько нечленораздельное бурчание чего-то вроде "Надо спать! Ночь на дворе...", на кое я, оскорбившись в самых своих наилучших чувствах, тут же возразил.

— Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро!! Парам-парам, парам-парам...

Тут же занавеска была отодвинута и на меня крайне удивлённо вытаращились ошарашенные карие глаза диаметром никак не меньше полуметра (а сам виноват, нечего было периодически прыгать по моим несчастным ушам, пусть теперь слушает мои песнопения!).

— ЧТО?!! — Поражённо выдохнув, он быстро оглянулся. — Уже утро?!!

— Тише ты!! Конечно, утро. Четыре утра...

Медведь подозрительно потянулся за подушкой, и я, во избежание сильных увечий (безусловно, сейчас мы находились в больничном крыле и если что, то и первую, и вторую и даже самую последнюю в моей жизни медицинскую помощь мне бы моментально оказали, но рисковать упорно не хотелось), тут же вытянул вперёд руки... Нет, не в жесте "сдаюсь на милость Божью, или же на вашу, государь наш великий, что приравнивается", и даже не в тщетной попытке помолиться напоследок и попытаться искупить все грехи, причём мне бы явно помогли смыть их кровью, а...

— Это что?..

— Как что?! Как ты думаешь, зачем я к тебе с утра пораньше припёрся?

— Чтобы поделиться счастливой новостью, что ты наконец-то выбрал себе соответствующую твоей сущности кличку среди представителей фауны...

Нда, а ещё про логику пьяных анекдоты складывают, когда есть такие достойные полусонные экземпляры, проявляющие просто подозрительные чудеса кретинизма.

— В чём-то ты прав — я действительно чувствую себя нагло использованной почтовой совой, к лапке которой буквально практически привязали какую-то бумажку со словами передать мишке косолапому...