Везунчик

Глава 46

Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал ей, что она будет работать в библиотеке, она бы громко и насмешливо рассмеялась этому кому-нибудь прямо в лицо, причём сразу же после одного только предположения, что она вообще будет работать. Ведь это же просто смешно — чтобы она — она!.. — работала?! Нет, нет и ещё несколько сотен тысяч миллиардов и миллионов раз нет!.. Да ей от одного предположения становилось смешно!..

Тогда становилось...

Теперь же было как-то не до смеха. Полки, полки, полки и полки, а на них книги, книги, книги и книги... Нескончаемые полки с нескончаемыми книгами. Самая большая библиотека в королевстве была действительно большой — да просто огромной!.. — и содержала в себе сотни, тысячи, миллионы и миллиарды книг, которых здесь было столько и в таком количестве, что ей становилось дурно. А ведь когда-то — сейчас ей кажется, что это было так давно, почти в прошлой жизни, — она гордилась их семейной библиотекой, ведь та была такой большой, что — как она часто, смеясь, говорила гостям, показывая поместье, — чтобы прочитать её всю, каждую книжечку, не хватит одной человеческой жизни. Но здесь... Здесь, кажется, не хватит даже сотни человеческих жизней даже на то, чтобы просто прочитать названия книг и краткую аннотацию к ним.

Библиотека была огромной, пыльной и почему-то страшной. Хотя, конечно же, понятно, почему именно страшной — кто бы не испугался, впервые в жизни начав работать? Может быть, в другом бы случае она и проявила свойственные ей твёрдость духа, отвагу, мужество, стойкость, смелость, отчаянную храбрость... Но только представив, что ей придётся работать ЗДЕСЬ, все её лучшие качества почему-то спешили попрятаться за широкой и могучей спиной самого жуткого, самого ужасного, самого чудовищного страха — страха перед неизвестностью.

Словно бы очнувшись, прекрасная, очаровательная, обаятельная, гордая, невероятно красивая и немного — совсем немного и только внешне! — надменная и высокомерная шатенка с потрясающей воображение идеальной фигурой, которую красиво подчёркивало невероятной красоты облегающее платье с корсетом с глубоким, на грани приличия, вырезом и пышной юбкой, скрывающей её длинные, стройные ножки, эта невероятная шатенка встряхнулась и с гордо поднятой головой и царственно прямой спиной перешагнула порог своей добровольной тюрьмы, обязанностью пребывать в которой в течение ближайших двух недель она была обязана своему любимому — хотя на данный конкретный момент и не очень-то — взбалмошному родному братцу, который был старше её только (хотя он лично предпочитал говорить "целых", что, как это ни прискорбно, истине соответствовало: числа и год рождения у них совпадали) на пять месяцев, но всё равно наивно считал себя гораздо старше, умнее и опытнее. Хотя, конечно же, это было совсем не так: без лишней скромности стоит отметить, что Эрмина обладала не только невероятной красотой, но и незаурядным умом: всю их немаленькую семейную библиотеку она, не покладая томов, рукописей и книг, добросовестно прочитала ещё до того, как ей исполнилось семь лет.