Джин ест сгущенку неаккуратно, весь в ней уляпывается, довольно улыбается, пусть выглядит, как поросёнок, но продолжает слизывать белое лакомство с ложечки.
Ты на это смотриль сквозь пальцы, потому что чем бы дитя не тешилсь, лишь бы нравилось. Ким вообще впервые для себя открыл сгущенку, она показалась ему чем-то странным, парень предпочел бы ей нутеллу, только той дома не осталось, лишь жестяная банка молока с сахаром, так хорошо ложащегося на булку.
Сначала с булочкой и чаем, потом осторожно ложкой. Джину нравится, он как довольное дитя улыбается, облизывает ложку дочиста, у самого на носу и щеках капельки, на пальцах липкий след лакомства, он этими пальцами тоже лезет в банку, зачерпывает и смотрит, как сгущенка льётся вниз. Сладкая, тягучая, Джин ловит её языком, собирает в рот, обсасывает пальцы так громко, что ты сама хочешь сгущенки ложечку. Или прямо с пальцев парня, чтобы почувствовать вкус вместе привкусом кожи.
Джину сладко, тебе тоже. От одного вида, от наслаждения в глазах парня, его игривой радости, когда он засовывает пальцы в банку снова. Это ведь некрасиво и так нельзя, только плевать на это, парню вкусно, вкуснее, чем ложкой, он довольно стонет и не замечает, как ты подкрадываешься ближе. Осторожно, чтобы не напугать, ты сама себе видишься каким-то маньяком, в голове только одна мысль крутится, слюна собирается во рту, приходится ее сглатывать.
Сокджин улыбается. Довольный, счастливый, ты протягивашь палец к его носу, вытираешь капли сгущёнки, тут же поднося их к своему рту.
- Ты испачкался, - почти не нервозно, ты не знаешь, откуда это самообладание, но смотришь на парня немного затуманенным взором, видишь только лакомство, - Разреши?
Тебе не нужно разрешение, потому что следом ты касаешься кончика носа парня языком, осторожно слизываешь остатки, липкий след, убирая подчистую. Вкусно, сладко, Джин под тобой замирает, только отставляет баночку в сторону, держит от тебя подальше руки, чтобы не испачкать. Ты вылизывашь кончик его носа дочиста, спускаешься к щекам, широкими мазками собираешь капли сгущёнки, снова и снова проводишь языком, потому что только липче становится кожа, вздрагивает под тобой Джин, на коленях которого ты начинашь меленно двигаться. Это похоже на помешательство, но голод до сладкого перерастает в другое, ты не можешь отановиться, когда до конца слизываешь сгущёнку, переходишь к пальцам. Они ее немного блестящие от собственной слюны парня, липкие и все такие же сладкие, ты обсасываешь их, как леденцы, двигаться не прекращаешь, проезжаешься снова и снова по напряжённому члену.
Джин удивлен своей реакции, тебе тем более. Он не может смотреть, как ты это делашь, это вызывающе, пошло, дерзко.
Сладко и пронизывающе до костей, потому что твой язык так хорошо проходится по пальцам, у парня от этого член дёргается, ты к нему притираешься, уже не трёшься грубыми движениями, имитируешь толчки, сама стонешь от вкуса и наслаждения.
У парня рот сам распахивается, стон срывается тихий, почти неслышный, ты прижимаешься губами к его губам, целуешь сразу глубоко, с языком, пробуя все уголки рта. Мешаешь его слюну и свою, от наслаждения теряешь голову, от покалывания внизу живота совсем распадаешься. Слишком хорошо, Джин тебе поддаётся, липкими всё равно пальцами касается твоего лица, притягивает совсем к себе вплотную, словно съесть пытается. Как ту же сгущёнку, только теперь вместо нее ты, тихо скулящая, мелкими толчками двигающаяся на чужом члене под слоями ткани, отчего Джин хнычет сам.
Вкусно, жарко, парень не выдерживает первым, кончает, жмурится на твои завершающие покачивания и только потом обмякает.
- Вкусно? - интересуется тихо, ты сама на нем без сил лежишь с прикрытми глазами.
- Очень.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
