Красная помада не только для девушек

Глава 41

Эдуард сел у спинки кровати и развёл ноги, чтобы я мог сесть между ними. Если бы он не был выше меня, я бы ни за что так не расположился.

Обвив руками чужую шею, опустился на матрас и притянул чужое лицо к своему. Мужчина держался и пытался не спешить как делал это обычно. Его дыхание участилось, как и моё, но я пытался абстрагироваться от всех ощущений и сосредоточиться на губах, которые после умывания были ещё больше и краснее.

Остановившись буквально в паре сантиметрах, поднял глаза и наткнулся на испуганно-желанный взгляд, словно он боялся, что я остановлюсь. Усмехнувшись, взял в ладони лицо и, приподнявшись на коленях, коснулся губами чужих.

Кончиком языка я провёл по верхней и слегка прикусил её, как это делал брюнет. Его ладони легли на талию и надавили, опуская вниз. Нет-нет-нет. Я привык целовать девушек именно так, находясь выше них.

Уперевшись, рыкнул и сильнее вцепился в губу. Послышалось недовольное шипение, и руки поползли ниже. Вздрогнув, разжал зубы и сердито прохрипел:

—Издеваешься? Сам себя тогда и целуй.

—Прости. Просто так и хочется, чтобы ты послушно выполнял все мои требования. Даже такие мелочные,—вздохнул мужчина и прижался, уткнувшись носом в ключицу.—У тебя сердце бешено стучится,—конечно, как иначе!—как и у меня. Я рад, что ты проявил инициативу. Обещаю, в следующий раз я не помешаю.~

—Следующего раза не будет,—бросил и утёрся ладонью в чужую грудь, пытаясь отстранить от себя Эдуарда.

Однако он положил свою руку поверх моего запястья и пощекотал его, а шее достался лёгкий поцелуй, который быстро начался перешёл во влажный и горячий, от которого вся шея точно будет в засосах, которыми она и так была обсыпана.

—Точно?~—весело спросил он, языком проведя по впадинке на ключице.

Шумно задышав, я замолчал. Нет, конечно. Проведя пальцами по чужим волосам, собрал их в кулак и потянул от себя. Мужчина зашипел, и я поцеловал его, проникнув языком внутрь, прямо как он.

Поясницы коснулись острые ногти, которые впились в кожу и провели две косые линии вдоль талии. Задохнувшись от приятной боли, случайно сильнее стиснул прядки и в следующую секунду отпустил их. Однако Эдуард, вопреки ожиданиям, не поменял положения, лишь перенял инициативу на себя.

—Всё... Хватит..—тихо шепнул, дрожа всем телом.

—Точно?—усмехнулся мужчина, проведя подушечками пальцев по бедным, растерзанным губам.

Медленно кивнув, моргнул и попытался отдышаться. Нужно сейчас не это. Я же хотел проверить свои чувства, а получилось... Чёрт, чёрт, чёрт! Несколько раз ударился бошкой своей тупой о возвышения пальцев на запястьях и заныл.

—Ты чего?..—испуганно шепнул брюнет, схватив меня за предплечья и отведя руки.—Тш, Тимур, солнце моё, ты что делаешь?..

—Я не знаю... Я запутался... Я уже не знаю, что я чувствую, что я хочу чувствовать. Я устал! Я устал уже! Я просто хочу жить, как раньше, без всех этих проблем!—заорал на него, зажмурившись.

Послышался быстрый вздох, а на спину легли тёплые ладони. Руки сами обвили чужую грудь, а лицо уткнулось в уютную шею с запахом шоколада. Чувствую, что в уголках собрались слёзы, но они не текут. Ха... Господи, я реально плакса..

—Пусти уже,—проговорил спустя пару минут, отпуская мужчину.

И одна рука действительно опустилась, но лишь затем, чтобы сжать мою ладонь и прижать её к губам. Его губы и дыхание щекотали кожу, пока он говорил:

—Ты же понимаешь, что не отпущу? Можешь хоть умолять, котёнок. Хочешь успокоительное?

—Нет,—отрицательно покачал головой, не отстраняясь от мужской шеи.

—Тогда посидим так немного?—произнёс тот таким голосом, что даже возразить невозможно.—Я спрошу, но ты можешь не отвечать:ты хотел что-то проверить этим поцелуем?—я поджал губы и дважды постучал по чужим губам.—Это да?—и снова стукнул подушечкой по купидоновой дуге. Смешное словосочетание.

—Тогда.. Ты хотел проверить, можешь ли ты целоваться с мужчинами?

Вопрос с подвохом, поскольку частично это правда, потому и стук был лишь один.

—Что ж, я понял. Тогда больше не буду спрашивать ничего, а ты поспи,—прохрипел он и переместил руки со спины на затылок, начиная его мягко массировать.

Божественное удовольствие, от которого глаза сами закатывались, а с губ срывались тихие фыркания-стоны. А дальше я ничего не помню. Скорее всего, уснул в таком положении. Но утром проснулся на своей половине, а Эдуард же готовил завтрак.