Пагубная привычка 18+

Часть 30

Чтобы дойти от входных дверей до кабинета на втором этаже требуется не более пяти минут. Но с Тэхеном это время увеличилось почти вдвое. Стоило нам пересечь порог заведение, как тот начал крутить головой, рассматривать каждую мелочь и расспрашивать обо всем. А что это? А зачем это? А почему так? А когда это? А можно мне? Почему такой цвет? Почему три бармена? Почему, почему, почему. Господи, я не думала, что мой сводный брат может так сводить с ума болтавлей.

Я пытаюсь побыстрее запихнуть его в кабинет, пока он не увидел лишнего. Заведение было приличным. Очень даже. Но до определенного момента. Вечером зал заполняли похотливые мужики, желающие отодрать молодую шлюшку и насладиться минетом, и девушки, которые эти желания выполняли не отходя от запроса. Сейчас день, и все спокойно. Темные стены, такой же потолок. По периметру зала подсветка и несколько люстр. Несколько свободных столиков и прикрытые плотной тканью места вдоль стены для уединения. В одном из таких мест парочка занялась прелюдией, наслаждаюсь друг другом. Я не знала, в каком статусе состоит Тэ, и был ли у него секс, поэтому взяв за руку потащила на второй этаж.

- Эй, ты чего?, - возмущается, что не дала все рассмотреть?

- Я привезла тебя сюда, потому что ты не хочешь в больницу. Чтобы обработать раны. А не для того, чтобы ты смотрел как молоденькая девушка заглатывает член своего парня, - как есть.

- Успокойся. Ничего нового я не увидел, - о, значит наш малыш потерял невинность? Или по ночам увлекается фильмами для взрослых?

- Ты не девственник?

- Почему спрашиваешь?

- Просто интересно. И я не хочу потом выслушивать морали, какая я неродивая сестра, раз таскаю братца по подобным заведениям. И так знаю, что из меня сестра, мягко говоря, так себе.

- Не правда. Я же вижу, как ты общаешься с Чонгуком. Оберегаешь его, заботишься. Любишь, - такая нежность была в его голосе. Казалось, он завидует таким отношениям между нами.

- Я про тебя. Чон это немного другое, - блин, сейчас обидится еще. Ему и так сегодня хватило, а тут я со своим «это другое».

- Я знаю. Он родной, а я так, ошибка.

- Перестань. Ты не ошибка. Просто…, - я запнулась, думаю, как правильнее и безобиднее сказать. – Просто мы всегда были вдвоем. И сейчас друг у друга есть только мы. Родители все детство бегали за тобой, а на нас забили. Поэтому мы так близки.

- Прости, - он опять склонил голову.

Боже, почему мне так его жаль? Поймали на улице, избили, а сейчас он стоит передо мной, сводной сестрой, которая на протяжении всех семнадцати лет изводила парня и винила во всем, в моем кабинете и просит прощения за то, в чем по сути не виноват.

- Садись на стол. Обработаю, - в шкафу стоит аптечка на всякий случай. Случай наступил.

Тэ послушно сел на край стола. Смотреть на него больно. Лицо в крови, бровь разбита, волосы взъерошены, одежда грязная. Мы не особо общались, можно сказать, не общались вообще, но я имела какое-то представление о нем, как о человеке. Он добрый, отзывчивый, искренний, дружелюбный, всегда помогает, никогда не кричит, буквально светится изнутри. Разве он мог перейти кому-то дорогу?

- Ты не виноват, - шепотом, пока промачивала рану на брови. – Это мои залеты. И только.

- Ты говорила другое.

- Знаю. Еще я знаю, что перекладывать вину на ребенка за тупость его родителей неправильно.

Мы снова молчали. Каждому было неловко. Впервые за все время нахождения Тэхена на этой планете мы остались в тет-а-тет добровольно и без агрессии. Раньше он пытался поговорить, провести время вместе, сблизиться, но все попытки были пресечены. Мне это было ненужно. Да и сейчас особой необходимости в этом нет, но увидев, как его бьют на улице бандюганы, мне стало жаль Тэ. Я не знала, есть ли у него друзья, а девушка. Я ничего о нем не знала, хотя у нас один отец и жили под одной крышей 10 лет. Может, ему правда нужна сестра?

- За что они тебя так?, - я принялась обрабатывать разбитую губу.

- Я им не нравлюсь, - тихо, тихо ответил.

- Как ты можешь кому-то не нравиться?, - ты себя видел, дружок?

-  Тебе же не нравлюсь, - брат поднял на меня щенячьи глаза. Боже, я становлюсь тряпкой.

- Тэхен, - заправила выбившуюся прядь темных волос за ухо. – Ты же знаешь.

- Да, знаю, - он снова смотрит в пол. – Им не нравится, что у меня есть оба родителя, живу в большом доме, хожу в дорогих вещах, всегда есть деньги. А у них не так. Вот они и злятся.

-  Это глупо.

- Да ну?, - в голосе отчетливо читалось «а сама ты что делаешь?». Блять.

- Почему ты не рассказываешь родителям?

- Зачем?, - почему сегодня в глазах вечно радостного парня серые тучи.

- Тэхен, - этот парень невыносим. - Ты говорил, что тебе нужна сестра. Которая выслушает, поможет. Я сейчас здесь. С тобой. Ты можешь рассказать мне.

- Ты правильно сказала, что в детстве они прыгали вокруг меня. Сейчас мне кажется, что я им не нужен. Да, они рядом, но не рядом, не со мной. Понимаешь?, - скоро я потеряю возможность выдерживать этот взгляд. – Они постоянно работают, приезжают поздно ночью, уезжают рано утром. Не интересуются как у меня дела, что нового. Просто переводят деньги на карту. Откупаются, так сказать. Это произошло не впервые. В прошлый раз меня отвезли в больницу, а там позвонили папе. Он примчался, весь расстроенный, пустил слезу даже, а дома устроил скандал, что я порчу его имидж. Как у такого великого архитектора мог родиться такой бездарный сын. Мама особо не заступалась. Лишь когда я начал плакать оттащила его и отвела в спальню. А меня попросила больше не расстраивать папочку.

Господи. Не появляясь в отцовском доме и не интересуясь жизнью сводного брата, я не знала какой кошмар творится с ним. Когда мы виделись, он всегда улыбался и никогда ничего не говорил об этом. На редкие вопросы «как дела» отвечал, что все в полном порядке, у него все хорошо. Но нет. Далеко не хорошо. С ним обходятся так же как со мной, как с Чоном. Единственное, не бьют. Хотя уже и в этом я была не уверена, потому что к нам прикладывались частенько.

Я могла перекинуть «вину» на странного малька, появившегося от сторонней женщины, а он не может. Просто не на кого. Тэ понимает, что все это происходит из-за него, хотя, блять, как он может быть в этом виноват. Он же их родной сын. Они же буквально пылинки с него сдували. А сейчас что? Мальчик вырос, пошел вон?

- Иногда я остаюсь ночевать у одноклассника, чтобы не видеть их снова. Но они злятся, говорят «зачем тебе дом, если ночуешь непонятно где».

- Боже, Тэ. Почему ты не говорил раньше?, - услышанное стало шоком.

- Ты не давала. Игнорировала, уходила. Мы не могли поговорить, - длинные пальцы смахнули катившуюся по смуглой щеке слезу.

- Прости меня. Если сможешь.

И снова глубокие карие глаза смотрят в мои голубые. Слезы продолжают стекать. Квадратные губы разошлись в еле заметной улыбке.

- Можно тебя обнять?

Такие простые слова для нас были сложными. Мы ни разу не обнимались, даже в детстве. А сейчас я острую необходимость малыша в этом. Просто обнять девушку, которую называет сестрой. Не отвечая на вопрос, подошла к парню и заключила в крепкие объятия, поставив подбородок на широкое плечо.