Пагубная привычка 18+

Часть 63. ФИНАЛ

POV. ЧИМИН

Два месяца отношений с Ми пролетели, как один день. Раньше время никогда не шло с такой бешенной скоростью. Было размеренно, иногда даже медленно. Хотелось немного ускориться и побыстрее проживать месяца. Сейчас наоборот хочется притормозить, попросить часы идти медленнее, давая нам больше времени. Больше часов друг на другу, ведь сколько бы времени мы ни проводили вместе, нам катастрофически мало.

Мало, потому что те чувства, которые мы испытываем, невозможно вписать в суточные рамки. Для них нет определения, нет границ, нет преград. Каждый прожитый миг с белокурой девушкой отзывается теплотой и сохраняется на карте памяти.

Мы не праздновали месяц отношений, не планировали праздновать два, но я хочу сделать приятно любимой девушке. Купить ненавистные ею цветы, от которых в голубых глазах скачут дельфины. Приготовить любимый кимбап и прихватить сладких рыбок. Найти идиотскую дораму и зажечь свечи. Приготовить горячую ванну с пеной и погрузиться в пышное облако. Вместе. А после слиться в блаженном танце.

Малышка говорила, что планирует встретиться с подругой, поэтому без особых осторожностей открываю входную дверь, залетая в квартиру, и тут же спотыкаюсь о большой чемодан.

- Ми?, - не церемонясь, скидываю одежду и пакеты. – Ты куда-то собралась?

Девушка собранно сидит на диване. В слезах. И не отвечает. Смотрит в упор и молчит. Кажется, игнорирование поступающих вопросов у нас обоих стало естественной реакцией.

- Нам надо расстаться.

- Что?

- Чимин, нам надо расстаться, - слова даются девушке с тяжестью. Она сидит, но даже в таком положении я вижу, насколько сильно трясется хрупкое тело.

Ничего не понимаю. С какого хера мы должны прервать только-только начавшиеся отношения? Прекрасные и чистые отношения.

- Объясни нормально, что случилось.

Мне хочется кричать. Разнести все от непонимания и недосказанности, но сейчас это не то, что нужно Чон. Ее нужно выслушать, поговорить, а мне докопаться до сути. Узнать, что стало причиной такого кардинального решения.

- Я так сильно тебя люблю, - Атлантика заглядывает в коньяк. Копается, оставляя последние совместные воспоминания. Грустная улыбка появляется на зацелованных губах. Тонкие пальцы прикасаются к моей щеке, виску, волосам. – Именно поэтому не могу сказать.

Самые отвратительные события, возникающие в жизни человека, мы прошли вместе. Преодолели самые страшные моменты, переросли губительные воспоминания. Она рассказала мне свои глубокие секреты, открыла душу и сердце, позволила там поселиться. Мы создали новую жизнь, счастливую и семейную. Создали дом, который по праву может так называться. Мы в тайне друг от друга планировали семью. Нашу семью в большом доме, с детьми и собакой. Через пару лет хотели переехать в частный дом и создавать свой мир там. Но сейчас, на старте Ми Сун дает заднюю.

- Любимая, - наблюдать за внутренними терзаниями малышки мучительно. Она разъедает себя, не давая возможность помочь. Не рассказывает о причинах, боясь навредить, но не понимает, что делает это своим молчанием.
– Маленькая моя, ты можешь рассказать мне все. Не бойся, пожалуйста. Ты не сделаешь мне больно. Ты просто не можешь. Пожалуйста, скажи в чем дело.

- Внутри меня, - тонкая ладошка мягко прикасается к животу. Голова опускается, а на плотную ткань джинс падают крупные слезы. – Внутри меня развивается ребенок.

- Ты беременна?

Разве это причина расставаться? Разве это причина отказываться от счастья, когда на пороге оно еще больше? Мы не разговаривали о детях, но знала бы она, как сильно я хочу маленького Пак с атлантическими глазками. Знала бы, как сильно мечтаю взять на руки малыша и услышать детским голосом «мама», направленное в ее сторону. Знала бы, какое внутри желание прикоснуться к животику и почувствовать, как «домовенок» пинается пяточками. Знала бы, как мечтаю собственными руками обустроить детсткую, а потом сидеть ночами у люльки и петь колыбельные. Знала бы, как сильно хочу прогуливаться по паркам города с коляской. Знала бы, как хочу делать фотографии каждого месяца жизни ребенка, а потом собрать из них альбом. Знала бы, как сильно я хочу стать папой наших с ней детей.

- Чимин, - я рад, безумно рад, что «создать семью» вот-вот наступит. Я сделаю ей предложение, мы поженимся, ребенок родиться, и мы будем вместе его воспитывать. План, выстроенный на пять лет вперед, сдвигается на сейчас, но океан напротив кишит касатками. Я рад, но, кажется, Ми нет. Она смотрит так жалостно и с отвращением к себе. Будто молит о прощении и шансе отпустить. – С того дня, когда я пришла к тебе с признанием, я принимаю таблетки. Каждый день. Без перерывов.

- Таблетки?, - и сейчас до меня доходит истинная причина ее желания. За все время мы ни разу не предохранялись. Когда я тянулся за защитой, Ми останавливала, когда хотел выйти, чтобы излиться, тормозила и просила полностью. Я думал, что она просто была готова к детям и не боялась беременности, а оказывается, что я идиот. Все это время Чон была на противозачаточных.

- Это не твой ребенок.

Говорят, что словом можно ранить сильнее кинжала. Изрезать так, что раны будут кровоточить годами. Но это правда. Точно так же как правда то, что в любимом человеке ты принимаешь все без остатка. Его недостатки превращается в достоинства, сильные стороны укрепляешь, помогаешь поверить в себя, подставляешь плечо, если нужно. Встаешь на его сторону, даже если знаешь о его неправоте. Закрываешь глаза на пагубные привычки и постепенно помогаешь от них избавиться. Принимаешь его детей, рожденных от другого.

- Юнги биологический отец, да?, - с момента начала их общения у малышки не было половых партнеров. Она посадила себя на «диету» и хранила только для него. В ночь перед нашим разговором Ми осталась с Юном. Это был первый раз после долгого воздержания. И если Чон говорит о таблетках, то единственный вариант, чей биоматериал создал новую жизнь, Мин. - Он знает?

- Мы разговаривали днем, - днем. Значит никакой подруги не было, а девушка ездила к бывшему, чтобы рассказать о ребенке. – Он ничего ни хочет слышать ни обо мне, ни о ребенке.

Ну, конечно. Сначала сыпал красивыми словами, пытался ухаживать, просил помочь добиться девушки, а в итоге, когда действительно пришло время проявиться себя, как мужчина, Мин Юнги спрятал голову в песок. Наверняка осыпал малышку гнусностями, пригрозил, Монкута приплел.

Во время поисков материала на «Кима» мы нашли не только документы, которые сыграют против него в суде, но и засекреченную информацию о его детстве, подростковые фотографии и свидетельство и смене фамилии. После произошедшего с его девушкой в целях избежания наказания и попытки «испариться» Монкут сменил фамилию на Ким. Отлично, легко затеряться, ведь она самая распространенная в Корее. Была одна из редких, теперь он среди толпы. К тому же Ким Монкут звучит более приземленно, чем Мин. Именно это ему и надо было.

Когда Ми рассказала о словах «Кима», то часто упоминала «он приехал из-за статьи», «говорит вспомнить его фамилию, и тогда я пойму, зачем он приехал». До меня долго не доходила эта информация, пока все не встало на свои места. Ми Сун – Юнги – Монкут. Замкнутый круг. «Любовный треугольник», в котором один любит девушку, другой хочет ее отымет, а сама принцесса испытывает чувства к другому.

Разумеется я не стал ничего ей рассказывать. После ситуации в клубе, после их постоянный встреч, на которых так настаивал мужчина, а блондинка из-за страха не смела отказать, после постоянного стресса и ночных слез я не посмел нанести такую рану на мягкую душу. Тихо и без особой суеты, обходя девушку, решил главный вопрос – избавился от «Кима», в надежде, что его родство с Мином останется вне зоны доступа моей маленькой девочки. Но после сегодняшнего разговора, я не уверен, что это действительно так.

- Я не хочу вешать на тебя эту ношу. И не хочу убивать малыша, - после пары минут созданной мною тишины, малышка ее нарушает. Встает с диване и движется в сторону прихожей, собираясь оставить все, что нас связывает.
– Поэтому и ухожу. Чтобы ты мог начать новую жизнь. С твоим человеком и твоими детьми.

- Родная, - позволить смыслу моей жизни уйти, не объяснившись, не выразив те мысли, которые сидят в голове с момента, когда она рассказала о малыше, - будет главной жизненной ошибкой.

Папа всегда учил отстаивать своей мнение, бороться за собственное счастье и никогда не отпускать тех, кто тебе действительно дорог, не поговорив с ними. Объяснял, что бывают моменты, когда отпустить все таки придется, когда так будет правильнее для нас обоих, когда так будет нужно для дальнейшей благополучной жизни. Но также говорил, о возможностях. Если есть малейший шанс, что кто-то из нас принимает неправильное решение, ошибается, и ты понимаешь это в отличии от другого, то просто поговори. Объяснись, выскажи свое мнение о ситуации, предложи альтернативные решения, покажи, как может быть, если изменить уже принятое решение, покажи, что вас ждет дальше, если вы пройдете сложный период и разберетесь с мыслями.

Отпустить любимую в никуда с горящим сердцем, которое вопреки словам рвется ко мне, и я это чувствую. Отпустить с перемешанными мыслями, в которых она сама запуталась, и от этого принимает неправильное решение, о котором потом будем жалеть оба. Отпустить с еще неродившимся ребенком, которому я могу стать если не папой, то дядей, старшим другом или верным братом. Любить его ничуть не меньше его мамы. Заботиться и оберегать. Отпустить, если несмотря на всю ситуацию, я хочу быть в их жизнях. В жизни моей малышки и ее малыша.

– Ты имеешь право уйти прямо сейчас. Закрыть дверь с обратной стороны и поставить точку в наших отношениях. Это будет твой выбор. И я приму его любым. Но еще ты можешь довериться мне. Сейчас я не прошу от тебя многого. Просто выслушай. Хорошо?

Доверься, Ми. Как часто доверялась в детстве. Как доверялась, когда стала взрослой. Как доверялась будучи в не совсем трезвом состоянии и не боялась, что я буду к тебе приставать. Доверься, как доверялась, летя по трассе на скорости под двести. Как доверила свое сердце. Свою душу. Свою жизнь. Ведь я твой Чимин. Твой Чим, который столько лет оберегает тебя. Твой цыпленочек с растрепанными ото сна волосами и пухлыми губами. Твой малыш с клювиком, который ты так любишь целовать. Твой любимый. Твой защитник. Твой непослушный ребенок, любящий играть по ночам. Твой мужчина, которого только ты смогла приручить. Это же я. Просто доверься мне, родная. Как всегда это делала. И я снова тебя не подведу.

- Мы знаем друг друга вечность. Знаем наши привычки, особенности, вещи, которые раздражают. Любимую еду, фильмы, размер одежды, ароматы, хобби, эмоции, чувства, среднюю продолжительность принятия душа, позы, в которых спим. Знаем, что нужно сказаться, чтобы успокоить, что нужно сделать, чтобы поднять настроение и отвлечь. Знаем, куда нужно привести, если день не задался. Куда поцеловать, чтобы моментально отключиться. Знаем слабости друг друга и сильные стороны. Умеем слушать и понимаем без слов. Мы чувствуем друг друга на расстоянии. А еще знаем, что нашли тех самых в день знакомства. Просто были слишком маленькие, чтобы понять. Потом слишком гордые, чтобы принять. Знаем, что начать новую жизнь не получится, потому что наши жизни заключены друг в друге. Знаем, что мой человек стоит передо мной, а твой перед тобой. Мы можем разойтись, уехать по разным странам и не разговаривать вовсе. Но если сделаем это, то будем страдать, разъедать себя изнутри, а в итоге все равно будем вместе. Встретимся через несколько лет и поймем, что расставание было ошибкой. Не потому что, чертовски любим друг друга, а потому что, если разъединить две части одной души, они найдут друг друга даже сквозь Тихий океан.

Пожалуйста, Ми, не рушь нашу сказку. Вместо этого дай создать новую.

- Ты можешь думать, что я не справлюсь. Разлюблю тебя из-за «чужого» малыша или сдамся при первой возможности. Но ты не учитываешь один крайне важный факт – этот малыш твой. Как я могу возненавидеть часть тебя? Мне плевать, что биологический отец крохи не я. Но ведь папа не тот, кто сделал, а тот кто воспитал. Я не могу обещать тебе золотых гор и неограниченной жизни, но могу пообещать куда более важное. Горячий завтрак в кровать. Теплую ванную по вечерам и чистое постельное белье. Новые футболки в шкафу. Незаметные домашние фотографии. Не мешать тебе в мастерской. Подвозить на работу и забирать с нее. Обнимать, когда тебе грустно. Согревать, когда холодно. Покупать манго при каждой просьбе и без нее. Закрывать утром шторы, чтобы солнечные лучи тебя не будили. Выключать звук на телефоне, когда ты забываешь. Приносить лекарство и сидеть около кровати, когда ты заболеешь. Чинить твой сапфирик, когда тот сломается. Мыть посуду и гладить белье. Читать вместе книги. Выбирать подарки на дни рождения. Заботу. Любовь. Ласку. Нежность. Доверие. Надежность. Уверенность. Безопасность. Комфорт. Тепло. Уют. Семью. Настоящую и крепкую. Тебе и нашему ребенку. Решение принимать тебе, и каким бы оно ни было, я приму и скажу спасибо. Потому что люблю тебя. Потому что уже люблю его, - ладонь произвольно тянется к закрытому тканью животику. Там, внутри ее бьется маленькое сердечко. Совсем крошечное.

На глазах обоих давно блестят слезы. Малышка плачет от моих слов. Я – от мысли, что это может быть наш последний разговор. Меньше всего на свете я хочу остаться без нее. Меньше всего на свете я хочу, чтобы она была без меня. Мы не сможем. Дышать, есть, пить, думать, жить, существовать. Просто не сможем. Потому что связаны. Потому что любим. Потому что вместе и навсегда.

– Ты можешь отказать, но я очень хочу стать его папой. Увидеть первую улыбку, запечатлеть первые неуверенные шажочки. Услышать первое слово. Вставать по ночам, чтобы поменять подгузник. Рано утром, чтобы подогреть молоко. Купать маленький комочек и держать на ручку. Заплетать косички, если будет девочка. Заниматься с ним кэндо, если мальчик. Спать вместе, боясь пошевелиться. Учить держать лошку, а когда подрастет – кататься на велосипеде. Каждый день благодарить тебя за подаренное счастье. И просить еще. Пожалуйста, Ми. Я хочу стать частью вашей семьи.

- - -

4 ГОДА СПУСТЯ.

- Да, хорошо, я вас понял.

Папа давно передал мне право владение компанией, но только в начале прошлого года она полностью перешла в «мои владения». До этого фигурирующей персоной оставался Пак Сангхун. Выступал на совещаниях, представлял фирму в заграничный поездках, ставил главную подпись, так далее, тому подобное. Но все изменилось, когда полтора года назад папа встретил Сохи.

Тэк Сохи – врач в городской больнице. Вечно здоровый и неприкасаемый для болезней Сангхун попал туда, когда после очередной командировки вернулся с температурой и диким кашлем. Через пару недель выписался, а потом вернулся опять. Только уже с цветами и приглашением пойти с ним на свидание.

Если честно, я очень рад за папу. Спустя почти двадцать шесть лет после смерти мамы, он смог ее отпустить и жить дальше. Смог впустить в жизнь не только сына, но и женщину, которую полюбил. Мама всегда останется в его сердце, как первая любовь, мама его ребенка и добрый ангел, присматривающий с небес. Но теперь рядом с ним есть другой ангел. Темноволосая женщина с приятным голосом и добрыми глазами. Папа счастлив рядом с Сохи, а это самое главное.

За эти четыре года изменилась не только папина жизнь. Моя тоже. Новая должность, дом, машина, девушка. Приоритеты немного сдвинулись, жизненный ориентир тоже. Двадцатитрехлетний Чимин преврати во взрослого мужчину, несущего ответственность за свою вторую половинку.

В отличие от предыдущих отношений эти более глубокие, осмысленные, чуткие. Направленные друг на друга, но не забывающие о себе. Но как и в прошлый раз, наполненные искренними чувствами.

Кому: мне
Текст: Ты скоро?

Короткое сообщение, пришедшее с сохраненного номера, освещает экран телефона. Время перевалило за восемь. Наверняка, она накрыла целый стол, наготовила любимых блюд, а я опять задерживаюсь. Но в отличии от предыдущего раза, сейчас на это есть причина.

От кого: меня
Текст: Уже еду.

Уютный двухэтажных дом с милым садом и большой территорией находится недалеко за чертой города. Я переехал сюда три года назад, когда в жизни появился один очень важный для меня человек. Нужен был свежий воздух, много пространства, растительности, поэтому, увидев этот участок, сомнений не было.

- Я дома.

Такая простая фраза, но тот смысл, который каждый из нас вкладывает в эти два слова, невозможно уместить даже в океане. Раньше дом был просто помещением, куда мы возвращались после рабочего дня, а иногда и не возвращались вовсе. Потом стал местом, где живет другой и куда хочется приходить, чтобы отдохнуть от внешнего мира. Сейчас же дом – это семья. Наша небольшая, но такая родная семья с теплыми ароматами и прикосновения нежных рук.

Девушка сидит в гостиной на диване, укутавшись в мягкий плед и, судя по всему, потягивает горячий шоколад, наблюдая за начинающимся дождем. Такая тихая и спокойная.

- Ты пришел, - отзывается тоненьким голоском, когда губы прикасаются к ее виску. Она по прежнему пахнет счастьем.

- Разве может быть иначе?, - и правда. Разве может быть такое, что после тяжелого рабочего дня, затянувшегося на несколько часов, я не приду домой, где меня ждет она? Невозможно. Нереально. Любимая вылезла из мягкого кокона и во всю втягивает в соскучившийся поцелуй. Но нужно совсем немного времени. Сейчас ни ей, ни мне неудобно. – Только переоденусь и вернусь. Я быстро.

И действительно действую быстро. Поднимаюсь на второй этаж, на ходу расстегивая пуговицы на рубашке, стягиваю штаны и забегаю в душ. Находится рядом с любимой и отчетливо слышать «рабочий» запах и офиса – ужасно. И не хочется. Через десять минут выхожу из спальни и по пути вниз по привычке заглядываю в соседнюю комнату.

- Мы одни?, - с момента переезда в этот дом мы редко остаемся на едине.
Кто-то постоянно составляет нам компанию. Буквально постоянно. И не слышать привычках голосов, постепенно перерастающих в крики, достаточно непривычно.

- Угу.

- То есть…, - не поддаться подступающему от мысли о том, что сегодня мы можем не сдерживаться, возбуждению и миниатюрной голубой пижамке на стройном теле невозможно. Кровь приливает к члену от одного вида заводящейся блондинки. – Сегодня маленькая Ми полностью моя?

- Полностью.

- - -

В ночь, когда Ми Сун собиралась расстаться из-за беременности, а я изо всех сил пытался доказать ей, что в этом нет необходимости, у меня получилось. Я смог донести до нее смысл своих слов, своих намерений по поводу любимой и его ребенка. Смог показать, что маленькая точечка, которая в скором времени перерастет в настоящего человечка, не пугает и не отталкивает, а наоборот. Я смог донести до светлой головки, что хочу этого ребеночка, что хочу стать для него кем-то намного больше, чем просто другом или дядей. Отцом, папой. И я смог. Ми доверилась, отдала в мои руки не только свою жизнь, но и жизнь нашей маленькой принцессы.

Когда мы рассказали родным, они отреагировали по разному. Папа сначала жутко обрадовался, что станет дедушкой, но узнав, что отец не я, немного застопорился. Не понимал, как такое возможно, и как Ми могла так поступить, но через пару дней все переварил и принес извинения за первую реакцию. Сказал, что кто бы ни был биологический отец, ребенка от этого меньше он любить не будет. Это его внучка и точка. Почему-то у Сангхуна сразу была девочка, и до последнего он отстаивал свою позицию. Чонгук после новости о том, что скоро станет дядей, был категорично настроен найти Юнги и придушить его собственными руками. Но при этом постоянно приговаривал «ты только не нервничай, Ми Сун, не нервничай. Тебе нельзя». В итоге сестре удалось его отговорить и хвала небесам, иначе этот чокнутый действительно бы убил Мина. Не за то, что подарил семье Чон малыша, а за то, что послал блондинку. Но его мнению никто не смеет так обходиться с его сестрой. Айрин была просто рада. Ей было не важно кто сделал, кто будет воспитывать. Она, как будущая мамочка, радовалась за свою подругу. У Тэхена реакция была идентична реакции Чона. Они даже скооперировались и какое-то время действовали за спиной у Ми, но потом она обо всем узнала и дала по голове обоим. Собственно именно так она их и отговорила. Родителям Чонов ничего говорить не стали. Они давно не часть семья и оповещать их о скором пополнении никто не посчитал нужным.

Через семь месяцев после этого в перинатальном центре на свет появился маленький комочек. Наш ангелок с небесно-голубыми глазками и светлыми чуть вьющимися волосиками. Совсем маленькими ручками и ножками. Такое крошечное создание, перенявшее к мамы ее красоту.

- Поздравляем, папа. У вас родилась девочка.

Я папа. В один миг я стал папой моей малютки. С самого первого дня, когда я узнал о ее существовании, я уже чувствовал себя им. Продолжительное время Ми продолжала говорить, что ребенок ее, но делала это не специально, и обиды на нее не держу. Я прекрасно понимаю, в какой ситуации оказался каждый из, прекрасно понимаю, что по сути к появлению на свет дочки не приложил никаких усилий и прав на нее не имею. Точно так же как понимаю, что в первые месяцы чувствовала малышка. вину, неловкость, в какой-то степени стыд, поэтому не давил. Просто был рядом, ухаживал, помогал, заботился. Делал все то, что делал раньше. И со временем девушка начала расслабляться. Оттаивать и принимать, что развивающийся в ней ребенок наш.

До сих пор помню момент, когда она впервые об этом сказала. Было примерно двадцать недель беременности, и мы недавно узнали пол малыша. Лежали на кровати в квартире, поглаживали животик, а дочка изрядно пиналась изнутри, будто давая какие-то знаки. Хотел что-то спросить, но тут Ми задала вопрос первой.

- Как мы ее назовем?

- Мы?, - я ждал момента, когда «мой» превратиться в «наш». Искренне ждал. Сильно. Долго. Но его наступление немного застопорило.

- Папа имеет право принимать участие в выборе имени для своей малютки.

- - -

Тринадцатое марта. Дата, которая почти двадцать лет обведена красным в моем календаре. День, в который мир становится в миллион раз краше, ведь именно сегодня ровно тридцать лет назад на свет появилась моя девочки. Дочка не понимает, почему ее маму я иногда называю девочка, маленькая или малышка, ведь она дано немаленькая. Немаленькая, но для меня она всегда будет непослушной Ми Сун, которая лазила на верхнюю ветку дерева, чтобы достать самое большое яблоко, а потом громко плакала, потому что обрабатывать коленки антисептиком больно.

Начиная с ее двенадцатого дня рождения этот праздник мы праздновали вместе. Она, я и Чонгук. Бравая троица, которая до сих пор не расстается. Последние четыре года число «круга» было увеличено до пяти членов. Трое рыцарей, Айрин и Тэ. В этом году Чон хотел подготовить для Ми особый сюрприз, но я перехватил инициативу. На этот праздник у меня как четыре месяца припасен особый план.

- - -

- Нет, Чимин, - Чон как всегда встает в оборону, когда действия идут не так, как он запланировал. – Ты не можешь просто взять и забрать Ми Сун от нас в ее же день рождения. Я вообще-то тоже ее семья. И уж прости, но я брат, а ты просто парень.

- Я понимаю, Чонгук, - за годы дружбы с мужчиной я наизусть изучил что и как нужно делать. Не хочет – заинтересуй. Отказывается – зайди с другой стороны. Категорически нет – «приплети» сестру. – Ты хочешь поздравить ее в день рождения, а не через несколько дней после него. Хочешь сделать это лично, а не по телефону. Имеешь на это право. Но ты знаешь, почему я его делаю.

Шатен первый и единственный человек, который в курсе истинной причины моей просьбы. Четыре месяца назад, когда подготовка к этому дню была завершена, и оставалось только ждать, я поделился с другом идеей. И он поддержал. Похлопал по плечу и сказал, что рад за нас. Единственный момент – я не сказал, когда именно хочу привести план в действие.

- Знаю.

- Посидишь с Наын несколько дней?

- Разве я могу бросить любимую племянницу?, - сказа с таким видом, будто я отказываюсь от собственной дочери. – Вали уже куда ты там хочешь.

- Спасибо!

- - -

На мой двадцать третий день рождения малышка сделала сюрприз, вспоминая о котором до сих пор бегут мурашки. Отвезла на море, подарила воспоминания о маме, а потом попросила сделать то, что изменило наши отношения. Благодаря ее смелости и тому проигранному желанию сейчас мы настоящая семья. Осталось сделать только маленький шаг. Поэтому в ответ на ее поступок, в ответ на возможность стать для нее миром, иметь возможность быть папой, в благодарность за подаренную любовь и время я хочу сделать ответный шаг. Самый ответственный в моей жизни. Единственный.

- Маленькая моя, - кажется, сейчас мы поменялись местами. В прошлый раз она точно также будила меня ранним утром, ласкала своим голосом и мягко прикасалась к коже, а я лежал на кровати, и, кажется, мне снился наш секс. Впервые. Сейчас она точно также лежит на огромное кровати в нашей спальне, укрытая теплым одеялом. Весенний свет льется на подушку сквозь чуть приоткрытые шторы. Пухлые губки слегка причмокивают. – Малышка, пора вставать.

- А ты заставь, - на лице появляется ехидная улыбочка. Столько времени прошло, а Ми до сих остается маленьким сонным ребенком. Главное – моим ребенком.

- Заставить?

Когда блондинка просит ее заставить, то всегда имеет в виду одно. Она хочет, чтобы я ее поцеловал. Не смея перечить девушке, особенно в ее день рождения, мягко прикасаюсь подушечками пальцев к подбородку, а через секунду губами прикасаюсь к ее. Мы вместе больше четырех лет, у нас есть дочь, но страсть и желание не отлипать друг от друга никуда не исчезли. Стали только сильнее.

Быстрым движением она отбрасывает одеяло в сторону и валит меня рядом с собой. Что-то мне это напоминает. Садиться сверху на разгоряченный член и безжалостно трется, приправляя ощущения легкими покусывания тонкой кожи на шеи. Боже. Сквозь три слоя одежды я уже чувствую, насколько моя девочка хочет получить свой первый подарок. Отказать я не вправе.

- Малышка, нам надо вставать, - после умопомрачительного занятия любовью и повторного изучения тел друг друга всеми возможными способами хочется поваляться в кровати и насладиться спокойствием и тишиной. Только планы у нас другие. – Мы опоздаем на самолет.

- Куда опоздаем?, - девушка приподнимается на локте и вопросительно заглядывает в темные глаза. Как мне нравится подобное выражение лица. Непонимающее, но заинтересованное. – Что ты задумал?

- Просто хочу, чтобы ты запомнила этот день навсегда, - прикасаюсь губами к виску и поспешно встаю, ни давая ни ей ни себе возможности потянуть время. – Вещи я уже собрал.

- - -

«Начинается посадка на рейс Сеул – Париж. Всем пассажирам просьба пройти к выходу».

Сеул – Париж. Маршрут, по которому я мечтал отправиться вместе с Чон Ми Сун со времен подросткового возраста. И сегодня эта мечта сбудется. И еще одна.

План заключается в том, что блондинка до конца не будет знать, куда мы летим. Пока ехали в аэропорт, она накинула минимум двадцать вариантов места прибытия и однажды попала в точку. Билеты я не показывал, попросил по приезду вставить беруши, чтобы до захода в самолет она наверняка ничего не услышала. Атлантика посмотрела, как на дурочка, но просьбу выполнила. И сейчас блондинка в голубом костюме и берушами в ушах идет со мной под руку.

Было бы смешно предположить, что обойдется без вопросов. Фамилия Чон и словосочетание «без вопросов» несовместимы. Что Ми, что Чон. Зададут по их миллион, ни на один не получат ответ, но зато со спокойной душой будут сидеть и знать, что все «куда, зачем, почему, когда» были заданы. Это у них в крови. У Наын, кстати, тоже.

При выборе имени ребенку родители редко сходятся на чем-то одном сразу. Множество вариантов, иногда даже споры. Когда Ми захотела выбрать имя для дочки я предложил несколько вариантов, но каждый из них был отвергнут ее мамой. Слишком длинное, слишком короткое, не нравится, как звучит, не красиво по написанию, не ложиться на предполагаемую внешность ребенка, не соответствует месяцу рождения, не подходит к фамилии. Я потерял надежду, что в тот вечер мы определимся, но Ми назвала одно имя.

- Как насчет… Наын?

Честно признаться, назвать дочку именем мамы было самой сокровенной мечтой. Я не решался произнести это в слух, находясь на едине с самим собой, не говоря уже о другом человеке. Тем более Ми. Я не рискнул предложить этот вариант, потому что не знал, как она отреагирует, вдруг захочет назвать в честь своей мамы. В конце концов биологически это только ее ребенок.

- Наын?, - слезы медленно находили выход от того, насколько для мне это важно и насколько сильно моя девочка чувствует.

- В честь твоей мамы.

- В честь моей мамы.

Теперь по дому у нас бегает маленькая Пак Наын.

Самолет благополучно приземлился в аэропорту столицы Франции. Несмотря на ранний сезон и довольно низкую температуру, небо озаряется солнечными лучами. Пусть так будет до вечера.

- И какие у нас планы, - мы заселились в центральный отель города с видом на Эйфелеву башню. Немного отдохнув и приняв душ, девушка развалилась на широкой кровати в позе звездочки. В полотенце. Без белья.

- Для начала, - у нас была сегодня близость, то открывающаяся картина и аппетитно поблескивающие сочные складки готовят к новому раунду. После родов она стала дикой. Ловит каждое мгновение, наслаждается так, будто это последний раз. Берет от момента все. И черт, мне дико это нравится. – Тебе нужно немного отдохнуть. А потом я покажу тебе одно место.

Пока Ми спала я проверял последние приготовления. Бронь, музыку, меню, пледы, шампанское. Все до последней мелочи. До мельчайшей детали. Звонил миллион раз в ресторан и уточнял о количестве людей. звонил администрации и уточнял не забыли ли они. Если бы любимая не спала, точно назвала бы параноиком. От части сегодня так и есть.

Последний шаг перед прыжком был за мной. Оставил в номере записку с выведенным дрожащей рукой текстом – «Буду ждать тебя на вершине. Твой Чим». Рядом повесил красивое красное платье, которое выбирал добрых пару недель. Оббегал порядка двадцати магазинов, чтобы найти то самое. Для нее. Длинное, с открытой спиной и не слишком глубоким декольте, немного прикрывающие плечи и сногсшибательно подчеркивающим фигуру, с глубоким вырезом на ноге, открывающим завесу только для меня.

Я уехал из отеля около полутора часов назад. Ми уже должна была проснуться, прочитать записку с коротким посланием и направлять в сторону места встречи. За это время она не писала и не звонила, поэтому остается лишь ждать, когда моя девушка появится на пороге ресторана, и надеяться, что не пошлет за то, что «бросил» ее день рождения.

- Ты сумасшедший, Пак Чимин, - ноги начинают дрожать, когда за спиной слышу ее голос. Сердце изрядно увеличивает скорость и абсолютно не жалеет владельца.

Все представления о том, как блондинка будет выглядеть в подготовленном для нее платье, напрочь улетучились, стоило поднять на нее взгляд. Длинные белоснежные волосы, уложены в аккуратные локоны, легкий макияж, подчеркивающий глубину глаз и пухлость сладких губ, ткань легла, как вторая кожа, высокий каблук стал ее другом. И прямо сейчас невероятной красоты девушка стоит на самой вершине Эйфелевой башни. И это моя девушка. Почти моя…

- Ты прекрасна, - стоило малышке подойти, как она тут же оказывается в объятиях, а нос утыкается в ее шею. Лимон с сахаром. Она снова пользуется этими духами.

- Спасибо, - Чон до сих пор смущается моих комплиментов. Невероятно. – Мог просто пригласить.

- Не мог. Я же обещал, что ты запомнишь этот день.

Время идет так медленно и блаженно. Так тихо и уютно. В ресторане кроме нас никого. Живая музыка играет в дальнем углу, позволяя нам спокойно разговаривать. Небольшой размер стола – держаться за руки. Наслаждаться открывающимся видом на ночной город и вдыхать аромат подступающей весны.

- Ты помнишь, как мы познакомились?, - мы закончили с ужином и теперь, укутавшись в теплые пледы, смотрим на мигающие огоньки. Девушка откинула голову мне на плечо, а я с любовью обнимаю ее за талию и глажу по животику, представляя, что однажды, там будет жить наш общий малыш, братик или сестричка Наын. Я бы хотел этого и, думаю, малышка тоже.

- Нам было по восемь и одиннадцать лет. Такие безбашенные дети, придумывающие, какие бы задания задать друг другу. Прыгающие по двору и постоянно разбивающие коленки, - с губ обоих слетают искренние смешки. Это действительно были мы. Маленькие.

- Потом первая влюбленность, отношения, романтика. Первое разбитое сердце, - я не давлю на больное. Просто подступаю к кульминации. – Первые ошибки и принятие реальности. На протяжении этого пути неизменный оставалось лишь одно. Мы. В любой ситуации мы были рядом. Успокаивали, защищали, помогали. Иногда даже до безумия.

Для того, чтобы вспомнить все события, которые Пак Чимин и Чон Ми Сун пережили вместе, не хватит и года. Их слишком много. Космически много, но каждое, даже самое маленькое, очень дорого. Ведь благодаря каждому решению, неверному шагу и свободно брошенному слову мы сейчас здесь. Вместе четыре года и воспитываем прекрасную маленькую миледи.

- Я мечтал о тебе. Долго. Искренне. А ты не замечала, как лучший друг по уши в тебя влюбился. Как маленький мальчишка. Ложился спать и вспоминал тебя. мечтал, что однажды ты будешь рядом. Рядом не как друг, а как кто-то, кто сможет полюбить меня таким. Временами мерзким, вспыльчивым, агрессивным, способный заткнуть.

- Ты не такой, - дельфины сталкиваются с коньяком, а длинные пальцы прикасаются к щеке. – Никогда таким не был.

- Но только ты видела тот свет, который лежал внутри под толстым слоем земли. Только ты смогла раскопать его и дать возможность жить. Только ты смогла приручить бешенного зверя и показать, каким он может быть. Добрым, честным, открытым, любящим, заботливым и нежным. До тебя я не знал, что способен на это.

Отношения, которые были до нее, были тестовыми. Они готовили, показывали что и как. Учили, как правильно обращаться с девушкой, что нужно говорить, а что нет. Но по итогу все «знания», полученные в процессе ухаживания за другими девушками, были выброшены в урну. Ни одна женщина не сравниться с той, которая стоит сейчас рядом.

- Я помню день, когда понял, что влюбился. Помню, как признался в симпатии. Помню каждый раз, когда собирался сказать о любви. Слишком много людей, слишком рано, слишком невовремя. И помню день, когда все таки сделал этот. И помню твои слова. Я так долго их ждал. Я так долго ждал тебя, Ми Сун, - из глаз обоих уже текут слезы. Оба не в силах сдерживать влагу, когда слова идут от сердца. Когда слова идут из души и попадают прямо в душу любимого. – Я благодарен тебе за каждый прожитый миг. За все «нет», которые ты говорила. За каждый дружеский поцелуй. За каждый пинок под зад из-за которых я не останавливался. За каждую вложенную руку в мою. За каждое теплое объятие под луной. За каждую прочитанную вместе книгу. За каждое тихое «спокойной ночи», сказанное куда-то в грудь. За каждый вздох и выдох. За все ночи, проведенные вместе. За все дни, которые мы еще проведем. За дельфинов, плещущихся в водах Атлантики. За твою любовь. Твою заботу. Твою нежность. За нашу маленькую принцессу. За возможность стать ее папой. За наших будущих детей, которые обязательно появятся. За возможность быть тем, кем я сейчас являюсь. За возможность любить и быть любимым. За тебя, Ми. Я никогда не устану признаваться тебе в любви и кланяться в ноги. Я никогда не перестану быть для тебя опорой и поддержкой. Никогда не перестану защищать тебя и нашу дочку.

Один вопрос. От кульминации нас отделяет лишь один вопрос.

- Я всегда буду тем, кем ты хочешь меня видеть. А в ответ я прошу лишь одного, - глубокий вдох, и затаенное дыхание в ожидании ответа. – Ты выйдешь за меня замуж?

Без доли колебаний через секунду тихое, но уверенное:

- Да.


КОНЕЦ.


Любовь не знает логики, она выше разума. Любовь пребывает на вершинах, над долинами разума. Это существованье возвышенное, венец бытия, и редкому человеку она дается.

«Мартин Иден», Джек Лондон