Пагубная привычка 18+

Часть 41

Ночь раскрепощает людей, открывает потайные двери и позволяет раскрыться, рассказывая самые страшные тайны. Отсутствие нормального освещения создает впечатление изолированности. Невозможность разглядеть лицо человека, находящегося на расстоянии метра, чувство уединения.

Мы не вернулись домой. Доели бургеры и поехали кататься по городу, останавливаясь около магазинчиков и скупая горы сладкого. До рассвета оставалось примерно полчаса, когда мы, заехав в любимую пекарню Кима, купили какао и пару сэндвичей.   

Первый рассвет, который я встречаю. И символично, что это происходит именно с Тэхеном.

- Можно спросить?, - аккуратно начал парень, отставляя стакан в сторону.

- Да.

- Не пойми меня неправильно, и это точно не мое дело, но почему ты отказываешь Чимину?, - такого я не ожидала услышать от человека, который до недавного времени был вне зоны моего доступа.

- Что?

- Вы столько лет дружите, он бегает за тобой как собачонка, хвостиком виляет и чуть ли не в рот заглядывает, а ты динамишь его. Выбираешь каких-то мудаков, а потом страдаешь. Или находишь мужичков на одну ночь, а на утро Чимин выкидывает их из дома, - он делает акцент на имени друга.

- Эм, - такой напор удивляет, и я немного теряюсь. - Ты прав, мы давно дружим, но не более.

- Долго будешь врать сама себе?

- О чем ты?, - второй раз за несколько минут брат вводит в ступор.

- Ты не замечаешь, но в те немногочисленные моменты, когда мне удавалось видеть вас вместе, я отчетливо понимал, что к нему у тебя намного больше чувств, чем просто к другу...

- Я...

- Ты без него другая, Чон. Строгая, резкая, озлобленная временами. Даже с Чонгуком. Но стоит господину Паку появиться рядом, и ты моментально расслабляешься. Вдыхаешь полной грудью и плывешь по течению. Он успокоительное для тебя, снотворное, транквилизатор. Ты доверяешь ему больше, чем себе, Ми Сун.

- Я...

- Ты любишь его. Но сама пока не понимаешь.

- Не неси чушь, - да как так вообще? - Я люблю его, но не так, как ты описываешь.

- Уверенна?, - он смотрит на меня взглядом, полным вызова.

Да. Уверена. Иначе, я была бы его.

- Я отвезу тебя домой, - смысла продолжать беседу, заводящую в тупик, я не вижу.

---

Притормаживая перед большими белыми воротами и желая поскорее уехать с территории врага, замечаю стоящего до этого момента около фонтана отца. Ничего нового. Идеально ровная спина. Руки скрещены на груди. Губы сомкнуты в недовольном положении.

Стоит только колесам принять обездвиженное положение, как человек, которого принято называть «папа», срывается с места и несется в сторону выезда с участка.

Быстро кинув на меня взгляд и одарив благодарной улыбкой, Тэхен рывком открывает дверь и выходит, одними губами диктуя «уезжай».

- Где тебя носило, Тэхен?!, - прекрасно слышу грубый мужской ор Чона старшего, хотя нахожусь в автомобиле.

- Я был с сестрой. Тебе не о чем волноваться.

- У тебя нет сестры, Ким Тэхен, - чётко говорит отец и смотрит на меня в упор через лобовое стекло.

«Это у тебя нет дочери, Чон Хёнсо. А сестра у ТэТэ есть».

- Ми Сун моя сестра, нравится тебе это или нет.

Взгляд Хёнсо становится по-настоящему злым. Он так и продолжает буравить меня, выплескивая все эмоции через щелки, появившиеся вместо широко открытых глаз.

Няньки, которые воспитывали нас с Чоном, учили сдерживать себя, правильно подбирать момент, чтобы высказаться и никогда не перечить старшим. Жизнь, которую составляют прожитые мною двадцать пять лет, наполненные разными периодами, научили не ждать подходящего момента и действовать ежесекундно.

Не нравится – говори. Не хочешь – откажись. Злишься – выскажитесь. Больно – плачь. Радостно – смейся. Живи моментом и не пакуй эмоции внутри, от которых потом может поехать крыша.

Сейчас, когда ненавистный мною человек, поливает тёмной вязкой субстанцией моего брата, в добавок прожигает во мне дыру, промолчать – последняя реакция из списка, которой может прореагировать мой пошатанный разум.

- Какие-то проблемы, Хёнсо?, - облокачиваюсь на открытую водительскую дверь.

- Никаких.

- Тэхен?, - перевожу взгляд на парня.

- Всё в порядке, Ми Сун, - шатер повернулся ко мне. – Это наш обычный разговор.

- Да, все в порядке, Ми Сун. Можешь дальше пробухивать свою никчемную жизнь, топя её в бесчисленном единоразовом сексе, - мужчина прыскает слюной, кипя от раздражения. Только кипеть нужно мне, ведь из-за него моя жизнь была такой.

- Отстань от неё, - Тэ встаёт перед отцом, тем самым загораживая нас друг от друга. – Ты и представления не имеешь о том, какой она человек.

- А ты, значит, имеешь?

- Дорогой мой отец, - встреваю в перепалку Чона и Кима. Да, я не блистаю чистотой тела. Да, иногда напивалась до звёздочек в глазах. Да, были дела похуже. Да, назвать себя идеалом и примером для подражания, увы, не могу. Но тыкать меня носом в пункты, к которым ты имеешь непосредственное отношения, это низко даже для такого «высокопоставленного» человека с «прекрасными» семейными и добросовестными качествами, как мой прогнивший до мозга костей отец.

– Мне давно не десять лет, когда от твоего очередного «пошла вон, мелкая мразь» я бежала в подсобку и рыдала, гнобя себя мыслями, что же такого могла сделать маленькая девочка, из-за чего ее родной отец относится к ней подобным образом. Мне двадцать пять. И спешу заметить, ответить я могу. Поставить на место такую сволочь, как ты, тоже. Если ты не знаешь, то я не последний человек в этом городе. Одного слова достаточно, чтобы тебя, как минимум, проверили на вменяемость и возможность воспитывать несовершеннолетнего ребёнка. К тому же, в детстве, когда вы с многоуважаемой и любимой тобою Дасом прикладывались к нам с Чонгуком, один прекрасный доктор снимал каждый побой и ссадину. Как ты думаешь, как отреагируют партнёры, которым ты строишь детский дом где-то за границей, когда узнают, что директор частенько бил собственных детей? И, возможно, делает это сейчас? А в подтверждение увидят снимки с нашими лицами? Ведь все, с кем ты контактируешь, знают, кто твои дети.

- Угрожаешь родному отцу?

- Вспомнил, что у тебя есть дочь?

Кажется, если поставить между нами кусок мяса, то он приготовится за считанные минуты. Жарко, напряженно, яростно. Мы ненавидим друг друга до кончиков пальцев на ногах. И находиться в подобной близости опасно.

- Пусть проверяют. Ничего не найдут, - уверенность высокого темноволосого мужчины поражает. Он прекрасно осведомлен о том, что информация о его махинациях с денежными средствами, банковскими переводами и использовании материалов не столь высокого качества находится в моем распоряжении.

Несколько лет назад, когда Хёнсо бесцеремонно залез в мой бизнес с целью пустить пиявок, я набрала один очень интересный номерок, принадлежащий бывшему помощнику отца. Они работали вместе больше десяти лет, и громила был правой рукой большого босса, знавшей о каждом его шаге. Расстались они не очень хорошо. Хёнсо обвинил Бана в непристойных действиях по отношению к его жене и выкинул из дома, офиса и своей жизни, пустив слушок среди компаний. После распространения ложных обвинений все работодатели отказывались взять бедолагу на работу, несмотря на большой послужной список и отсутствие произошедших ранее казусов. 

У нас отношения с Баном сразу сложились. Своих детей на то время у него не было, и всю свою любовь и заботу по возможности он отдавал Чонам. Сейчас периодически мы созваниваемся, переписываемся и частенько проводим время вместе в их большом загородном доме вместе с его женой и двумя милейшими детьми. Вот и тогда, когда Хёнсо посмел залезть на мою территорию, Бан не остался в стороне и выложил залеты бывшего босса на блюдечке, предоставив подтверждающие документы.

- Конечно. Крупная сумма на счете, а точнее ее источники, чисты и прозрачны, - ехидная улыбка появляется непроизвольно. – Особняк в Швейцарии тоже.

- Заткнись, мразь, - еще немного, и он ударит меня. Опять.

- Я тебя предупредила, Хёнсо, - медленно отступая назад, направляюсь обратно к водительскому сидению. – Еще раз посмеешь прикоснуться к Тэхёну, и я похерю твою жизнь, как однажды ты похерил мою.

Он знает, что мои угрозы небеспочвенные. Знает, что я действительно могу испортить ему жизнь одним нажатием клавиши. Знает, что стоит мне открыть письмо, составленное в момент его гнусной вылазки и содержащее подробный отчет его деятельности за последние десять лет, нажать «отправить», как идеальная жизнь, идущая гладко по четко составленному плану, опуститься на дно Марианской впадины, откуда единственным кто сможет помочь ему выбраться будет Бог.

Быстро послав братцу «если что, Тэ, звони в любое время», запрыгиваю за руль, и направляюсь в сторону города, оставив озлобленного краснолицего мужчину переминаться с ноги на ногу на подъездной дорожке.