Пагубная привычка 18+

Часть 60

POV. МИ СУН

- Привет, родная, - мужчина берет трубку после первого губка. – Как дела? Что нового? Почему не звонила?

- Привет, пап. Много работы, - ему не обязательно знать о Монкуте и вечере в клубе. Точнее, ему категорически не надо об этом знать.

- Может встретимся? Мы так давно не виделись, что кажется, я начинаю забывать, как выглядит моя дочка.

- Тоже хотела предложить. Тем более, мне нужна твоя помощь.

- - -

- И что потребовалось девочке от старого и нудного мужика?, - папа отпивает кофе из небольшой чашки.

Мы договорились встретиться тем же вечером. Место выбирал папа, и почему-то мне кажется, что данное заведение его рук дело. Больно уж много почерка мужчины. Стильные темные стены, овальные столы, большие и удобные кресла без подлокотников, освещение встроено в стены и сами столы. Барная стойка практически посередине зала, кухня закрытая, но с большим стеклом, чтобы гости могли наблюдать за часть приготовления заказанных ими блюд. Музыка тихая и в основном джас. Пак старший тащится от джаса, особенно семидесятых годов. У него дома стоит саксофон какого-то известного джазового музыканта того времени. Ну и выглядит Сангхун подобающе. Элегантно с нотками дорогой музыки. Мне было без разницы куда приезжать, главное, чтобы в месте прибытия чисто случайным образом не оказался Чимин. Сейчас категорически не нужно его видеть.

- Я хочу сделать Чиму подарок на день рождения.

Чертовски не просто озвучивать свой замысел. И дело не в том, что я прошу помощи, привыкшая самостоятельно решать собственные вопросы и проблемы, прихватив на плечи разгребание и чужих задач. Дело в том, что этой просьбой, я, скорее всего, вскрою старые раны и окуну папу в омут памяти, возможно, прописав там его на несколько дней. 

- В чем будет заключаться моя помощь?, - мужчина внимательно смотрит и при этом пытается понять, на какой волне я мыслю.

С Пак Сангхуном мы знакомы немного меньше, чем с Чимом. Этот мужчина, не являющийся кровным родственником ни по каким фронтам, вырастил нас с Чоном и видел в самых отвратительных образах. Наслушался самых непонятных идей и желаний, что теперь его ничем не удивить. Папа просто сидит напротив и ждет, когда я озвучу просьбу.

- Наын.

Жена собеседника. Мама прекрасного блондина, поселившегося глубоко под кожей. Она умерла почти двадцать три года назад в один день, когда на свет появился ее ребенок. Душа оставила тело, подарив сыну возможность дышать.

С папой мы разговаривали о ней два раза. Первый одиннадцать лет назад, когда я прямо спросила о женщине, которой принадлежало сердце могучего Сангхуна. Рассказ был скомканным, непонятным и состоял из обрывков. Я была ребенком и почти ничего не значащая для мужчины, поэтому он особо и не разглагольствовал. Второй – три года назад в ее день рождения. В этот раз описание было более наполненным, чем в первый, но все равно значительная часть осталось глубоко внутри. Винить человека в желании оставить что-то о покинувшей его жене только для себя я не могу. Тем более, понимаю, какого это. Но мне кажется, что Чимин имеет право знать о том, кто пожертвовал собой ради него.

- Я хочу подарить ему воспоминания о ней.

- Ми Сун, - папа меняется в лице, и на месте счастливого, полного жизни взгляда, появляется грустный, наполненный болезненными воспоминаниями.

- Я знаю, пап, - он смотрит в сторону, сконцентрировав внимание на проезжающих мимо машинах. Губы поджаты, скулы напряжены. – Я не прошу рассказывать мне. Это нужно ему. Он часто рассказывает о ваших вечерах, когда вы смотрели старые фотографии, и каждый раз Чим произносит одну и ту же фразу. «Хотел бы я знать о ней немного больше». Она его мама. И если свою я смутно, но помню, в памяти твоего сына только рассказы.

Объектом внимание карих глаз снова становлюсь я. Он молчит две, три, пять минут. Я не решаюсь нарушить образовавшуюся между нами тишину, боясь сбить с появляющегося настроя. Он хочет помочь, хочет рассказать сыну о его маме, но как будто боится. И следующие слова подтверждают мои мысли.

- Он не простит меня, - опушенным голосом произносит заключение.

- Почему?

Тяжелый вдох. Такой же выдох. Прикрытые глаза, собранные руки, нервное сглатывание. И снова голос.

- Когда Наын забеременела, начала записывать видео-дневник. Снимала себя, рассказывала об ощущениях. Показывала растущий животик, - губы слегла дергаются в улыбке. – На протяжение всего срока ходила с камерой в руках, боясь потерять что-то важное. Даже диагноз не стал препятствием. Она будто знала, что это произойдет. Что единственное, что останется после родов – ее заметки.

Он сейчас со мной. Сидит в одном из ресторанов города, но по ощущением, плавает в недрах глубоко вырытой злым роком ямы.

- Она попросила отдать Чимину всё, когда он подрастет. Но я не показал ни одного видео. Не смог, - по грубой щеке течет горькая слеза. – Боялся, что он не выдержит, а я слечу с катушек. Я не смог выполнить ее просьбу, потому что боялся, Ми Сун. Я собственноручно лишил его тех моментов, которые Наын приготовила для сына. За такое простить нельзя.

- Пап, - огибаю стол и сажусь рядом с мужчиной, беря сильную руку в свою.
– Он твой сын. Чимин не будет злиться.

- Думаешь?, - я не думаю. Я полностью уверена, что Пак младший скажет спасибо родителю за возможность приоткрыть завесу тайны в двадцать три года и узнать о маме чуть больше того, что он знает сейчас. Услышать голос, который он слушал находясь в утробе, и заглянуть ей в глаза, когда женщина не будет обездвижено смотреть с кусочка фотобумаги, а будет находиться в движении и обращаться исключительно к нему. По имени. Он ведь никогда не слышал, как мама называет его «Чимин». В ответ на вопрос, я, растянув губы в нежной улыбке, киваю.

Через двадцать минут я сижу на большом бордовом бархатном диване в квартире папы в ожидании, когда он вернется из спальни.

Мы приехали из ресторана после согласия мужчины. Он знает, что является единственным человеком, в силах которого помочь мне осуществить задуманное, предоставив те самые записи с самыми дорогими кадрами. И знает, что настало время рассказать своему ребенку правду.

Папа возвращается в гостиную с небольшой коробкой в руках. Садится около меня и еще несколько минут собирается с мыслями, сминая картон в руках и решаясь впустить в свою тайную комнату еще двух людей. Я думала, что воспоминаний о той, с кем ты когда-то делил жизнь, быт, постель, ждал и рожал ребенка, будет побольше, но когда мужчина открыл коробку стало понятно, почему ее размеры не превышают коробку для обуви.

Он сидит рядом, поэтому содержимое сразу становится открытым моему взору, когда крышка поднимается. Стопка перевязанных коричневой веревкой писем с пожелтевшими страницами. На первый взгляд их больше ста штук. Камера, на которую по всей видимости и был записан видео-дневник, иначе стал бы папа ее хранить в отдельной коробке с воспоминаниями о жене. Два блока с отпечатками маленьких ножек и ручек с надписью «Пак Чимин. 13 октября».

- Я не стал хранить ее вещи и книги. Оставил самое ценное, - мужские руки поочередно начали доставать из тайника вещи и рассказывать об их значимости. – Мы начали писать друг другу письма спустя месяц после знакомства. Ночами, при свете одинокой свечи, но с огромным желанием порадовать любимую и получить от нее весточку. Жили через несколько домов, но все равно писали. Думали, что сохраним их и в старосте будем перечитывать, возвращаться в молодость и вспоминать с чего все начиналось.

«Но не получилось» - повисло в воздухе.

- На эту камеру Наын снимала себя, - папа очень аккуратно приподнял аппарат за ремешок. – Если приглядеться, то можно увидеть ее отпечатки.

И мужчина приглядывается. Рассматривает корпус давно неиспользуемой камеры с еле заметными следами тонких пальцев. Ее следами.

- Эти «печати» врачи сделали в больнице день рождения Чимина. С того дня я мало что помню, но маленькие конечности ребенка, перепачканные в синей краски, хорошо.

Мне становится стыдно за внезапную вылазку с просьбой открыть ящик Пандоры. Пак Сангхун сильный, взрослый, самодостаточный мужчина, владеющий мировой компанией, но до сих пор тяжело переживающий смерть любимой. Я не могу его судить и, тем более, не имею на это право. Особенно, когда сама копаюсь в своей прошлом, не находя в себе силы отпустить ту злощадную ночь.

- Все, что тебе нужно, здесь, - из угла коробочки, в который не попадал мой взгляд, папа достает флешку. Обычная флеш-карта для компьютеров. – Я перенес все записи на нее. Видео-дневник, семейные кадры, ее фотографии, аудиозаписи. Все, что предназначается Чимину.

С этими словами мужские пальцы вкладывают небольшой предмет в мою ладонь, как бесценное сокровище всех времен. Для него именно им и является. С этого момента и для меня, ведь благодаря этому «подарку» я смогу сделать приятно важному человеку.

- Можно спросить?, - мы перебрались на кухню, после непростого разговора в гостиной, и теперь спокойно попиваем его фирменный чай с медом. Тем, которым отпаивал Чима несколько недель назад.

Вместо озвученного ответа я просто смотрю в лицо папе вопросительным взглядом. Мол «для чего разрешение? Просто спроси».

- Я никогда не лезу в личные дела сына. Он взрослый мужчина, способный разобраться сам. Но…, - неловкая пауза и немного виноватый взгляд. Я догадываюсь, о чем пойдет разговор. – Чимин сказал, что вы живете вместе. Не уточнил причину, и думаю, это не важно. Но сам факт вашего сожительства. Я не хочу, чтобы потом кому-то из вас было больно.

- Я не сделаю ему больно, - полная уверенность в словах. Никогда и ни при каких обстоятельствах я не допущу факта, при котором сделаю больно Паку. Ни сейчас, когда все начинает заходить слишком далеко.

- Ты любишь его?, - кружка с чаем ставится на стол, а карие глаза упираются в мои.

В последнее время этот вопрос проникает в слуховые проходы слишком часто. Тэхен, Айрин, Чонгук, который поставил перед фактом. Теперь еще и папа. Родной отец Чимина спрашивает о чувствах к его сыну. И что мне ответить?

- Я пытаюсь разобраться, - и это правда. Недавно я приняла возможные чувства к парню, но сказать об их истинности не могу. Я не до конца разобралась, что чувствую к блондину: настоящие светлые чувства, о которых пишут в книгах и снимают в кино, или благодарность за годы нахождения рядом, заботу и спасение. Я не понимаю.

- Что нужно, чтобы ты поняла, что любишь его?, - он не спрашивает «что нужно, чтобы ты его полюбила», он уже уверен в ней. Неужели все вокруг настолько видят очевидное, а единственным, кто не замечает, являюсь я?

- Время.

- - -

- Что думаете?

Брат с девушкой приехали к нам домой, пока Чим на работе. Позвала их попить чаю, говоря, что соскучилась, но на самом деле нужно было обсудить еще один подарок блондину.

- Ты хочешь увезти Чимина в Каннын на пять дней?

- Я хочу увезти всех нас в Каннын на пять дней, - если бы в мои планы входило украсть исключительного красивого блондина, то стала бы я делиться планами с Чоном и Айрин? – Я уже арендовала домик.

Чонгук всегда положительно относится ко всем идеям относительно отключения головы и достижения дзен. Уехать в другой город, страну, планету. Ему без разницы. Главное вместе и хорошо провести время. Сейчас идея празднования дня рождения лучшего друга пришлась по скромной душе горячего шатена. Однако Айрин немного пасует.

- Наверное, мне лучше не ехать, - тихим голосом отзывается сидящая подле своего молодого человека девушка.

- Что?, - тут же реагирует Банни.

- Что?, - моей реакции тоже стоило ожидать. – Почему?

- Вы трое дружите с детства. А я появилась не так давно и думаю, что буду только мешать, - она опускает голову и начинает перебирать пальцами ткань брюк.

- Бред.

- Айрин, - девушка считает себя лишней в нашей компании. Да, она появилась не так давно. С братом они встречаются около года, а со мной познакомилась всего пять месяцев назад. Но ее слова о том, что она будет только мешать, ложь. И у меня есть тому доказательства. – Как-то вечером мы с Чимом обсуждали тебя и Чона. И знаешь, что он сказал о тебе?

Милая шатенка покачала головой в знак непонимания. И тогда я продолжила.

- «Надеюсь, они с Чоном поженятся. Даже не думал, что за такой короткий период времени я смогу проникнуться ею и считать другом», - глаза девушки нашли опору в моих, а губы немного приоткрылись. – Ты нравишься ему. И он считает тебя другом. Так что отбрось глупые мысли и просто насладись поездкой. Окей?

- Договорились.

- - -

Тринадцатое октября. Двадцать три года назад родился парень, мирно посапывающий в спальне просторной квартиры. На протяжение последних нескольких лет Чим не отмечает праздник с размахом. Раньше папа устраивал грандиозны вечеринки в стиле американских праздников с миллионом гостей. Но блондин пресёк затею. Не хочет подобного. Тихие посиделки в кругу семьи и друзей нравятся куда больше грандиозного пира. В них есть своя особенность.

С этого дня начинается наш личный уикенд. Организованный в честь именинника, но мы тоже причастны, так что он наш. И начнем его с праздничного завтрака. Но для начала надо разбудить парня.

Останавливаюсь на пороге комнаты, прижавшись плечом в дверному проему. Не хочу будить его сразу. Такого сладкого и полностью расслабленного, лежащего на спине. Руки раскинуты в разные стороны. Ноги скрещены. Спина оголена. Кусок одеяла прикрывает лишь накаченные ягодицы, на которые в последнее время я все больше и больше заглядываюсь. Парень что-то бормочет себе под нос и, кажется, зовет меня сквозь сон. Интересно, что ему снится?

- - -

- Почему мы едем на твоей машине? – озадаченный блондин, принявший мысль, что свой двадцать третий день рождения он встретит в компании друзей в городе на берегу моря, усердно складывает чемоданы в багажник сапфировой машины. – Мы могли поехать на моей. Ей же будет грустно.

- Потому что это сюрприз, - вбиваю конечный адрес в навигатор. – И ехать три часа за рулем уголька рисковое дело. Особенно, когда ты рядом.

- Я мог сам повезти.

- Садись давай.

Мы проехали ровно половину пути, когда остановились на заправке долить бензина в бак и купить перекусить. Немного отдохнули, набрались сил и залезли обратно в салон. Оставшиеся полтора часа за рулем будет Пак, отчетливо соблюдая указания механического голоса умной карты.

Девяносто минут пролетели слишком незаметно. Все время мы разговаривали, слушали музыку, громко подпевая и пританцовывая на столько, насколько позволял салон машины и ремень безопасности. Иногда я ловила на себе взгляд карих глаз. Когда смотрела через лобовое стекло или резко поворачивая голову. Да и Чимин особо этого не скрывал. Когда замечал, что я чувствую на себе его взгляд, влюбленно улыбался и отворачивался на дорогу. Но действия были плавными и совсем не походи на резкую реакции застенчивого молодого человека. Он наслаждается этим времен, проведенным в небольшом салоне дорогого немецкого автомобиля. Наслаждается тем, что здесь только мы. Наслаждается контактом кожа к коже, который Чим выстраивает «незаметно» для меня, аккуратно поправляя светлые пряди или невзначай кладя ладонь на рычаг, будто собирается переключить передачу. Но забывает крохотную деталь. У меня машина с автоматической коробкой передач. А я совершенно не против. Мне нравится не только слышать и видеть его, но и чувствовать физически, поэтому время от времени сама к нему прикасаюсь. «Случайно». Но мы оба понимаем, что наше «случайно», даже не случайно.

- Тормози здесь, - до домика остается несколько миль, и хотелось бы, чтобы именинник прибыл туда в качестве гостя, а не водителя.

- Что?

- Тормози говорю, - когда парень выполняет просьбу, я быстро выхожу из салона, подхожу к багажнику и достаю из сумки небольшую повязку. Молча подзываю блондина к себе.

- Что ты делаешь?

- Завязываю тебе глаза.

- Зачем?

- Слишком много вопросов, господин Пак, - аккуратно придерживая парня за локоть, подвожу к пассажирскому сидению и помогая сесть внутрь. Сама огибаю машину и прыгаю за руль. – Просто расслабься, ладно?

- - -

Прошлой ночью после длительных посиделок с друзьями около своеобразного костра и наспех приняв согревающий душ, натянула на себя футболку Чимина и завалилась в белое пушистое облако, моментально проваливаясь в сон. Не помню даже, уснула до того, как парень лег или после. В любом случае, сейчас он занимает вторую половину кровати, и все остальное не важно. Чимин давно не спит. Сквозь сон чувствую его шевеления и пристальный взгляд, от которого хочется скинуть одеяло и дать ему насладиться картиной полностью, а не стыдливо спрятать лицо под слой постельной принадлежности.

Не до конца понимаю, в какой позе лежу, но по отсутствию прямых солнечных лучей могу сделать вывод, что окно позади меня. А по легкому морскому бризу – Пак открыл его, чтобы впустить свежий воздух.

- Эй, - до виска дотрагиваются мужские пальцы. – Ми, пора вставать.
Не хочу. Добровольно покидать царство Морфея и лишать себя возможности проваляться в постели еще несколько минут не хочу.

- Ми, - край одеяло, прикрывающий ягодицы, приподнимается. Через мгновения рядом оказывается сильное тело с запахом табака. Упускать шанс притянуть его ближе нельзя. Недозволенно. – Ты будешь вставать?

- Нет, - сквозь ночной голосовой блок процеживается ответ.

- Почему?

- Мне снятся хорошие сны, - не просто хорошие, а кажущиеся нереальными. Сны, в которых нет проблем, нет никаких Монкутов со своими требованиями и запугиваниями, нет болезненного прошлого, нет никого кроме меня и близких мне людей. Чимина, Чонгука, Айрин, Тэхёна и папы. Только мы. – Не хочу в реальность.

- Настоящая реальность похожа на сон. Разве нет?, - прислонившись ухом к груди Чимина, его голос кажется еще ниже и бархатнее. Поднимаю голову и сталкиваюсь взглядом с глубокими карими глазами и нежной улыбкой пухлых губ. Ты прав. Настоящая реальность не сильно отличается ото сна.

- Сейчас да.

- - -

Чонгук, нагло ворвавшийся к нам в спальню и доведший до смеха, и Айрин, приготовившая завтрак, сидят напротив. Время от времени мы перекидываемся взглядами, от чего на лицах обоих возникает предательская улыбка. И кажется, данные действия не обошли стороной Чимина.

- - -

- Есть еще кое-что, - мы обговорили все детали поездки. Куда ехать, как быстрее добраться, как мы поедем, на каких машинах, столько ехать, столько мы там будем, сколько нужно еды, какие вещи и так далее. За исключением одного момента. – Домик снят на пять дней, но… Мне нужно, чтобы в последний день мы остались с Чимом одни.

- А?, - синхрон мужского и женского голосов.

- Вы сможете уехать за день до окончания брони?, - две пары не до конца понимающих глаз уставились на меня. Через пять секунд в одной из них загорается огонек прояснения и игривый свет.

- Конечно, - Банни первым подает голос. – Без проблем. Но вопрос. Зачем?

- Так надо, - не хочу рассказывать им про подготовленный подарок личного характера. Он касается только блондина.

- Ты хочешь заняться с ним сексом?, - во время сказанного лицо шатена озаряется неимоверным сиянием, а улыбка растягивается в положение от уха до уха. Чон четко дал понять, что не против наших возможных отношений. Как-то я случайно подслушала их разговор с Чимином, в котором второй рассказывал о своих чувствах, а первый был настроен категорически. Не знаю, что произошло потом, но сейчас Чон младший решительно настроен на Пак Ми Сун.

- Нет, Банни. Просто…, - да блин. Почему он не может успокоиться и согласиться без лишних вопросов. Почему? Потому что я его так воспитала. Всегда покапываться до истины. Пожалуйста. Пожинай плоды своего же воспитания, Ми Сун.

- Можешь не отвечать. И так видно, - что он видит? – Мы уедем в предпоследний день. Не переживай, сестренка.

- - -

Ребята уехали несколько часов назад. Еще ночью предусмотрительно собрали чемоданы и после завтрака почти сразу двинулись в путь, как и договаривались, оставив нас с Чимином один на один.

Это вечер мы провели спокойно и по-домашнему. Решили никуда не выходить, а по традиции завалиться на диван и смотреть дорамы, на которые, между прочим, Пак знатно подсел. Но это быстро наскучило, и, прихватив бутылочку красного вина и теплые пледы, мы перешли на веранду.

- Так спокойно, - глубоко за полночь. Данная местность немноголюдна, а в ночное время особенно. Огни с оживленных участков долетают едва заметными, шумы растворяются в прибрежном воздухе. В темное время суток, когда солнце опускается за горизонт и отдает правление в руки серого диска, арендованный домик становится настоящим раем. Вокруг тишина и покой, нарушают которые только биение воды о песок и треск сверчков.

- Очень, - прошлой ночью парень сидел рядом и согревал своим теплом. Сейчас напротив, но от этого тепло не меньше.

Я невольно засматриваюсь на друга. В последнее время социальный статус в форме слова «друзья», который мы повесили друг на друга, медленно, но верно начинает напрягать. Мне не хочется называть его другом, представлять его кому-то как «Это Чимин. Мой самый близкий друг» и слышать «Это Ми Сун. Подруга моей жизни». Потому что мы не друзья. Потому что он не друг. И я не друг. Блондин признался в своих чувствах, тем самым стерев никчемный ярлык и приковав новый «возлюбленная». Об этом знали все: брат, его девушка, папа, Тэхен наверняка тоже догадался. Чимин лично поменял статус по отношению ко мне, но продолжает придерживаться старых позиций. Он не нарушает границы, не переходит к действиям и не давит на меня. Будь на его место кто-то другой, давно поцеловал бы и поставил перед выбором. Но не Пак. Он будет по последнего ждать, оттягивать момент, пока на краткий вопрос не получить одно единственное слова «да». И мне кажется, что скоро это «да» произойдет. Только будет ли это честно по отношению к нему, ведь я до конца не могу разобраться в чувствах.

- Спасибо, - блондин вырывает из подступивших мыслей и возвращает в реальность, в которой в три часа ночи парочка недодрузей, недовлюбленных сидит на террасе потягивая вино.

Отвечать не надо. Все, что необходимо, мы читаем в глазах друг друга. Ведь, глаза — это зеркало души. Так ведь говорят?

- - -

Завтра утром мы должны освободить домик для следующих гостей. Я разговаривала с хозяином в надежде продлить бронь еще на два дня, но получила кучу извинений и аргумент в виде бронирования другой пары. Что ж, значит завтра утром мы вернемся в нашу квартиру на двадцать первом этаже и с головой окунемся в повседневную жизнь. Так и жду этого момента.

А пока осталось одно невыполненное дело. Самое главное дело, ради которого и организовывалась эта поездка. Мне нужно вручить имениннику его подарок. Я жутко переживаю. Знаю, что он хочет этого. Он нуждается в ней, но эта уверенность не вытесняет нервозность в преддверии просмотра важного фильма. Делаю глубокий вдох и иду в гостиную, где Чимин, растянувшись на диване, читает книгу. Придется немного нарушить его покой.

- Прогуляешься со мной?, - я полностью готова внешне, но внутри ураган. Только бы он заметил раньше времени. Только бы удалось осуществить задуманное. – Пожалуйста.

- Конечно, - в его согласии сомнений не было. Чим быстро подскочил и пошел на второй этаж. – Дашь пять минут?

Пять минут. Триста секунд. Промежуток времени, в которым можно успеть многое и не успеть ничего. пока Чимин собирается, бегая по комнате, я нервным шагом рассекаю коридор. Не понимаю, почему обычный на первый взгляд подарок может принести такие эмоции. Но ничего не могу поделать. Жуткая паника покидает тело в момент, когда по лестнице спускается одетый в черные обтягивающие джинсы, идеально подчеркивающие большие накаченные бедра, белую футболку и кожаную куртку блондин. И опять я залипаю на нем. Боже. С этим надо что-то делать.

- - -

Следующие четыре часа пролетают незаметно. Гуляя по городу, увлеченные разговор обо всем на свете, мы подходим к небольшому частному кинотеатру. Конечной точкой прогулки было именно это место. И мы пришли точно к назначенному времени.

- Я не подарила тебе подарок.

- Разве поездка не подарок?, - парень не понимает, что происходит. Почему я привела его в непонятное место. Почему говорю о подарке. Почему, ничего не говоря, веду его в глубь здания.

Коричневая дверь. Толкнув которую назад дороги не будет. Вне поля зрения молодого человека даю отмашку работнику заведения и за руку завожу блондина в комнатку.

- Из года в год на вопрос «что подарить тебе на день рождения» ответ был один, - присаживаюсь на диван, находя в нем опору. От нервом ноги совсем не держат. – Провести день с мамой. Я не могу ее вернуть. Никто не может. Но в моих силах подарить тебе воспоминания о ней.

В следующее мгновение, получив еле заметный кивок, на экране появляется видео, содержащее самые главные моменты жизни женщины по имени Пак Наын.

- - -

Я приехала домой с маленькой флешкой, отданной папой во временное пользование. Когда я уезжала, спиной чувствовала его взгляд и всю ответственность, взвалившуюся мне на плечи. Если я потеряю или каким-то образом испорчу единственный предмет, хранящий на себе всю жизнь самой главной женщины в жизни этого мужчины, моя жизнь придет к концу. Ни я, ни папа, ни Чимин не простят мне подобную оплошность и до конца дней я буду ходить с тяжелейшим грузом за пазухой.

Это будет тяжело. Особенно, когда там уже висит не до конца пройдённая вина. В детстве, когда родители только собирались разводиться, я винила себя в произошедшем. Винила в их разводе, винила в подобном отношении к Чонгуку, в беременности Дасом, рождении Тэхена. Во всех смертных грехах я винила себя. Не потому что была виновата хоть в чем-то. А потому что с детства только и слышала обвинения в свой адрес. Отец при любом удобном и не очень случае взваливал вину на меня. Пошел дождь? Ми Сун виновата. Сорвалась сделка? Все дело в Ми Сун. Тэхен не может выговорить слово «папа»? Ми Сун настраивает его против родного отца. Все и во всем была виновата я. Пока однажды не появился папа. Человек, который за годы нашего знакомства ни разу не взвалил на меня ношу под названием «она виновата». Если я накосячила – сегодня плохой день. Повязали копы – не повезло. Напилась – у всех бывает плохое настроение. Даже в самые сложные моменты, когда вина в содеянном действительно лежала на моих плечах, папа не говорил об этом. Понимал, я уверена, но не озвучивал. Корил грозным взглядом. Смотрел разочаровано, но не винил. И его разочарование в дочке куда больнее, чем необоснованные претензии родного папаши.

Через двое суток я села за монтаж видео. Планировала справиться за пару часов, но не думала, что увиденное окончательно выбьет из колеи.

С экрана на меня смотрит молодая и полная сил женщина со сверкающими от счастья огромными глазами цвета космос. Светлые волосы собраны в высокий пучок и закреплены бантиком. Изображение немного колеблется. И через секунду я понимаю почему. Наын рассказывает о беременности. Держит руку на животе и сквозь слезы рассказывает о маленьком человечке, поселившимся у нее внутри на ближайшие девять месяцев. Она показывает себя и растущего Чимина, называет его своим мальчиком и самым любимым сыночком. Светится изнутри от мысли, что создает новую жизнь. На последнем записанном ею видео картина меняется кардинально. Больничная койка, трубки в носу, катетеры в венах, экран с жизненными показателями. Я не врач, но понимаю, что хорошего в их мало. И ситуация не обещает сложиться удачно, учитывая всю обстановку и внешний вид женщины. Она умирает. И никто не может ей помочь.

Неволей вспоминаю свою маму. Я была ребенком, когда она села в злополучный самолет, пообещав вернуться за нами. Но обещание так и осталось невыполненным. Тот рейс стал для нее последним. Я мало что помню о ней. Расплывчатый хрупкий силуэт. Ноги постоянно в мозолях. Временами стеклянный взгляд и холодные руки. Помню последние сказанные слова. «Я позволю, когда долечу». Это было последнее, что мы получили от нее. Еще одно невыполненное обещание.

Иногда в сложных ситуациях я представляю, как бы сложились наши с Банни жизни, если она не умерла. Что бы с нами было. Где бы мы жили и чем занимались. Давала бы она советы? Интересовалась нами или стала бы женской версией Хёнсо? Множество «что бы было, если бы…» и не единого ответа. Но одно я знаю точно. Мы бы не познакомились с Чимином.

- - -

Чимин посмотрел видео. Впервые услышал голос мамы и пропустил его через себя. Пальцами прикоснулся к бумаге, которую когда-то держала она, и прочил единственное письменное послание, адресованное сыну. Сидя на неудобном диване, прижавшись друг другу, каждый ронял слезы. Парень от возможности познакомиться с той, с кем никогда не познакомится лично. Я от возможности подарить ему этот шанс.

- Малышка, - парень перетащил меня к себе на колени, как только прочитал письмо. Усадил лицом к себе и крепко прижал, уткнувшись носом в шею, тихо всхлипывая. Запустил руки под кофту и ладонями поглаживает спину, время от времени сжимая крепкие пальцы. – Ми.

- Я здесь, Чим, - еще сильнее прижимаюсь к его телу в попытках показать, что принадлежу только ему. Как и всегда. – Я рядом.

- Ми Сун, - с огромным внутренним облегчением мое имя выходит наружу. Кажется, что именно в этот момент окончательный пазл в светлой голову сложился, и картинка стала полной.

Полчаса мы провели в тишине, сопровождающейся выравнивающимся дыханием и утишающими слезами. На кофте образовалось мокрое пятно, ноги затекли, голова болит у обоих, но все это абсолютные мелочи, когда на душе спокойствие. Ничего в жизни не имеет значения, когда рядом со счастливым умиротворенным выражением лица идет человек, способный подарить то, что не могут многие. Любовь. И которому взамен хочется дать того же.

Последний день, проведенный в Каннын. Последняя ночь в этом уикенде, когда мы можем прогуляться вдоль моря, наслаждаясь усыпанным небом и огромной луной. Последние часы, когда головы не заняты мыслями.

- Спасибо, - первые сказанные слова за несколько минут после выхода из кинотеатра. Продолжаю смотреть вдаль, пропечатывая момент на карте памяти, но периферийным зрением замечаю изменения положения головы блондина. – За знакомство с мамой.

- Я хотела сделать что-то особенное. Чтобы ты запомнил.

- На всю. Я запомню этот день на всю жизнь.

Не имеет значение, запомнит он этот день или нет. Важно, чтобы он помнил то, что увидел и прочитал. Но слышать от дорогого человека о важности сегодняшнего дня приятно.

На улице, где единственным источником света служили луна и витрина магазина, становится темно, когда ночное светило прячется за большой тучей. Темно для глаз, но для мыслей открывается новый поток.

Середина лета. Внезапная вечеринка Чона и столь неожиданное посещение. Признание Айрин в отношениях с моим братом. Затуманенный разум после встречи с Монкутом. Посиделка в «тайной комнате». Чимин узнает о сигаретах. Острое желание почувствовать адреналин и направить на жизнь оголенный провод. Гонка с Паком. Выигрыш. Желание в качестве приза. В ту ночь я не знала, что пожелать. Долго думала над вариантами, но все казалось никчемным. Не тем, на что можно потратить возможность, от которой оппонент не может отказаться. Не знала, когда мы ехали сюда. Не знала, когда выходили из кинотеатра. Но знаю сейчас. я знаю, что хочу попросить у стоящего рядом парня. Точно так же, как знаю, что после желания наша жизнь не будет такой, как раньше. Один шаг, два сказанных слова изменят отношения, поведение и окончательно запутают мысли. Но прямо сейчас я хочу, что Чимин сделал это.

- Чим?

- М?, - он откликается не громко, едва разрезает тишину.

- Ты помнишь, что должен мне желание?

- Помню. Но думал, что ты забыла, - не забыла. До последнего не могла признаться в том, чего хочу.

- Не забыла.

- Придумала?

- Придумала.

- И что ты хочешь?

Сейчас или никогда, Ми Сун. Это твой единственный шанс. Давай. Скажи это. И измени ваши жизни.

- Поцелуй меня, - сомнений нет. В этот момент, когда свет уличной витрины едва долетает на двух стоящий у ограждения людей, когда слегка уловимый запах цветов пьянит, когда здесь только мы. - Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.

- В щеку?, - в мужском голосе столько же неуверенности, сколько осторожности в действиях.

- Нет, Чимин, - ну же, осуществи свою мечту в последний день празднования дня рождения. - Так, как ты хочешь.

В губы. Пожалуйста, Чим, выбери их.

Блондин подходит очень медленно. Прикасается рукой к талии и притягивает в себе, кладя вторую руку на щеку.

- После этого как раньше не будет.

- Я знаю.

Секунда. Одной секунды хватает, чтобы пухлые губы блондина оказались на моих. Через еда ощутимое прикосновение чувствую его переживания и нерешительность. Чимин боится, что оказавшись в запредельной ранее для нас близости я могу спасовать и оттолкнуть его. Но только он не учитывает одного весомого факта. Инициатива шла от меня. Я не стала заложником вспышки эмоций, а добровольно пошла на это. Потому что хочу. Потому что он этого хочет.

Происходящее кажется отражением параллельной реальности, в которой на наших местах стоят давно влюбленные люди. От части так и есть.

Когда Чимин, отойдя от минутного замешательства, начинает более уверенно сминать мои губы, легкие освобождаются томный облегченным выдохом. Воздух будто застрял в них, когда заветные два слова были произнесены, и не мог освободиться, находя прегради во всем. Но сейчас преград нет. Есть только Пак Чимин, Чон Ми Сун и их первых поцелуй. Наш первый поцелуй.

Момент, которого блондин так долго ждал настал, но чувство иллюзии все равно присутствует. Тогда я поднимаю опущенные до этого руки, мягко провожу по точенному торсу, крепкой груди, представляя, как когда-нибудь повторю этот путь языком, и запускаю тонкие пальцы в шелковистые волосы, крепко сжимая пальцы и притягиваю парня еще ближе, чтобы он понял, что я хочу этого не меньше него.   

- Ммм, - глухой стон исходит из глубины и проникает в приоткрытый рот. Мягкий, но одновременно грубоватый, самый сладкий из всех, что мне удавалось слышать. От испытываемых чувств и неконтролируемых действия рядом с Чимином, в ответ на его «признание», издаю ответное.

- - -

- Я не могу от тебя оторваться, - домой мы вернулись около часа назад. Наспех скинули верхнюю одежду и залезли в тёплую кровать без единой возможности разомкнуть поцелуй. Чим мечтал об этом моменте много лет и сейчас не может перестать сминать мои губы своими. Такими сладкими и мягкими. Всегда знала, что губы Пак Чимин отдельный вид искусства, но не могла представить, что одним поцелуем парень может вознести на девятое облако. Через один поцелуй передать все чувства и эмоции, испытываемые в данный момент. Если такое он вытворяет просто прикоснувшись клювиком, то что он может сделать, получив полный контроль? Убить и воскресить? Не меньше. - Малышка... Я... Не могу... Перестать... Тебя... Целовать...

После каждого слова парень восстанавливает прерванный контакт, аккуратно чмокая в уголки губ, от чего я расплываюсь в улыбке. Сопротивляться его энергии невозможно. Сдерживать поступившие эмоции тоже. Рядом с ним я не могу себя контролировать. Кажется, ещё мгновение, одно сказанное слово и движение, и этой ночью мы окончательно перейдем границы. Только...

Только глубоко в душе тревожит мысль, а правильно ли я поступаю. Действительно ли чувствую к прижавшему меня к кровати человеку то, что испытываю в данный момент. Симпатию? Любовь? Влюблённость? Действую под влиянием внутреннего желания или потому что должна? Если правдивый первый вариант, то я приму желание некогда лучшего друга. Если второе, то Пак этого не заслуживает. Он слишком много страдал, слишком много сделал для глупой подруги, постоянно ввязывающейся в неприятности, отдал слишком много себя, чтобы услышать "прости, Чимин, но нет. Произошедшее было ошибкой". Он не простит.

Один очень хороший человек говорит, что жить нужно сегодняшним днём. Наслаждаться происходящим моментом и не думать о будущем. В данный момент Пак лежит сверху, облокотившись на раскинутые по обе стороны от моей шеи руки, раздвинув коленом ноги, которые через секунду обвили его торс и сцепились замком на пояснице мужчины.

- Я хочу тебя, - сквозь сомкнутые губы произносит Чимин, оставляя мокрые следы на шее. - Я хочу тебя, Ми Сун.

Я тоже тебя хочу. Но боюсь ошибиться.

- Чимин, - парень отрывается от шеи и смотрит в глаза затуманенным желанием взглядом. Боже, я сейчас убью нас обоих. - Не сегодня.

Он молчит. Не шевелится и ищет ответ, который искать не надо. Если он догадается о моей неуверенности, все полетит к чертям. Но Чимин не задаёт вопросов. Вместо этого мягко улыбается и возвращается к губам, оставляя глубокий поцелуй, полный понимания.

- Хорошо, - целует ещё раз и поднимается с кровати, неволей демонстрируя внушительный стояк, которому плотная ткань джинс не становится преградой. – Я в душ.

- - -

Утро. Последнее утро здесь. Новый день, наступивший, после произошедшего ночью. После откровенного желания. Губы до сих пор горят от поцелуев Чимина. на шее до сих чувствуются жаркие прикосновения языка. Нежно и страстно. Горячо и мягко. С любовью и ноткой раздражения. Так умеет только он.

Разомкнуть глаза и включиться в новый сложный день пока не очень хорошо получается. В моих силах лишь натянуть мягкое одеяло повыше и скрыться от яркого солнца. Только планы на сегодня другие. Надо собрать вещи, позавтракать и выдвигаться в путь. Возвращаться в Сеул к привычной жизни и оставить пятидневную сказку позади. 

Сквозь остатки сна улавливаю поднимающиеся по лестнице шаги, звук открывающейся двери и приближение к кровати. Чимин присаживается около тумбы и замирает. Не слышу ни единого шороха, но чувствую взгляд родных карих глаз.

- Доброе утро, - решаю первой нарушить тишину.

- Привет, - светлое лицо находится недалеко от моего. А когда Чим наклоняется оставить поцелуй, становится еще ближе.

На легком прикосновении никто из нас остановиться не может. Я перекатываюсь на спину, давая понять, что в таком положении будет куда удобнее. Блондин, понимая все с первых секунд, скидывает с меня одеяло и накрывает накаченным телом. Сильные плечи, мощная спина, головокружительная грудь и точенный пресс, приправленные огненными бедрами и высочайшими навыками одними губами доводить девушку до оргазма. Он еще не притрагивался ко мне по настоящему, но уже доставил больше удовольствия, чем кто-либо.

- Я держался всю ночь, чтобы не поцеловать тебя, - между кратчайшими перерывами вставляет очевидные комментарии.

- Правда?

- Чистая.

Пак знает границы. Со вчерашнего дня он может целовать меня так, как он хочет. Но на этом все. Радиус дозволенности блуждания ладоней остается прежним, ниже шее пухлые губы не опускаются. Он сказал, что хочет меня, но получив отказ, доблестно принял его.

- Надо вставать, - мы поменялись местами, и тебе парень лежит на кровати, прижатым женским телом. – Вещи не собраны.

- Вообще-то, - наслаждаясь видом снизу, лукаво улыбается и подбородком указывает в сторону шкафа. – Я все собрал.

В порыве сладкого утра я даже не заметила стоящие у шкафа чемоданы, до этого лежащие в углу открытыми. Он проснулся раньше, чтобы собрать вещи и по прекрасным ароматом свежеприготовленной еды создать завтрак?

- Мне определенно нравится жить с тобой, Пак Чимин.

- Ну тогда, - рука проходит за спиной и прижимает так, чтобы я не упала, а после Чим поднимает с кровати нас обоих. Только себя на ноги, а меня, держа на руках. Вторая рука будто ненароком подхватывает за ягодицы. Для надежности. – Приглашаю вас отведать вкусный завтрак, миледи.

- С удовольствием.

Этот завтрак действительно вкусный. Чимин очень хорошо готовит, но обычно его навыки укладываются в категории «рамен» и «самгепсаль», а остальную еду готовлю либо я, либо повара в ресторанах. Намного чаще повара. Спасибо Чимину, что ему без разницы чье приготовление блюд, главное, чтобы было вкусно.

- Я теперь могу называть тебя своей девушкой?, - завтрак был давно закончен. Сейчас, распрощавшись с прекрасным морским домиком и унося из него прекрасные воспоминания, мы загружаем вещи в багажник сапфировой красотки.

Вопрос был очевиден. И если скажу, что не ждала его, то солгу. Хотела услышать позже, возможно по прибытию домой, но он не тянул. Захлопнув большую дверь подходит к капоту, к которому я прислонилась, и расставил руки по обе стороны от бедер.

- У нас девушек есть одно негласное правило. Мы не вступаем в отношения, пока не получим официального предложения.

- Официальное предложение?, - согласна, бредовое правило, но оно есть. Иначе каким образом мы должны понимать, что мы находимся в отношениях? К тому же многие парни сами этого не понимают и продолжают свободно вести себя. - Чон Ми Сун, ты станешь моей девушкой?

- Дашь мне время? - блондин с воодушевлением воспринял суть женского «правила», принял положение дел, надел «строгий» костюм, занял «официальную» позу и, возможно, впервые в жизни с подобными чувствами предлагает девушке стать его. Со всей серьезностью, влюбленностью и надеждой во взгляде смотрит в голубые глаза в ожидании услышать одно слово из двух букв, но получает противоположный по смыслу ответ, тушащий бешенные эмоции, как пожарные тушат разгоревшийся огонь.

- Ты думаешь, что…

- Нет, - в чем я уверена на сто процентов, так в том, что… - Это не было ошибкой. Просто…

Слово «просто» иногда бывает очень раздражающим. Зачастую не выражает серьезности и служит инструментом оттягивания времени, но в серьезные моменты, как сейчас, является раздражителем. Не бывает просто, когда в ответ на предложение начать отношения ты отвечаешь «это не было ошибкой. Просто». Просты ты идиотка, Ми Сун, раз до сих пор сомневаешься. Или вместо мозгов в черепной коробке желе, раз не можешь разобраться в настолько очевидных для всех чувствах к молодому человеку.

- Просто?

- Просто я…

- Запуталась?, - все-таки он понял.

- Да.

Чимин заталкивает пляшущих с вилами бесов в темные углы и подходит ко мне, останавливаясь так близко, что стоит положит между нами лист бумаги, и он не упадет. Снова заглядывает в глаза, но с совершенно другим взглядом. Понимающим и одновременно расстроенным.

- Ты хочешь уехать?, - произнести вслух ответ, который требовалось произнести на один из предыдущих вопросов, не решает и кидаю головой. – Хорошо. Только позволь мне сделать кое что.

Не успеваю ответить, когда мягкие и до ужаса сладкие губы впиваются в мои, утягивая в глубокий поцелуй, отличающийся от предыдущих, которыми мы одаривали друг друга прошлой ночью. Они были глотком воды после сорокакилометрового забега. Тенью в жаркий день. Итогом долгой борьбы. Этот нежный, требовательный, заставляющий задуматься и принять правильное решение. Пак не просто целует. Через прикосновения он передает себя и показывает, что я оттягиваю собственными руками, покидая стены нашей квартиры. Сжимает заднюю часть шее, проникая языком в приоткрытый рот. Тихо постанывает, оставляя на тонкой коже новый след. Он не хочет, чтобы я уходила и демонстрирует это. Он не хочет, но я должна. Должна, чтобы определиться и перестать обманывать себя и самое главное его.

- - -

- Привет, Ми Сун. Как дела?, - в динамике раздаётся низкий мужской голос. Последний раз мы слышали друг друга тем вечером, когда Юнги пригласил на выставку работ моего друга. После этого звонков и сообщений с его стороны не было. Не удивительно. Мин появляется в моменты, когда ему выгодно. Когда ему того хочется. - Слышал, вы уезжали из города. Что-то случилось?

- Всё в порядке. Просто решили отдохнуть.

Я вернулась в свою квартиру сутки назад. Впервые за два месяца повернула ключ в замке и открыла входную дверь. Я давно здесь не была и теперь чувствую себя лишней в некогда самом личном месте Сеула.

Квартира осталась прежней, но исчезла душа. Пустые книжные полки, шкафы с одеждой. Дверь в бывшую мастерскую настежь открыта. Внутри ни одной работы. Все картины переехали вместе со мной в уютную комнатку в высотке и теперь обитают там. Голая ванная, такая же спальня. Раньше в этом пространстве заключалась вся моя жизнь. Оно видело слезы, смех, радость, счастье, боль, обиду, ненависть, раздражение, гнев. Теперь только тишину и пыль.

- Есть планы на сегодня?, - смотреть в окно и думать, как распутать клубок ниток из тончайших связей эмоциональных граней.

- Нет.

- Может поужинаем?

Безумно. Спонтанно. Необдуманно. Словно прыгать в жерло извергающегося вулкана. Выходить в открытый космос без скафандра. Плавать в море полном голодных акул. Предложение Юнги поселило вероятную возможность проверить истоки своего отношения к Чимину. Убедиться, в каком ключе я его люблю.

- Я приеду к тебе в девять, - отбой.

Сапфировая машина плавно заезжает во двор жилого комплекса Мина. Останавливается около бордюра и теряет жизненные способности. Но я не спешу покидать теплый салон иномарки. После телефонного звонка и согласия провести вечер в компании бывшего парня из головы не выходит безбашенная идея. Как я могу пойти на подобное и использовать Юнги в качестве игрушки. Как после этого я буду смотреть ему в лицо. Как я загляну в глаза Паку. Как я буду смотреть на собственное отражение в зеркале, зная, что за плечами будет такой поступок. Тем не менее ставлю авто на сигнализацию и захожу в подъезд.

- Привет, - мужчина открывает дверь после первого звонка и незамедлительно пропускает внутрь.

По середине просторной гостиной между двумя диванами стоит накрытый стол. Жаренная свинина, кимбап, чапчхэ, накджи боккеум, паджон, кимчи и красное вино. На удивление зажжённые свечи. Видя перед собой открывающуюся картину в очередной раз убеждаюсь, что хозяин данных апартаментов совершенно меня не знает. Он накрывал стол, исходя из собственных предпочтений. Чимин же поставил бы на стол то, что в первую очередь, ем я, а только потом подумает о своем желудке. Мин поступил ровно наоборот.

- Ты голодная?, - он обходит стол и присаживается с противоположной стороны. Мысленно предлагает присоединиться. Не отказываюсь из вежливости и второй раз за день принимаю приглашение.

За три часа разговоров, опустошенных тарелок и бутылки выпитого вина я смогла немного расслабиться. Отпустить мысли и находиться здесь и сейчас. но каждый раз, когда Юн задавал вопросы, рассказывал о событиях своей жизни или совершал какое-то действие я вспоминала Пака и непроизвольно сравнивала их.

Юнги сидит сложив руки на стол, а Чимин никогда так не делает. Мин ставит бокал справа от тарелки, а Пак слева. Брюнет задает вопрос и смотрит в глаза, когда блондин останавливает взгляд на пять сантиметров ниже. Владелец ресторана продолжает говорить без умолку, когда будущий генеральный директор крупной компании практически весь разговор слушает. Двое людей, один из которых был важен для меня когда-то, а другой является самым ценным в настоящий момент, разные на уровне ДНК. Я не понимаю, каким образом мое внимание могло остановиться на думающем о себе мужчине с фарфоровой кожей и огромным желанием восстановить упущенный навсегда контакт. Только сегодня тот день, когда контакт будет единоразово восстановлен.

Юнги рассказывает о прошедшем открытии младшего брата «Финша», когда я перебиваю его, заставляя обратить все внимание на тонкую женскую фигуру.

- Переспи со мной, - тянуть дальше нет смысла. Я пришла за сексом.

- Ты уверена?, - он даже не старается сделать вид, что не расслышал. Переспросить ради уважения. Мин услышал и понял с первого раза. Чимин повел себя по другому.

- Да.

Бурбонные глаза становятся угольными. Каждый мускул на лице напрягается. Он не медлит. Резко встает, берет за руку и ведет в спальню. В комнате выключен основной свет. Предпочтение отдано небольшим настенным лампам, установленным с обеих сторон от изголовья кровати. Черное пастельное белье, не белое. Запах дорогого парфюма, не ментола. Прикосновения бесчувственные. Юнги хочет заняться сексом, не любовью.

Я пришла сюда за этим. Отказываться и давать заднюю поздно. Мин не церемонится и быстро стягивает с меня одежду, оставляя в нижнем белье. С себя снимает брюки и рубашку. Если бы не знала его, сказала бы, что этот вечер был спланирован. Но нет. У брюнета всегда все наготове.

Юнги не старается казаться нежным и заботливым. Его движения резкие и отточенные. В них нет заботы и ласки, любви и наслаждения. Только платоническое желание завладеть чужим телом.

Время движется слишком медленно, пока мужчина изучает шею, обсасывает соски, сжимает бедра. И все это время на месте холодных рук и темных глаз я представляю горячие прикосновения и взбудораженные глаза. Когда Юнги оставляет нас полностью обнаженными, я продолжаю воображать, что занимаюсь любовью с Чимином. В момент, когда Мин проталкивает набухший от возбуждения член в лоно, закрываю глаза и вижу своего блондина. Все время, пока лежащий сверху человек вбивает меня в кровать, я думаю о оставшемся в квартире парне. При достижении пика кончаю с именем Пака на губах.

Утро наступило слишком быстро. Воздержание от секса в несколько месяцев дает о себе знать, и по телу разливается легкая боль. Живот сворачивает, голова кружится, ноги трясутся. Но не от жаркой ночи, а от произошедшего. Я переспала с Мином ради собственной выгоды. Как бы абсурдно ни звучало, ради Чимина.

На удивление в кровати я лежу одна. Это даже лучше. Будет идеально, если Юнги уехал на работу, и я смогу отделаться одним сообщение. «Это было ошибкой. Забудь». Наспех одеваюсь и готовая незамедлительно покинуть квартиру выхожу из комнаты. Практически пересекаю гостиную, но мужской голос останавливает на полтупи.

- Ты куда?, - Юн стоит в дверном проеме с полотенцем вокруг бедер. Руки скрещены, лицо ровное. Как всегда.

- Мне пора, - делаю еще шаг, а он снова останавливает.

- Переспала и убегаешь?, - черт. – Сейчас скажешь, что это было ошибкой и уйдешь в рассвет?

Именно так и скажу.

- Слушай, - глубоко вдохнув, разворачиваюсь к нему полностью. – Если ты думаешь, что эта ночь что-то между нами изменит, то спешу огорчить. Мы не будем снова встречаться. Я не дам тебе больше прикоснуться ко мне. Давай просто забудем об этом и спокойно разойдемся?

- А ему дашь?

- Что?

- Блондину своему дашь прикоснуться?, - Юнги, не лезь куда не надо. Ты не имеешь права притрагиваться к нему. – Из-за него же все?

- Не смей. 

- Значит, да, - да, Мин, да. Все из-за него. Из-за человека, который мне по-настоящему дорог. Которого я, кажется, люблю.

Но ему я не отвечаю. Не хочу подтверждать догадки и давать повод все испортить. Только по хитрому прищуру понятно, что в темной голове уже созрел план, как усложнить мне жизнь.

- Ми Сун, - пресекаю попытки подошедшего молодого человека прикоснуться. – Он тебе не нужен. Он слабый, бесхарактерный, младше тебя. Разве о таком мужчине рядом ты мечтала?

О мужчине, который ставит девушку на первое место? О мужчине, рискующим собственной жизнь ради спасения любимой? О мужчине, боящимся прикоснуться, чтобы не принести моральную боль? О мужчине, замечающем мелочи, на которые я не обращаю внимания? О мужчине, которому не нужно объяснять, потому что он чувствует сам? О мужчине, отдающем последнее? О мужчине, не скрывающем эмоции и чувства, какими бы они не были? О мужчине, давшем себе обещание несколько лет назад и до сих пор держащем его, несмотря на дикое желание? О мужчине, который сквозь собственные бетонные чувства отпустил, зная, что мне нужно время? О мужчине, который меня любит, и я чувствую эту любовь? Да. Именно о таком мужчине я мечтала.

- Из вас двоих слабый и бесхарактерный ты.

Мужчину раздражает происходящее в его квартиры. Раздражает, что я после секса с ним собираюсь оставить, перерезав в его голове иллюзионные надежды на совместное счастье. Раздражает, что причиной подобного поведения становится ненавистным им блондин. Раздражает, что я встала на его сторону и сравнила с человеком, который значительно проигрывает по возрасту. Сейчас его раздражаю я.

Я никогда не видела эмоций Юнги, кроме жалобного молящего о шансе взгляда и затуманенных похоть глаз. Улыбался он редко, а когда подобное благодать нисходила, делал это отстранено. Он не злился. Не плакал. Не давал единого повода подумать, что в данный момент человек переживает какие-либо эмоции. Всегда оставался статуей с фарфоровой кожей с непроницаемым лицом. Но сейчас все по-другому. Наверное, впервые с момента знакомства я вижу в его глазах ненависть и желание причинить боль. А сжавшиеся кулаки подтверждают это.

- Ударишь меня?, - я не боюсь его и возможных побоев. В детстве папа любил занимать избиением старших детей и частенько оставлял отпечатки рук на мягких тканях. – Давай. Только не забывай кто я, и кто мой папа.

- Жалкий ублюдок, погубивший жену и выплескивающий ненависть на детях?, - с тонких губ слетает жалкая ухмылка.

- Я сказала папа, а не отец.

Мне нечего больше здесь делать. Нечего брать и тем более отдавать. Нечего сказать человеку напротив. Я поняла все, что хотела. И спасибо тебе за это, Мин Юнги.

- Просто так уйдешь?

- А чего ты хочешь, Мин?, - пятнадцать минут разговора оказываются бестолковыми.

- Продолжения.

- Не будет никакого продолжения!, - медленно перехожу на громкие вибрации, чтобы донести до брюнета суть. – Я тебя не люблю. Я не хочу с тобой отношений. Я ничего с тобой не хочу, Юнги.

- Я хочу, - но он не слышит. – Хочу прикасаться к тебе, целовать, как ночью, заниматься сексом, любить, заботиться, готовить завтрака, забирать с работы, привозить сюда и видеть в своей постели. Я хочу этого, Ми Сун.

- Здоровые отношения не строятся в одностороннем порядке. Они основываются на взаимных чувствах и желаниях. У нас не так.

- Давай сделаем так.

- Это бессмысленно.

- Предай этому смысл.

- Перестань нести бред. Ты слышишь себя вообще?, - почему от человека с мозгами, построившего огромную сеть люксовых ресторанов, исходит такая чушь. Он хочет создать то, что создать невозможно.

- Если ты сейчас уйдешь, это будет последняя наша встреча.

Он ставит меня перед выбором. Мин Юнги или Пак Чимин. Человек, который сделал больно, начал встречаться из-за схожести с бывшей девушкой, несущий полную ахинею и ставящий свои «хочу» на первое место, наплевав на мои чувства. Или человек, всецело оберегающий, дарящий заботу, радость, делающий счастливой и возродивший давно затоптанные чувства.

- Это наша последняя встреча.

- - -

Я вернулась в старую квартиру с полной уверенностью в двух вещах. Первая – эта ночь была ошибкой. Мне не надо было спать с мужчиной. Не нужно было даже просить переспать со мной, ведь в момент этого я уже знала, где должна находиться, и кто действительно во мне нуждается. Нужно было остановиться, только заехав во двор его дома. Еще ошибка в том, что поняла я это только сейчас, а не десять часов назад. Вторая вещь – нам надо поговорить с Чимином. Но как это сделать, если внутри чувство предательства. Чувство, будто я изменила Паку, переспав с другим мужчиной. Будто разрушила многолетний мост доверия, и теперь он не захочет меня видеть. Как это сделать, если секс был с целью удостовериться, а сейчас я чувствую себя грязной тряпкой? Как мне посмотреть в родные глаза? Как?

Сутки назад я думала, как мне во всем разобраться, а теперь, как все исправить. Я не могу приехать домой и как ни в чем не бывало согласиться стать девушкой Чимина. Не могу с ходу заявить о стороннем сексе. Точно так же, как не могу скрыть его. Произошедшее и принятое решение должны быть в поле его ведения, потому что он имеет право знать. Только как рассказать так, чтобы это было менее болезненно для блондина?

С Чимом мы не общаемся почти два дня. Перед моим уходом, он сказал, что даст столько времени, сколько понадобиться и не будет давить, звонить и писать. И он сдержал слово. Ровно двадцать два часа.

От: Чимик
Кому: мне
Текст: Привет, Ми. Как ты?

Обычно, когда Пак дает слово, то сдерживает его, как бы сложно это не было. А сегодня он сорвался. Отправил короткое, но теплое сообщение.

Телефон лежит на тумбе, поэтому я не сразу заметила входящее письмо. Обратила внимание, только когда пришло второе.

От: Чимик
Кому: мне
Текст: Помню, что обещал не беспокоить. Просто я соскучился по тебе. Очень.

Через минуту приходит еще одно.

От: Чимик
Кому: мне
Текст: Надеюсь, я все не испортил.

Господи. От одних слов, напечатанных молодым человеком, сердце одновременно выплясывает ча-ча-ча и обливается кислотой. Он соскучился, переживает о возможности нанесения ущерба, а я недавно вылезла из чужой койки. Гореть тебе в аду, Чон Ми Сун. Гореть в аду.

От: меня
Кому: Чимик
Текст: Ты ничего не испортил.

Двадцать секунд.

От: меня
Кому: Чимик
Текст: И я тоже по тебе соскучилась.

Когда Чимин говорил со мной, смотрит, слушает, мозг отключает защитные реакция, посылая идентичные сигналы во все тело. Я не контролирую, что говорю и как, принимаю мгновенные решения и озвучиваю первое пришедшее на ум. Вот и сейчас я не думала. Просто написала правду.

От: Чимик
Кому: мне
Текст: Дай знать, как будешь готова поговорить.

И снова мгновенное решение, кажущееся совершенно не обдуманным. Двадцать минут назад я размышляла над тем, как буду смотреть ему в глаза, а сейчас готова подорваться и приехать домой. Двадцать минут назад я корила себя за совершенное, а сейчас готова кинуться в объятия любимого блондина. Двадцать минут назад я была готова отказаться от отношений, лишь бы не сделать ему больно, а сейчас набираю ответ с просьбой встретиться.

От: меня
Кому: Чимик
Текст: Что ты делаешь сегодня вечером?

Каким бы душераздирающим не был этот разговор, рано или поздно он должен состояться. Лучше сегодня. По больному резать проще.

- - -

Знакомый двор. Многоэтажка с миллионом окон. На двадцать первом этаже горит свет. Собственное место на парковке. Темный зверь в спящей позиции. Просторный лифт с ярким светом. Большая дверь и маленький дверной звонок. Один звонок, и я внутри.

- Привет, - на Чимине маска спокойствия и легкого безразличия, одного карие глаза искрятся бенгальским огнем.

- Привет, - приди я сюда вчера днем, то скинула бы одежду и утонула в бездонных объятиях любимого человека. Сегодня этого не получится. И по его поведению видно, что он не оценит такой жест. – Я могу пройти?

- Это твой дом, - это мой дом. Настоящий. И самое главное – здесь живет он.

Мы не договаривались об ужине. Просто поговорить. Однако на барной стойке стоит тарелка со свежезарезанными фруктами, кимбап с курицей и пуннопан. Те самые рыбки, которые я ела на нашем ночном свидании. Парень замечает, на чем сфокусирован мой взгляд, и как будто между делом добавляет.

- Я подумал, вдруг ты хочешь кушать, - только движения говорят об обратном. Он нервничает. И плохо это прячет.

Нет. Сейчас я не хочу кушать или пить. Я хочу, чтобы ты меня простил после того, что я скажу. Мы застыли по середине гостиной, как две статуи, направленных друг на друга.

- Я совершила ошибку, - на глаза наворачиваются слезы от того, насколько глупо я поступила. И рассказав об этом парню, рискую потерять его навсегда. Но рассказать должна. От этого зависит наше будущее. - Самую большую в своей жизни.

Карие глаза смотрят чётко в мои. Копаются внутри, переворачиваю внутренние органы. Разрезают душу и... Сшивают её обратно. Во взгляде Чимина читается спокойствие. Он не переживает о том, что сейчас услышит. Он не волнуется о будущем, будто знает наперёд исход игры. Собираюсь с последними силами и начинаю чистосердечное.

- Я...

- Переспала с Юнги, - но Пак меня опережает. После сказанного ни один мускул на лице не дрогнул. Как стоял непоколебимый, так и стоит. - Я знаю, Ми.

- Но, - полностью потрясённая новостью, пытаюсь связать два слова. - Откуда?

- Он написал. Сегодня утром, - блондин пожал плечом, как будто в произошедшем нет ничего особенного.

Юнги написал Чимину о нашей ночи сегодня утром. Сразу после того, как я ушла, оставив мужчину наедине со своими несбыточными мечтами. Мин хотел отношений, жить со мной, построить семью, родить детей. Хотел серьёзных отношений после правды с бывшей девушкой, нашей ссоры и двухмесячного отсутствия. Хотел возобновить то, что когда-то было ценно, или попытаться создать новое. Только не учёл одного факта. К нему в квартиру я шла с единственной целью - убедиться в чувствах к Пак Чимину. Кто-то скажет, что я поступила эгоистично. Использовала влюблённого мужчины в собственных целях. Переспала, чтобы стать уверенной в любви к другу. Да, возможно. Но именно благодаря этому поступку и прошедшей ночи я поняла, что единственный мужчина в моей жизни - Чимин.

- Ты..., - голос рвётся, и слова застревают. Я не понимаю его реакции на мой секс с другим мужчиной. Секс после нашего с Чимом поцелуя в Каннын. Секс после надежды. - Ты не...

- Я не злюсь, - мужчина подходит на три шага и останавливается в полуметре. Наклоняет голову в просьбе посмотреть на него. Сопротивляться ему я не в силах. - После этого ты что-нибудь поняла?

При каменном лице глаза пылают надеждой. Он надеется, что после ночи я поняла, что люблю его, а не фарфоровую куклу. Лучшего друга, который столько лет был рядом и тешил себя надеждами и получил одну в виде страстного поцелуя под луной. Он надеется и молча ждёт. Ждёт, пока я решусь озвучить давно сидевшие мысли и признаться ему. Ждёт, пока я окончательно сдамся под натисками поступившей любви.

- Да, - тихое, но уверенное. Прямо в лицо, смотря в родные глаза.

- Что?, - он отвечает тем же.

- Одни единственные руки имеют право прикасаться ко мне. И я хочу, чтобы они прикасались, - мужская ладонь, чувствуя сказанное наперёд, сжимает талию сильными пальцами. Поглаживает бедро. Ласкает кожу. По телу пробегает россыпь мелких мурашек. Он всё ещё ждёт. - Твои, Чимин.

И этого достаточно. Пухлые губы с привкусом кофе накрывают мои, сминая с нежностью и напором. Руки гуляют по спине, талии, бёдрам. Он притягивает так близко, целует так жадно, дышит так тяжело. Запускаю пальцы с густые шелковистые волосы мужчины и тону в его любви. Вдыхаю до боли любимый аромат. Ноги подкашиваются от чувств. А я так долго их отрицала. А Чимин так долго их ждал. Гребанных шесть лет. И получил.

Нехотя, очень медленно разрывает поцелуй, проходясь языком по нижней губе. Облегченно выдыхает и снова сталкивает нас взглядами.

- Это значит да?, - вопрос, после ответа на который мы начнём создавать наш новый мир. Мир, в котором нет лучших друзей Пак Чимина и Чон Ми Сун. Есть Чим и Ми - парочка по уши влюблённых друг в друга людей. Мне уже нравится этот мир. Я не задумываясь отвечаю.

- Да.