Где же ты, моя бабочка? [ЗАВЕРШЁН]

21 глава.

Чимин укладывался спать и боялся вновь увидеть тот сон. Эти воспоминания причиняли боль и высасывали из него всё положительное оставляя лишь горечь потерь и смертную тоску. Казалось, что он только смирился с тем, что у него всё стало налаживаться и его окружают верные и важные для него люди, как вдруг этот сон — отголосок из прошлого не дающий забыть кем он является на самом деле, груз тянущий его в пропасть, пропасть собственной души. Его это очень сильно угнетало, как впрочем и то, что они должны бежать и прятаться, чтобы выжить и иметь возможность быть рядом друг с другом. Омега старался перебороть в себе сомнения и попытаться самостоятельно справиться с этим, но чем больше он погружался в это, тем сильнее запутывался в этой бесконечной липкой паутине. А во главе всего этого хаоса был главный её кукловод-паук — Мин Юнги. Он дёргал за тонкие путы управляя не только им, но и всеми другими, заставляя плясать по известную только ему мелодию, удовлетворяя свои прихоти.

Чимин старался перебороть всё это в себе, но не мог. Он старался много раз, а исход был один и тот же. Только вместе с Хосоком он научился любви, нежности и пониманию. Всё это помогло ему скинуть путы и выбраться из паутины, оставляя паука ни с чем. Он расправил свои крылья и был готов к полёту, а рядом с ним был Хосок, который постоянно держал его за руку и поддерживал.

Даже сейчас, когда они ложились спать, альфа не отпускал его, а прижимал к себе нежно целовал в губы, ласково поглаживал волосы и, крепко обнимая, желал хороших сновидений. Омега смягчался и, вновь чувствуя себя в полной безопасности, расслаблялся. Рядом с ним не страшно было плакать, показывать себя слабым и ранимым, потому что он всё понимал и поддерживал. Для Хосока было важным, чтобы Чимин не углублялся в себя и не закрывался от окружающих своими проблемами и страхами. Он помогал находить решения для выхода всего плохого, брал часть на себя и постепенно раскрывал своего любимого. Омега был ему благодарен за это, так как ему становилось намного легче, а его страхи уходили на второй план.

Чимин прижимался к альфе и чуть ли не мурлыкая ластился к его шее. Он приятно пах бергамотом, запах которого сводил омегу с ума. Пак не мог им надышаться, поэтому перед тем как уснуть всегда утыкался носом в ложбинку у основания шеи и шумно вдыхал самый приятный для себя запах. Он уже без всяких стеснений мог раздеваться при Хосоке, но спал в большой рубахе, которая прикрывала его тело до колен и из-за большого размера постоянно соскальзывала с одного плеча. Они решили, что между ними не будет близости до тех пор, пока организм омеги полностью не восстановиться, скорее инициатором был Хосок, потому что боялся причинить любимому вред. Чимин же наоборот хотел, как можно быстрее воссоединиться с альфой, но постоянно получал отказ и нежный поцелуй в губы. Они ограничивались лишь прикосновениями, поцелуями и объятиями. Хотя обоим уже не терпелось поскорее стать ещё ближе, чем есть на данный момент, но так как швы были сняты только этим утром, оставалось подождать ещё немного.