Где же ты, моя бабочка? [ЗАВЕРШЁН]

55 глава.

          Тэхён тихо скулит, разгрызая стиснутую зубами влажную наволочку. Тяжело дыша вымазывает постельное бельё срывающейся с губ слюной. Альфа берёт его сзади размашистыми толчками, ненасытно и резко вбивается в разгорячённое похотью тело. Безжалостно и агрессивно, до краснеющих разводов и ссадин на бархатной смуглой коже, от чего раскрасневшийся Пак едва ли не выл в голос от дикого удовольствия и разрывающих его тело оргазмов.

          Чонгук позади омежьих бёдер стоял на коленях, удобно и плотно пристроившись к ягодицам, держась одной влажной от смазки ладонью за выпирающие тазовые косточки, глубже и глубже натягивая на себя своего скулящего истинного. Второй он скользнул от изгиба спины по лопаткам к шее, хватаясь за красные пряди длинными скользкими пальцами. От боли смешавшейся с удовольствием Тэхён громко взвизгнул, чуть ниже припадая к грязным от их общего семени и смазки простыням. От утробного стона альфы позади, по спине пробежались мурашки, омежье тело инстинктивно напряглось, а рука вместе с красными волосами сжалась ещё сильнее. Омега болезненно зажмурился, взвыл от выступивших слёз, но всё же поддался тяге чонгуковой руки, что настойчиво тянула его подняться с локтей и упереться на ладони. Тэхён, не думая сопротивляться желанию своей пары, быстро приподнялся и скользнул коленями по простыням, ещё шире раздвигая свои ноги. Омегу никоим образом не глушил стыд за своё положение. Ему было глубоко наплевать на то, что он стоял на четвереньках, как последняя течная сука, да ещё и к тому же сам подставлялся под член, прося большего. Красноволосому были безразличны типичные правила общества, при которых омеги должны были быть спокойными и кроткими, смиренно выполнять приказы альф, думая только о том, как угодить всем, но не себе. Пак же отдавался страсти, словно блудник, прекрасно понимая, что Чон полностью поддержит его, не осудит и не скажет против этого и слова. Он его истинный альфа. Его жизнь, без которого омега уже может существовать. Опиум, что стирает грани дозволенного, делая ещё совсем юного омегу на смерть зависимым от себя. В одной постели с Чоном Тэхён уже не замечает как из простых невинных поцелуев их страсть перерастает в нечто большее.

          После сладостного томления и возбуждения, Пак полностью отказывается воспринимать что-то кроме горячего тела своего любовника, сильных рук на талии и влажного языка. Омежья покорность восхищала, ещё сильнее раззадоривая и без того возбужденного брюнета, который потянул Тэхёна за волосы. Омеге пришлось оттолкнуться кистями рук от поверхности кровати и так же подняться на колени, не выпуская из себя Чонгуков член. От сильных, будоражущих саму душу чувств, Тэхён, едва ли не задыхаясь, запрокинул голову назад, укладывая её на плечо расположившегося позади брюнета. Чонгук, довольно улыбнувшись с тихого поскуливания своего истинного, властно обвёл плавные изгибы талии и бёдер, осталяя одну из ладоней на тонкой шее, а второй спускаясь к омежьему миниатюрному члену. Сжав сочащуюся головку в ладони, Чон размазал выделившуюся смазку по всей длине, не обделяя вниманием удовольствие своей чувственной пары. Тэхён же, не зная куда деть свои руки, завёл их за спину Чонгука, хватаясь за поясницу возвлюбленного и царапая её коготками из-за подступившего головокружительного удовольствия.