Где же ты, моя бабочка? [ЗАВЕРШЁН]

32 глава.

           За алым балдахином и на алых простынях, омега, прикрыв глаза, старался отдаться воздействию вина и попытаться расслабиться, чтобы с горем пополам принять его. Только с алкоголем Чимин всё ещё мог выносить блуждающие по его телу руки, мятный, режущий ноздри, запах и его такое интимное присутствие. Омега продолжал «обнимать» альфу ногами за торс, но через некоторое время разжал их, просто раздвигая в согнутых коленях. Руки он оставил на его плечах, а голову откинул назад, чтобы дать возможность Юнги насладиться тонкой шеей и вновь пометить её засосами и лёгкими укусами. Глаз омега не открывал, чтобы не встретиться с насмешливыми чёрными своего мучителя, который жадно исследовал каждый сантиметр его нежной и гладкой кожи, продолжая шумно вдыхать полюбившуюся мелиссу, от которой явно он был без ума.

          Мин, довольный повиновением своего строптивого супруга, продолжал безразмерно пользоваться его щедростью и уже начал спускаться к груди с розовыми сосками и несильно, но ощутимо оттягивая на себя и вырывая тем самым из уст омеги громкие рваные вздохи.

— Такой послушный… — довольно протянул Юнги, проведя своим влажным языком по голому торсу и спускаясь ещё ниже к животу — …потрясающий… — с прикрытыми от удовольствия глазами, носом очерчивал небольшие узоры, продолжая шумно втягивать лёгкий запах — …невыносимо без неё. Почему именно мелисса? Не могу без неё больше. Ты начинаешь раздражать меня всё больше и больше, Чимин, — Мин блаженно застонал, вновь возвращаясь к его шее и утыкаясь носом в кадык. Не открывая глаз и не отрываясь от шеи, альфа провёл рукой по ярко выраженным рёбрам, впалому животу и бёдрам омеги, отчего тот поёжился. Пак так же с закрытыми глазами продолжал откидывать голову назад и не возражал, когда чувствительную кожу начали кусать и посасывать, оставляя после этого лёгкие покраснения. Чимин уже смирился с чужой рукой между своих ног и чуть шире раздвинул ноги, желая, чтобы всё это как можно быстрее закончилось. Юнги же напротив не спешил и сначала вдоволь наслаждался его телом, продолжая нахваливать и проклинать мелиссу, от которой едва ли мог нормально соображать, а после, когда желание быть внутри стало невыносимым, то сжал член омеги и начал аккуратно массировать его. Чимин тихо простонал и непроизвольно сильнее сжал руки на его плечах. Если стараться и не обращать внимания на сильный запах мяты и не открывать глаз, то омега мог отметить, что ощущения внизу были приятными и накатывающими. Пак вновь простонал, но на этот раз чуть громче, когда альфа сжал его чувствительную тёмно-розовую головку члена и большим пальцем своей руки размазал выделившейся предэякулят. Запах мелиссы стал ярче и Юнги, убрав ладонь от вставшего органа своего супруга, опустил руку к его, истекающему смазкой, анусу. Первый палец легко проскользнул внутрь, а за ним альфа медленно ввёл и второй. Омега стиснул зубы и поморщился, когда Мин немного грубовато и резко начал проталкивать фаланги прямо до костяшек, а затем громко вскрикнул, когда почувствовал третий. Юнги, приоткрыв глаза, довольно улыбнулся — Чимин, часто дыша, метался под ним и даже пытался ссадиться с быстро двигающихся в нём пальцев, но альфа не дал ему этого сделать, продолжая подготавливать его тело к соитию. Свой член уже давно стоял колом, но Мин так и не снял штанов, оставляя обнаженным лишь омегу. С добавлением четвертого, Юнги стал двигаться медленнее и, быстро прижавшись к припухшему уплотнению, начал активно массировать его простату, отчего омега взвыл и, судорожно втянув воздух, прогнулся в спине. Альфа улыбнулся, усиливая давление на его простату и с упоением наблюдая за тем, как Чимин сладко тянет полуоткрытые губы и уже не реагирует на количество пальцев внутри себя, а громко стонет прогибаясь в пояснице. Алкоголь даёт о себе знать и вот уже в перемешку с такими приятными прикосновениями и выпитым, Пак поддаётся и уже не хочет отстраняться. Он сосредотачивается только на ощущениях, а не на человеке, который всё это делает. Омеге приятна растяжка и то, как альфа заставляет забыться в бьющих по всему телу конвульсиях. Пальцы на ногах непроизвольно сжимаются, а Чимин, приоткрыв рот, ловит воздух, чтобы не задохнуться от подступающего сильного оргазма. Юнги продолжает просовывать фаланги прямо до костяшек и стонет от обилия и контрастности запаха исходящего от смазки, оросяющей его собственную руку. Не удержавшись от искушения, Мин сильнее озлобляется на омегу, но всё же вынимает пальцы и спускается ниже прямо к его растянутому и истекающего приятной влагой анусу. Чимин разочарованно скулит, приоткрывая тяжёлые веки, когда ощущение наполненности пропадает, но вновь блаженно стонет, чувствуя меж двух упругих половинок горячий язык.