Где же ты, моя бабочка? [ЗАВЕРШЁН]

37 глава.

          Расслабленно откинув голову назад, Чимин, с лёгкой улыбкой на лице, блаженно застонал, когда на его оголённые плечи легли чужие руки и начали активно растирать их. Омега по грудь был погружён в тёплую воду в большой лохани в купальне, а вокруг него, как птицы над хлебом, вились слуги, стараясь угодить каждой его маленькой прихоти. Во весь период течки брата, рыжеволосый был нервным, часто срывался на своё окружение и постоянно был напряжён. Рядом с Чимином всегда были слуги, которые всячески хотели задобрить омегу, чтобы тот не выкидывал что-то из ряда вон выходящее, особенно по отношению к императору, который, как ни странно, оказался во всём виноват в глазах своего супруга. Каждый раз его желание побыть на прогулке или же в своих покоях в компании мужа, на период нахождения Тэхёна и Чонгука вместе, заканчивалось отказом. Чимин вновь начал ссылаться на плохое самочувствие, чтобы к нему не приставали, хотя на самом деле ему было так же не очень хорошо из-за припухшей и чувствительной груди и утренних приступов тошноты. Но благодаря отварам ЛиБина, Чимина не рвало и, к общему удовлетворению, рыжеволосый начал постепенно набирать вес, обретая более нежные и мягкие черты своей, когда-то худощавой, фигуры. Румянец на пухленьких щеках заиграл новыми красками, а живот стал едва ощутимее, чем раньше. С первого взгляда нельзя было с уверенностью сказать, что он в положении, но самые мельчайшие изменения в своём внешнем виде омега быстро подмечал. Он всё так же продолжал непроизвольно прижимать к животу руки и уже не особо комплексовал по поводу новой привычки.

          Каждый день рыжеволосый под вечер забирал разморенного и уставшего брата из покоев, где был Чонгук, а после этого уводил его в купальню, чтобы усадить в полугорячую воду и позже напоить специальным чаем, который делал ЛиБин. Он был вреден для организма, но Чимин настаивал на этом, так как больше всего боялся, что его брат забеременеет после первой же течки. Он понимал, что позже это обязательно проявится и Тэхён не будет чувствовать себя первое время хорошо, но только так рыжеволосый был спокоен за будущее своего брата. Чонгук знал это и, соглашаясь с Чимином, старался относиться к своему предназначенному как можно нежнее, чаще всего стараясь удовлетворять его руками, а когда Тэхёну было невмоготу, то не отказывал ему в соитии. Так прошло меньше шести дней и, когда красноволосый начал немного отходить от этого сильного воздействия природы, то постепенно утратил сильную зависимость от Чона, довольствуясь лишь его пальцами. Даже Чимину стало легче от этого и в последний раз не решил прибегать к радикальным мерам. Он быстро переговорил с Чонгуком, а после отпустил его обратно в покои, чтобы тот уложил его брата спать.