Где же ты, моя бабочка? [ЗАВЕРШЁН]

27 глава.

          Чимин с первых же секунд пробуждения начал чувствовать влагу под своим ноющим телом. Всё жутко болело и саднило, особенно в метке и анусе. Он попытался приоткрыть глаза, но сразу же поморщился. Губы потрескались и подсохли из-за чего омега облизнулся, чтобы их немного увлажнить. Кроме боли после неприятного пробуждения, Чимин так же почувствовал чьё-то тёплое тело, прижимавшее его к своей груди. В отросшие ярко-рыжие волосы уткнулись носом и размеренно дышали, чем вызывали табун мурашек по обнажённому телу омеги. Пак чувствовал себя странно, потому что всё жутко болело, но при этом внизу живота будто порхали бабочки, а ощущение влажных ягодиц не давало покоя и возможности немного расслабиться и вновь уснуть. Но после того, как Чимин почувствовал, что из его ануса вновь начала выделяться смазка, то встрепенулся и немного приподнялся, чем потревожил сладкий сон Юнги, который балансировал между самозабвением и чувством прекрасного запаха мелиссы.

          Омега глухо промычал, когда почувствовал эти же спазмы в животе, что и вчера, а после блаженно застонал от приятных прикосновений к своим ягодицам, которые были полностью покрыты синяками и засосами. Мин продолжал с полузакрытыми от удовольствия глазами втягивать прекрасный запах и, уже прижимая одной рукой к себе податливую омегу, двумя пальцами второй водил по его влажной промежности. Чимин выпятил задницу, желая насадиться на эти длинные дразнящие его пальцы, но Юнги не давал, продолжая так его ласкать. Омега начал протестовать и вылез из тёплых объятий, полностью отстраняясь от его рук. Ему хотелось большего, а Мин был слишком скуп, поэтому, откинув одеяло, Чимин сам начал приставать к альфе. Юнги, от такого поворота событий, перевернулся с боку на спину, но рыжеволосый сразу же оседлал его бёдра, не давая возможности приподняться или же отодвинуться, и при этом немного капризно надул губы. Приподняться альфе тоже не дали, так как Пак расположил свои ладони на его крепкой груди, а после наклонившись, прикоснулся губами к губам своего временного пленника, который, приподняв руки, оставил их на талии омеги. Он начал поглаживать впалый живот и выступающие костлявые рёбра, которые легко можно было пересчитать, лишь проведя ладонью от груди к солнечному сплетению и до непарных рёбер. Чимин целовал долго и нежно. Возбуждение уже давно накрыло обоих по полной, поэтому опустив руку к налитому кровью члену Юнги, рыжеволосый аккуратно, но плотно обхватил его ладонью, начиная сжимать и размазывать по всей длине выделившийся предэякулят. От своего течного омеги Мин даже не смел ожидать подобное и был приятно удивлен силой его желания. От запаха, дурманящего сознание и этих блуждающий рук на своём теле, альфа полностью расслабился, продолжая так же трепетно целовать Чимина в ответ. В какой-то момент ему показалось, что они поменялись ролями и ведущим был именно омега, так как он уже пальцами собрал часть своей выделившейся смазки с бёдер и размазал её по всей длине члена Мина, чтобы проникновение было более лёгким. После их последнего соития прошло не больше двух часов, но Чимин из-за своей течки не мог нормально спать и сейчас вновь жаждал Юнги. Ранее альфа ни с кем не проводил течек, так как это выбивало бы его из строя. Течный омега требовал постоянного внимания и удовлетворения своих потребностей, к тому же это продолжалось на протяжении нескольких дней, поэтому подобный забирал бы слишком много времени. Как правитель, Юнги не собирался тратить своё время на чьи-то потребности и предпочитал брать наложников лишь на одну ночь и не более. Во времена гона Мин отводил все дела и пользовался всё теми же омегами из гарема, но после приходилось наверстывать упущенное. Чимин был первым с кем Юнги возился так долго и вообще спал, оставляя в своих покоях. Он не любил этого, предпочитая оставаться только наедине со своими мыслями и про рыжеволосого он думал так же: после пробуждения перенести его в другие покои, а после лишь навещать, удовлетворяя как и себя, так и его. Главная цель была довольно проста — зачать ребёнка, чтобы после этой течки омега понёс, храня уже в своём теле развивающийся плод, но все планы разрушил этот чёртов запах. Юнги передумал, решая до конца этого периода оставить Чимина здесь, а уже после увести его в другие покои. Мин рассматривал разные варианты чем мог бы пахнуть предназначенный, но итог превзошёл все его ожидания. Юнги даже не мог до конца принять свою реакцию на запах мелиссы и едва ли держал себя в руках, потому что постоянно хотелось чувствовать этот чудесный аромат, исходящий от тела омеги и это немного пугало.