Мой любимый игрок ЦСКА (18+)

Part 38

Свежий ночной ветер, колыхающий шелковистые волосы, обдувал моё лицо. Обычно, литераторы в своих любовных романах расписывают на пол страницы интересный момент, романтичный, к примеру, встреча Татьяны и Евгения Онегина в саду, в романе Александра Сергеевича Пушкина.

Я стою на том же балконе, с которого открывается потрясающий вид на ночной город Петербург. Руки вратаря уже давно опустились на мою талию, прижимая меня к нему настолько близко, что я почти ничего не чувствовала, кроме покалывания в коже и лёгкого холода рук.
Было прохладно, но внутри меня всё предательски бурлило кипящем жерлом. Мне хотелось кричать от счастья, и каждый раз, когда я поднимала взгляд на Акинфеева, уголки моих губ самовольно поднимались, строя на моём лице широкую улыбку.

Я «прижата» к капитану. Здесь стоит заметить два значения: прямое и переносное.

Я привязана к этому человеку. Мне не хочется сейчас биться в стены, повышать голос, чтобы он отпустил меня и больше никогда не прикасался. Мною управлял Акинфеев. Его глаза, обвораживающий голос, сильные руки, обнимающие мою талию – весь он управлял мною, и меня устраивало это.

— Я бы всю жизнь так провела, — Акинфеев прижимается щекой к моей. Вновь я чувствую приятное покалывание на коже. Судорога сводит нижние конечности, и я не в силах устоять на ногах. Готова упасть, но меня держит он и его руки.

— Больше так не делай. — его голос заставил меня слегка вздрогнуть. — Я ненавижу, когда девушки специально заставляют ревновать их к другим парням.

Карие глаза Акинфеева в темноте, как оказалось, выглядели просто сногсшибательно.

Господи, да он идеален! Я не перестану повторять это.

Я закусываю губу до крови из-за дикого желания взять в омут слегка опухшие губы капитана после нашего с ним пылкого страстного поцелуя.

Но в ответ я всего лишь киваю головой и снова прижимаюсь к вратарю ещё ближе...

***