Мой любимый игрок ЦСКА (18+)

Part 77

А время никого и никогда не ждёт. Наступило пятое число.

Создание железной дороги стало одним из величайших достижений человека в области транспорта. Люди все чаще отдают предпочтение самолётам, морскому транспорту и даже автомобилям. Тем не менее есть несколько поездов, за билетами на которые люди охотятся долгие месяцы.

Хотя я понимаю, что путешествие на поезде и самолёте прежде всего это разные ощущения. В поезде ты можешь спокойно попить чаю, принесённого проводницей в железном подстаканнике, а также не стоит забывать, что поезд – это то место, где заводятся новые знакомства, ведутся задушевные беседы, но, правда, эта идиллия в скором времени может закончиться.

— Приятно было познакомиться, Ирина, доброго пути Вам. — прощалась я с женщиной с покрашенными волосами в красный цвет.

Лишь с чёрной спортивной сумкой, в которой лежали вещи на два дня, я вышла из новейшего вагона РЖД, уже направляясь к выходу из Павелецкого вокзала к ближайшей станции метро.

Как только я ощутила себя в родном городе, в мою голову полезли приятные воспоминания. Москва и Самара – действительно, разные города, с разными традициями, и люди, к большому сожалению, имеют такое же большое различие между собой. Если в столице тебя с лёгкостью могут растоптать, то в Поволжском городе в любом случае тебе помогут, Самарские людишки, обычно, по-доброму относятся ко всем: к приезжим туристам, к местному населению, не то что в Москве...

Мощные порывы ветра обдували моё лицо, а волосы развивались в разные стороны.

Я вспоминала тот вечер, который больно ударял по сердцу, словно полоснул острым лезвием, а также мысленно проклинала виновника. Теперь, отправившись в родные края, сходив на могилу к самому дорогому человеку на всём белом свете и вновь вернувшись в Москву, я с лёгкостью могу сказать, что ничего общего с этим человеком иметь не хочу. Но я даже не могла подумать, что кто-то может вскружить мне голову до упаду, что своими поцелуями, объятиями он может доставлять мне великое удовольствие.

В глазах всё ещё пощипывало от слёз, трудно сдерживаемых, когда я снова вхожу в пределы стен своего дома. Я знала, что я не должна принимать близко к сердцу какого-то мудака, но, по правде, это сложно.

Лишь взглянув на своё отражение в зеркале лифта, на эти красные глаза и обвисшие веки, под которыми красовались большие чёрные круги, я достаю из кармана маленькую коричневую папиросу и начинаю раскуривать, как только поджигаю кончик сигареты зажигалкой. То ощущение вмиг выветривается вместе с серым дымом.

Я выхожу из лифта и останавливаюсь за углом, докуривая косяк и начиная искать ключи в маленькой сумочке.

— Ты не хочешь меня видеть, я понимаю. — звучит откуда-то за углом. — Но я стою за дверью уже второй день, мы должны поговорить.

Растоптав кроссовком окурок и выкинув его через окно на лестничной клетке, я заворачиваю за угол, а затем ещё за один, и замечаю, как у моей двери, облокачиваясь на неё, сидел капитан.

— Признаться, твоя ночная серенада так себе. — засунув одну руку в карман чёрных брюк, я вырываю из его рук открытую бутылку шампанского. — Вставай.

Игорь был слегка пьян, поэтому все его действия выглядели немного нелепо.

— Тебя не было на игре.

Я игнорирую его возглас и молча открываю дверь ключом. Акинфеев проходит вглубь квартиры, не разувшись.

— Ты хотел, чтобы я тебя выслушала? Я слушаю, у тебя есть ровно две минуты. — вратарь садится на рядом стоящий стул. — Время пошло.

Приняв, что у меня не осталось к этому человеку никакого уважения, Игорь заметно напрягся.

— Да, я обманул тебя насчёт этого кольца. — начал тот.

— Неплохо.

— Я сделал это лишь потому, что влюбился по уши в тебя! Быть с тобой – идеально. Просыпаться по утрам, завтракать, ужинать, засыпать, чёрт возьми, целовать тебя, обнимать, в конце концов заниматься с тобой сексом – всё идеально.

Рассмеявшись, как самая настоящая дура, до слёз, я резко поворачиваюсь к капитану.

— Ты серьёзно? — смех так и не прекращался, вгоняя Акинфеева в большой тупик. — У тебя жена и два ребёнка! Разве ты не понимаешь, что поступаешь, как полный подлец и мерзавец?

— Я сильно привязался к тебе... Вик, я на тренировках ни о чём не мог думать, кроме тебя!

— Сердце женатого мужчины должно быть привязано к женщине, которую он взял в жёны, к единственной, к одной. — уже серьёзно проговорила я.

— И что теперь?

— А что теперь? Ты отвяжешься от меня так же быстро, как и я, доиграешь этот чемпионат, вернёшься к жене и детям и будешь жить, как раньше.

Акинфеев медленно мотает головой.

— Ты не могла забыть меня за три дня. — он встаёт, достаёт из кармана пиджака большой белый конверт и кидает его на стол. — Прости меня. Здесь билеты до Лос-Анджелеса, номер брони в отеле. Если мы не можем быть вместе, то... — он разводит руками в разные стороны, шагая назад. — Прощай.

***