🎭Без масок🎭 |Второй сезон фанфика ❌Без правил❌|

Chapter 17

Пэйтон
Что делать, когда тебя переполняет злость и обида? Конечно, ударить кулаком в стену, а затем понять, что ты полный идиот и чуть не сломал руку. Но от чувств никуда не деться. Я не понимал, что сделал не так. Я ведь сказал ей все, включил режим «самца», а она разозлилась.
Прислонившись спиной к стене, я прикрыл глаза, ища ответы на свои вопросы. Я был унижен и зол от такой реакции на мое признание. Желание сделать и ей больно затмило разум больше, чем все благородные сюжеты, нарисованные в голове. Оттолкнувшись от стены, я уверенным шагом вернулся в зал и подошел к столику. Ни Леса, ни его «невесты» не было.
– Вставай, – грубо сказал я Аманде.
– Пэйтон, все хорошо? – подозрительно спросил Коул. Я посмотрел на него так, чтобы он догадался, что еще слово о моих внутренних демонах – врежу. Друг тут же понял меня и только обнял Лайлу, которая что-то строчила в телефоне.
– До встречи, ребята. – Аманда помахала им, а я схватил ее за руку и потащил к выходу.
– Пэйтон!
О, я знал этот ее тон. Он означал, что сейчас меня поставят в угол и не дадут десерт после ужина. Но с меня достаточно таких отношений. Я в них руковожу, а не женщина! Я!
– Какого хрена мы приехали сюда?! – рявкнул я, когда мы подошли к машине. – Ты выбрала этот ресторан! Откуда узнала, что и она здесь будет?
Я затолкал девушку на переднее сиденье, а сам перебежал на водительское.
– Пэйтон, хватит со мной так обращаться! – закричала Аманда.
– Заткнись, голова болит. А будешь визжать, я тебя выброшу. Иди под дождем куда хочешь, – пригрозил я, и Аманда поняла, что лучше не шутить и не показывать свой характер в данный момент.
В тишине мы доехали до квартиры. Переступив порог, я сбросил пальто и прошел в гостиную за бокалом виски.
– Собирайвещи, завтра вечером мы летим домой, – принял я решение и крикнул об этом Аманде. Она тут же появилась в комнате и улыбнулась.
– Вместе? – тихо спросила она.
– Да, вместе. Достал этот дождь, он давит на меня. Хочу солнце и нашу прежнюю жизнь, – уверенно сказал я и опрокинул в себя алкоголь.
– Любимый, я так рада! – Аманда подбежала ко мне и обняла. – Прости, что я выбрала этот ресторан. Просто думала, что тебе понравится там. Коул позвонил, когда тебя не было, и пригласил. Вначале я отказалась, но потом решила, что ты захочешь побыть со своим другом. А про нее даже не думала. Я люблю тебя, Пэйтон, я так люблю тебя. Ты для меня самый лучший, самый красивый и самый умный.
Вот эти слова я желал услышать. Вот что мне требовалось. Знать, что меня всегда примут и простят, как бы я ни злился. Я погладил по голове Аманду, поцеловал в висок, но легче не стало. Грудь сдавливало, но я улыбался и отшучивался, пока заказывал по телефону билеты на самолет. Пройдя в спальню и воспользовавшись тем, что Аманда ушла в душ, я открыл шкаф и достал из джинсов маленький ключ от ящика с самыми болезненными воспоминаниями. Щелчок, и я держу в руках три предмета, которые остались мне от нее. Не видел их с того момента, когда вернулся из Бостона. Спрятал, а сейчас решил попрощаться. Склеенное письмо с потекшими и выцветшими чернилами. Его я знал наизусть, оно согревало когдато мою душу, было бальзамом для сердца и давало надежду на будущее. А сейчас казалось обычной, ненужной бумагой. Я скомкал лист и бросил в угол комнаты. Телефон. Я знал каждое фото, которое было там, каждую заметку о глубоких переживаниях и просто хирургических лекциях. Говорят, что вещи сохраняют энергетику своих хозяев, и это было так. Только дотронувшись до айфона, я невольно заулыбался, крутил его в руках и хотел снова пересмотреть содержимое. Хоть что-то принадлежало мне – воспоминания. И плевать, что они были украденными. И третье – черная кожаная коробочка, а в ней кольцо с бриллиантом в полтора карата, который даже в тусклом свете переливался в моей руке. Золотые буквы названия известного ювелирного дома словно смеялись над моей глупостью. Телефонный звонок вывел меня из ступора, и я запрятал все обратно, прислушиваясь к звукам из ванной. Но там было тихо, так что абонент спас меня от очередного возмущения и визга Аманды.
– Да, – ответил я.
– Пэйтон, завтра с утра встретимся в офисе? – без предисловий спросил Коул.
– Хорошо, мы завтра улетаем домой, поэтому подготовь документы и предложения, которые ты мне хотел показать. У меня будет всего два-три часа, – сказал я, проглотив ком в горле.
– Ты улетаешь? – переспросил Коул.
– Да. Вместе с Амандой. И в ближайшее время не собираемся возвращаться сюда, – слишком резко ответил я, желая окончить разговор.
– До встречи завтра, – бросил мне Коул и отключился.
Мы собрали вещи, а точнее, Аманда, которая даже ничего не сказала по поводу моих пяти бокалов виски и явного опьянения. Утром она разбудила меня здоровым завтраком, от которого меня чуть не вывернуло. И я, буркнув, что еще не созрел для этого, вылетел в ванную. Переоделся и сообщил Аманде о том, что буду отсутствовать часа четыре, а потом вернусь домой, чтобы забрать ее и вещи. Она улыбнулась, пожелала мне хорошего дня и снова произнесла слова о любви и необходимости во мне.
– Ты все приготовил? У меня два часа, – произнес я, войдя в кабинет.
– И тебе доброе утро, Пэйтон, – медленно ответил друг и сел ровнее в кресле.
– Как спалось, Коул? Правда же, погода отвратительная? Да, Пэйтон, ужасная. Какого хрена ты улетаешь? Да потому что конченый идиот.
Его импровизированный диалог не вызвал у меня даже кривой улыбки, я сжал губы и сел на стул.
– Не лезь туда, где тебе не рады, – процедил я, взяв в руки документы.
– С тобой только на поминки ходить, – фыркнул Коул и достал из тумбочки стола листы, бросив их мне.
Он злился. Я злился. Он хотел помочь. Я не желал принимать помощь. Он следил за каждым моим движением и изменением мимики. Я не подавал виду, что внутри меня творится полный бедлам.
– Это все? – спросил я, подписав последний документ.
– Да, – кивнул Коул.
– Тогда до встречи. – Я встал из-за стола.
– Пэйтон, подожди... Я должен тебе сказать, что Лив... – глухо произнес он, а я закатил глаза.
– Нет, я не хочу говорить ни о ней, ни о вчерашнем вечере! – выкрикнул я.
– А я и не собирался обсуждать с тобой прошлое. – Его глаза потемнели, а лицо выражало такое сочувствие, что мне стало страшно.
– Что с ней?.. – Голос пропал, и я просто прохрипел эти слова.
– Ее больше нет, Пэйтон, – выдохнул он.
– В каком смысле? – нервно улыбнулся я на такие глупости.
– В прямом, этой девушки больше не существует. Теперь ты больше не будешь страдать, жалеть. Ты можешь строить свою жизнь так, как хочешь. – Друг встал, а до меня еще не могли дойти его слова.
– Коул, что ты несешь? Как не существует, вчера она очень явно находилась в том месте, где были мы все! – заорал я.
– Но одна ночь – и человека нет, – тихо сказал он.
– Ты можешь говорить яснее? Я ни хрена не понимаю!
– Ты тупой? Лив больше нет! Нет! Вчера они с Лесом попали в автокатастрофу. Весь удар пришелся на ее сторону. Она была все время в коме, а в пять утра все прекратилось. Мы всю ночь продежурили в больнице. Ждали новостей, но они оказались ужасными. Лайла истерит, и я дал ей снотворное, чтобы поспала. Лес в шоке, и мне пришлось звонить Тео. Он прилетит ближайшим рейсом, сообщил родителям. Когда я вчера тебе звонил, то мы только приехали в больницу... и я не решился тебе сказать, ведь ты уезжаешь, тебе было плевать.
Грудь сдавило, мне не хватало воздуха, ноги дрогнули, и я опустился на колени. В голове зашумело, виски больно пульсировали. Перед глазами бегали какие-то точки. Я что, потерял самое ценное, что у меня было? Нет... нет, это невозможно! Мозг категорически отрицал услышанное, но сердце уже среагировало.
– Мать твою, нет... Ливи... – завыл я, поднимаясь с пола. – В какой она больнице? Где она сейчас? Я хочу увидеть ее, заберу и не отдам больше. Почему ты не сказал мне, я бы все бросил, я бы приехал, я бы... спас ее...
– Пэйтон, теперь ты можешь жить дальше, как и хотел. – Я удивился спокойному тону Коула.
– Жить?! – возмутился я, смахивая с глаз слезы. – Я никогда не умел жить! Я не должен был вообще слушать ее, должен был уберечь! Это моя вина, только моя! Вчера я орал на нее, пытался заставить быть со мной, а должен был без слов взять и поцеловать, убедить, что она для меня – все! Она мое сердце, она моя дорога! А теперь у меня это забрали, выкрали снова! Так как ты думаешь, хочу ли я жить?
– А как же Аманда? Ты же в нее влюблен...
– Ты сейчас издеваешься надо мной? Мне на хрен никто не нужен, кроме Ливи! Никто! В какой она больнице, я тебя спрашиваю?! – заорал я, подходя к нему и сжимая кулаки.
Почему он настолько равнодушен, когда мне так плохо? Почему он даже улыбается, когда моя Ливи погибла? Я должен был увидеть ее, должен сказать, как любил, как надеялся и что никогда не отпущу ее. Мы – одно целое, мы хрустальный шар, а сейчас он разбился, вызвав непонимание и первую стадию депрессии – отрицание.
– В Пресвитерианской, – ответил Коул. – Только... не думаю, что родителям Лив понравится, если ты появишься на прощании с ней. Так что улетай в Лос-Анджелес и продолжай жить своей жизнью.
– Ты охренел? – Я схватил его за пиджак и с силой встряхнул. – Да мне плевать на всех. Я должен там быть, я любил ее больше всех на этой земле! Я потерял самое дорогое, что у меня было! А ты так спокоен?
– То есть, – Коул вырвался из моей хватки и отошел, – если бы можно было вернуться во вчерашний вечер, то ты бы сделал все по-другому?
– Да, я бы отпустил ее, не пошел за ней, не вывел ее из себя! Из-за меня она уехала с Лесом, а если бы не я, то мы бы сидели дальше за столиком, и все бы обошло ее стороной! И она... Коул, как мне теперь дышать?! – в отчаянии закричал я.
– Спокойно и ровно, – пожал плечами он. – С Лив все хорошо. Это был пинок тебе под зад, чтобы подумал о будущем как мужчина, а не как вчерашний отморозок.
– Что?.. – переспросил я, и тошнота поднялась к горлу.
– Это была шутка. Мы с Лайлой придумали, ну еще Рита подсказала этот психологический прием, – улыбнулся Коул.
Злость, резкая, горячая и невыносимая, из-за этой гребаной шутки захватила меня. Два прыжка, и мой кулак встретился с лицом Коула. Я все видел словно через кровавую пелену, ярость вырвалась наружу, я не слышал ничего, ни крики секретарши, ни охраны, которая вломилась в офис. Лишь одно желание – убить за то, что я пережил.
– Мистер Мурмаер, хватит! – Меня оттащили двое мужчин, а я пытался вырваться, чтобы снова врезать Коулу, у которого были разбиты губы и из носа текла кровь.
– Мудак! Ты охренел? Выметайся из моего офиса, сукин сын! – заорал я.
– Идиот, я пытался помочь, – сипло ответил Коул. – Теперь ты знаешь, что было бы с тобой, если бы ты ее потерял по-настоящему. Это был единственный способ заставить тебя трезво оценить свои чувства и включить «мужика»! Никакая Аманда тебе не нужна, только Лив. Поэтому я решился на это, чтобы уберечь тебя, дурака, от этой глупости. Ведь каждый день может быть последним, пока ты прячешься в своей скорлупе. А она тут, она рядом, судьба ли это, я не знаю. А теперь сам думай, что ты хочешь от этой жизни.
– С этого момента друга у меня больше нет, – холодно ответил я и вылетел оттуда, громко хлопнув дверью.
Скорость, громкие гудки, а мне похрен на все. Не знаю, как удалось никого не сбить и не разбиться самому по дороге домой. Я метался по квартире, как загнанный зверь, пока не хлопнула входная дверь.
– Милый, я дома, встречалась с подругой, – проворковала Аманда, заглянув в гостиную. – Все вещи я собрала, надеюсь, мы в ближайшее время сюда не вернемся. Смотрел на нее и молчал. Был в ступоре.
– Любимый, что с твоими руками? – Девушка подошла ко мне и взяла мои разбитые в кровь руки. – С кем ты дрался? Пэйтон, это уже сверх моего понимания! Иди, заклей пластырем этот ужас, пока меня не вырвало.
Память услужливо показала мне картинку, где Лив осторожно обрабатывает мне раны после драк. Ни отвращения на лице, как у Аманды, ни равнодушного отношения. Она всегда заботилась обо мне, что бы я ни сделал, как бы я ни был не прав. Улыбнувшись, я прошел в ванную и смыл с рук кровь, обработал раны и вышел в гостиную.
– Спускайся, такси приехало, – сказал я, подхватывая чемоданы.
– Сейчас, допью фреш. – Аманда указала на полный стакан, а я, бросив баулы, подлетел и выбил его из ее рук. Стекло разбилось, а содержимое оказалось на стене. – Пэйтон! – огласил комнату ее омерзительный визг.
– Если я сказал спускайся, значит, спускайся. И не испытывай моего терпения, – процедил я, развернувшись, и взял чемоданы.
И снова дождь, хмурое небо, запах аэропорта и лепет Аманды.
Я принял решение.