🎭Без масок🎭 |Второй сезон фанфика ❌Без правил❌|

Chapter 63

Глубоко вздохнув, я вставила флешку в разъем ноутбука и ждала загрузки. Наконец на экране появилась нужная папка. Я открыла ее и щелкнула мышкой по единственному в ней злосчастному видеофайлу. Вначале из динамиков раздались стоны и шлепки. Меня передернуло от отвращения. А через несколько секунд, когда появилась «картинка», я вскочила со стула и вылетела из кабинета Тейда, несясь в уборную.
Освободив желудок, я умылась и, все еще не веря в то, что увидела, вернулась в комнату. А на экране продолжался «фильм», в котором Кори трахали двое мужиков, причем настолько отвратительно, настолько порнографично, что смотреть это было жутко. У меня просто в голове не укладывалось, что эта девица чуть не стала женой моего брата. Но это была Корина, точно она. Светлые волосы, ее голос и стоны, умоляющие призывы всунуть в нее поглубже. Я прокрутила на начало ролика и стала вглядываться в лица мужчин, но среди этих двоих Пэйтона точно не было. Ну и на хрена он оставил мне видео, где трахается моя бывшая подруга? Совсем с ума сошел?
«Я уничтожил Кори ради тебя», – пронеслись в голове слова. Облокотившись на стол, я закрыла глаза руками, пока продолжалось видео.
Только сейчас до меня начало все доходить.
«Я боюсь сейчас говорить о том, что произошло в том отеле, пока ты все сама не увидишь», – сказал Пэйтон.
Факт того, что Кори трахается как проститутка под наркотиками, должен меня убедить, что он ни при чем? Да что там вообще происходит, мать вашу? Всю эту грязь снимал Пэйтон!?
– Я, конечно, ожидала этого от Тео, дорогая, но никак не от тебя... – произнес голос позади меня, и я вздрогнула, обернувшись на шокированную маму.
– Господи, не смотри! – крикнула я и вырвала флешку из гнезда.
– Мне показалось или на видео действительно Корина? – медленно спросила мама.
– Вы уже вернулись? Почему так рано? Не понравилось? – Я пыталась перебить ее мысли, но моя мама была настолько же упрямой, как и я.
– Уже как полчаса. На улице валит снег, и обещают пургу. Представляешь, пургу в Бостоне? И на часах половина первого ночи.
Как долго я смотрела видео? Час с лишним. Боже. Я была сейчас настолько потеряна, что только вздохнула и откинулась на спинку кресла.
– Не хочешь мне ничего рассказать? – поинтересовалась мама.
– Да, это Кори. Я приехала к тебе, потому что услышала разговор ее и Пэйтона, где они обсуждали меня и секс друг с другом. Он был сегодня здесь, оставил мне вот это, – я подняла руку с флешкой, – и уехал. Боже, мама, я ничего не понимаю...
– Хм, я увидела достаточно, чтобы точно сказать – Пэйтона там не было, – ответила она.
– Но тогда зачем он дал мне этот компромат на Кори? Лишь затем, чтобы я удостоверилась, что он мне не изменил? Мама... я вытолкала его за дверь. Вела себя как больная истеричка, потому что была не в состоянии справиться с захлестнувшими меня эмоциями. Я не хотела слушать оправдания Пэйтона и... избила его! Господи...
Я закрыла лицо руками, мысленно воспроизводя ту жуткую сцену у двери. Теперь он не простит меня. Бросит в лицо, что я конченая дура, и уедет! Она подошла ко мне.
– Доченька, ты еще юна, но уже многое пережила как с Пэйтоном, 1так и в разлуке с ним. У тебя есть веские причины не верить ему. Ты, конечно, решила, что он плохой, тут же сбежала без разъяснения ситуации. Я тоже так сделала, когда застала первый раз Патрицию и Хью. Было больно, хотя я не любила твоего отца. Влюбленность в него прошла через несколько месяцев после свадьбы, а жить с ним пришлось долго. Но я ничего не могла поделать с их чувствами друг к другу и просто смирилась, отдав всю любовь детям. Я тоже убегала, совершала глупости и даже один раз переспала с Дэвидом, – тихо рассказывала мама, а я, подняв на нее голову, чуть не упала со стула от этого заявления.
– Что? С Дэвидом? – переспросила я. – Ты?
– Да. Когда родился Пэйтон, Патриция не подпускала мужа к себе, а вот Хью – с радостью. И мне стало жаль Дэвида, мы с ним долго разговаривали, и в итоге... это произошло. Мы занимались любовью, и это было прекрасно. А потом они уехали, и я даже поверила в то, что у нас с Хью может быть нормальная семья. Когда родилась ты, они снова вернулись, но твой отец выставил Патрицию. В то время у Дэвида начались запои. А затем... еще два года моих невыносимо скучных дней и одиноких ночей. Я кричала на Хью, спрашивала, почему он настолько привязан к этой женщине, ведь я потратила на него лучшие годы жизни, а он только смотрел на меня... как на пришельца. И когда я наконец поняла, что не в моих силах изменить прошлое, решила изменить настоящее. Просто уехала, сбежала от них. А Пэйтон... Он очень несчастный мальчик. Его жизнь была сломана с рождения. Он был всегда сам по себе и, чтобы восполнить нехватку материнской любви, бегал к тебе, добивался уважения среди ребят, хотя был самым младшим из них. Доченька... ты сейчас поступаешь так же, как его мать и я. Ты в который раз показываешь Пэйтону, что он недостоин любви, а только обвинений. Ведь Патриция все годы лечения сына обвиняла его в том, что Хью отвернулся от нее. Поэтому тебе, Лив, следует завтра поехать к нему и поговорить, если ты уверена в том, что кроме Пэйтона тебе никто не нужен. И впредь не надо уходить, не разобравшись, как бы больно тебе ни было. Нужно выслушать мужчину, попытаться понять, а если даже после этого ты не захочешь быть с ним рядом, то простить его и только тогда покинуть навсегда. – Она потерла мое плечо и грустно улыбнулась.
– Мама, я всегда жду от него измены, какогото нового укола, понимаешь? Я люблю его и хочу быть с ним. Не знаю, откуда берется эта уверенность, но я не представляю жизни без него. Раньше я не видела его по утрам, не слышала, как он сопит под ухом, как бормочет что-то во сне, как быстро печатает на ноутбуке, да и много разных мелочей, присущих Пэйтону, были мне неведомы – тогда мне было проще развернуться и уйти, что я и сделала пять лет назад. Сейчас все иначе. Но нам не дают покоя. Постоянно кто-то восстает против нас, плетутся интриги, разыгрываются какие-то шпионские страсти, собирается лживый компромат... У нас сносит крышу, и мы расходимся. Уф... короче, я окончательно запуталась, мам...
– Лив, доченька, такова жизнь. Поверь, в твоих силах наполнить ее счастьем. Перестань терзаться из-за порочного прошлого твоего мужчины и начни ценить его благие дела в настоящем. Знаешь, когда Пэйтон приехал в первый раз к нам, я впустила его в дом и показала, как вы вместе спите с Лестером в твоей спальне. И, конечно, Пэйтон убежал. Через месяц я себя корила так, что порывалась каждый день позвонить ему и сказать, что это была ложь. Я до сих пор чувствую перед ним вину за все, даже за то, что не делала. Я верила в него, как в собственного сына, ведь он рос у меня на глазах. В это Рождество я впустила его для того, чтобы он вернулся домой. А его дом – это ты. Я видела твои страдания, слышала, как ты плачешь без него. Никогда не верила в мистику, а здесь своими глазами убедилась в вашей обоюдной, просто какой-то магической зависимости. Вы питаете друг друга энергией вашей любви. Эмоции для вас – это пища. Вы никогда не сможете жить спокойно. Будет и битая посуда, и крики, и даже драки с твоей стороны, только он никогда не поднимет на тебя руку. И, конечно, будет ревность, безумная ревность. Она идет не оттого, что вы не уверены в себе, это все ерунда. Ревность – это страсть, это игра чувствами друг друга, это необходимость, возникающая между любящими людьми, – улыбнулась мама.
– Он когда-нибудь устанет от моих истерик и недоверия. Мама, я вела себя так отвратительно, что сама себе сейчас омерзительна, – прошептала я.
– Вот так и объясни Пэйтону. Скажи ему все, о чем думала и что чувствовала в тот момент. Он поймет, ему тоже необходимо услышать, что ты переживаешь и тебе не безразличны ваши отношения. Чем чаще говоришь мужчине о том, что он любимый, единственный, самый лучший, неповторимый и вообще ты с ума сходишь только от его ногтевой пластины, тем уверенней он будет совершать подвиги ради тебя. А сейчас уже поздно, родная, и тебе надо бы идти в кроватку. Да и мне тоже не мешало бы. – Мама мягко улыбнулась и погладила меня по голове, как в детстве.
Я осмысливала ее слова, и новая правда до меня доходила очень медленно. Боже, какая дура, взяла и открыто сказала Пэйтону, что бороться больше не за что, что он лишний. Я хотела причинить ему боль своими словами, подсознательно понимая, насколько сильно они его ранят.
– Не могу ждать. Поеду сейчас, – уверенно встав, заявила я и засунула флешку в задний карман джинсов.
– Следует разговаривать на холодную голову, а сейчас тебе лучше лечь спать, – посоветовала она.
– Мам, мне необходимо знать правду. Я устала от недомолвок и лжи. Нам с Пэйтоном необходимо поговорить, и чем раньше, тем лучше для нас обоих. Не волнуйся, родная, мне все равно сейчас не уснуть, лишь промучаюсь до утра. – Я вылетела из кабинета и, перепрыгивая через ступеньки, сбежала вниз по лестнице.
– Лив, на улице снег! Будь осторожна на дороге! – крикнула мне сверху мама.
– Все будет хорошо! Люблю тебя! – ответила я и, схватив пальто и ключи, выскочила за дверь.
Колючий снег бил по лицу, я, поскользнувшись пару раз, добежала до своей машины и остановилась, ухватившись за ручку двери. Внутри меня все бурлило. И что мне сказать ему, когда приеду? Потребовать правды, а потом решить? Или плюнуть на все и забыть? Но я не смогу забыть, знаю себя. Значит, сначала выслушать Пэйтона, а потом самой высказывать все, что накипело, до тех пор, пока он не отключится от моих признаний.
«Боже, какая я дура», – проскулила мысленно, выезжая на трассу.
Автомобильные дворники натужно шоркали туда-сюда перед глазами, но обзор все равно был минимальным. Колеса периодически прокручивались на обледеневшем асфальте. Я интуитивно понимала, что ехать в такую погоду опасно. Тем не менее желание немедленно получить ответы на все вопросы подгоняло меня, и я только сильнее вдавила педаль газа, пытаясь держать руль ровно. Миллионы мыслей и чувств боролись в моей голове, а я пыталась сосредоточиться на дороге.
– Вот урод! Да что ты ползешь, как улитка?! – возмутилась я едущей впереди машине и, прибавив скорость, начала обгонять ее.
Оставив этого недотепу позади, довольно хмыкнула. Осталось немного, уже скоро я въеду в Кембридж. С проезжающими по встречке машинами нас разделяло невысокое бетонное ограждение, которое вскоре оканчивалось поворотом на Кембридж-стрит. Мысленно готовясь к предстоящему диалогу с Пэйтоном, я не заметила, когда большой джип не справился с управлением на слиянии двух встречных полос.
Яркий свет его фар ослепил меня. Нет, я ни разу не Шумахер. Пытаясь избежать столкновения, вывернула руль вправо, шины заскользили на дороге, меня закрутило. Джип, пролетая мимо, ощутимо «поцеловал» бок моей машины, и я не удержала управление и вылетела с дороги в кювет.
Громкий удар. Разбитое лобовое стекло, тупая вибрация в виске, и подушка безопасности впечаталась в лицо и грудь. Шум в ушах был настолько оглушающий, что я не могла пошевелиться. Лишь прерывисто дышала.
Через минуту осознала, что нахожусь в перевернутом положении и моя макушка упирается в потолок машины. Перед глазами все закрутилось. Кто-то открыл дверцу и что-то спрашивал у меня, но я поняла это только по интонации, не разобрав слов. Боль пульсировала в сдавленной грудной клетке и в голове. Я ощущала ее каждой клеточкой тела. Потом чьи-то руки отстегнули ремень безопасности и вытащили меня из перевернутой машины. Обхватили мои запястья и лодыжки, куда-то понесли, положили на землю. Я лежала и наблюдала за кружащими в воздухе снежинками, которые падали мне на лицо.
– Мисс, как вы себя чувствуете? – Надо мной появилось размытое лицо пожилого мужчины. Я моргнула заснеженными ресницами и прошептала:
– Пэйтон... +16057550500. Я люблю.
Он исчез, не ответив. Снежинки продолжали создавать мою последнюю маску, а я думала о том, сколько всего не успела сделать. Вечно сосредотачивалась на чем-то настолько неважном, что можно было с легкостью его отпустить и забыть. В общем... не повезло мне в жизни, но вроде бы везло в любви. Вроде бы...